Пиши и продавай! |
...Иногда мне кажется, что вся жизнь в основном уже позади, и мне осталось только закончить «Этику». Но знаешь, в такие минуты меня охватывает желание, которое не с чем сравнить,— желание не исчезнуть бесследно (пожалуй, это желание скорее ветхозаветное, чем новозаветное). ...Только бы нам повидаться перед твоим отъездом на свободу! Но если уж мне суждено встретить Рождество в тюрьме, то я отпраздную его по-своему, как на фронте, об этом можешь не беспокоиться. Легче выигрывать крупные сражения, чем вести каждодневную изматывающую мелочную войну. Я все-таки надеюсь, что в феврале тебе как-нибудь удастся выбить отпуск на несколько дней, а уж к тому времени меня наверняка выпустят, ведь не будут же они меня держать из-за той чепухи, которую они мне шьют. Я опять переписываю статью «Что значит говорить правду?». Значение доверия, верности, тайны я стараюсь выделить в противовес «циничному» понятию правды, для которого все эти связи не существуют. «Ложь» есть разрушение, враждебность по отношению к реальности в том виде, в каком она существует в Боге; тот, кто цинично правдив, лжец.—Кстати, как ни странно, но я не могу сказать, что мне недостает богослужения. В чем тут дело? Твое библейское сравнение с «поеданием письма» очень мило. Если ты попадешь в Рим, навести там Ш. в отделе Propaganda fide! Каким тоном разговаривают с тобой солдаты? Грубо, или все-таки они уважают тебя? Здесь в лазарете все делается, конечно, в открытую, но свинства нет. Некоторые из молодых заключенных, как мне кажется, настолько подавлены длительным одиночеством и долгими вечерними часами сидения в темноте, что от этого просто погибают. Безумие держать их месяцами без работы взаперти; в любом отношении это только деморализация... 18.12.43 Ты должен тоже получить хотя бы одно рождественское послание. Я уже не верю в освобождение. По моим расчетам меня должны были выпустить 17 декабря; но они ... хотели действовать наверняка, и вот я вынужден сидеть здесь, видимо, еще недели, а то и месяцы. Психологическая нагрузка в последние недели была тяжелее всего, что было раньше. Но тут уж ничего не поделаешь; только приспосабливаться к тому, о чем знаешь, что этого можно было бы избежать, гораздо труднее, чем к неизбежному злу. Но если ты уж оказываешься перед свершившимся фактом, то тут надо приспосабливаться. Сегодня я думаю в основном о том, что и ты вскоре окажешься перед лицом фактов, которые для тебя будут еще более жестокими, чем для меня. Я считаю, что вначале надо сделать все возможное, чтобы как-то изменить положение. Когда все испробовано и все оказалось тщетным, тогда переносить беду гораздо легче. Не все, что случается, есть просто «воля Божия», но в конечном-то счете все происходит не без Его воли (Мф 10, 29), т.е. в любом событии, пусть в самом горестном, есть доступ к Богу. Если человек только что вступил в брак, Довольно об этом, я уже чувствую, что взвалил на себя непосильное бремя; я ведь не могу тебе сказать по этому поводу ничего такого, чего бы ты еще не знал. 4 Адвент ...Последние недели у меня не выходит из головы стихотворение: «Оставьте, милые братья, все, что вас мучит, чего вам не хватает, я принесу все снова». Что значит: «Я принесу все снова»? Ничто не утрачивается, во Христе все сохраняется, правда, в преображенном виде, прозрачном, ясном, свободном от муки себялюбивого вожделения. Христос возвращает все это снова, причем так, как это было задумано Богом изначально, без искажения нашими грехами. Учение, содержащееся в Еф 1,10. о возвращении всех вещей re-capitulatio (Ириней),—великолепная и крайне утешительная мысль. Здесь исполняется обетование: «Бог воззовет все прошедшее». И никому не удавалось так по-детски просто выразить это, как Паулю Герхардту в словах, которые он вложил в уста младенцу Христу: «Я принесу все снова» *. Может статься, что в ближайшие недели этот стих тебе чем-то поможет. Кроме того, в эти дни я впервые открыл для себя песнь: «Стою я здесь у Твоих ясель». До сих пор я как-то не обращал на нее внимания. Пожалуй, нужно долгое время пребывать в одиночестве и читать ее, медитируя, чтобы воспринять ее. Каждое слово в ней исполнено смысла и бесконечно прекрасно. Есть тут и налет монашеской мистики, но как раз ровно столько, сколько нужно; ведь, помимо «мы», есть еще и «я» и Христос, а что это означает, лучше не скажешь, чем в этой песне; сюда относятся еще несколько мест из «Imitatio Christi», которое я то и дело читаю в латинском издании (надо сказать, что эта вещь по-латыни звучит несравнимо красивее, чем по-немецки); часто вспоминается еще и мелодия из Остинского хорала «О bone Jesu» Шютца. Разве этот ход не назовешь в каком-то смысле (а именно, в его экстатически-страстном и тем не менее чистом молитвенном настроении) «возвращением и исполнением» всех земных желаний? «Возвращение и исполнение» не путать с «сублимацией»! «Сублимация» есть старое (да еще и в пиетистском смысле?!), «возвращение и исполнение»—дух, причем не в смысле «спиритуализации» (что также старое), а в смысле %aivr\ %т:юк; через япебца uyiov. Я думаю, что эта мысль очень важна, когда * Из стихотворения «Пусть трепещет сердце от радости». приходится говорить с людьми, спрашивающими нас об умерших близких. «Я принесу все снова»,— т. е. мы не можем и не должны все брать сами, а получим это от Христа. (Кстати, когда меня в свое время будут хоронить, мне хотелось бы, чтобы при этом пели «Одного прошу у Господа» и «Боже, поспеши ко мне на помощь» и «О bone Jesu» *.) По рассказам, сюда 24 декабря в полдень всегда приходит по собственной инициативе один трогательный старик и наигрывает рождественские песенки. Но, как утверждают рассудительные люди, единственный результат его выступления— слезливое настроение, которое делает этот день еще тяжелее; старик действует «деморализующе», как сказал мне один заключенный, и я могу это понять. В прежние годы, как говорят, арестанты свистели и шумели, по-видимому, чтобы не расчувствоваться. Думаю, что перед лицом несчастья, царящего в этом доме, воспоминание о Рождестве (в большей или меньшей степени все-таки лишь наигранно-сентиментальное) здесь неуместно. Может быть, сюда подошло бы доброе, обращенное к каждому слово, проповедь. Без нее одна музыка может стать просто опасной. И не думай, пожалуйста, что лично я этого опасаюсь, вовсе нет; но мне ужасно жаль беспомощных молодых солдат, запертых по камерам. От гнета каждодневных тягостных впечатлений, наверное, вообще никогда полностью не избавиться; и это, * Сочинения Шютца. по-видимому, действительно так. Мысли об основательной реформе юридической системы наказаний не покидают меня и когда-нибудь, будем надеяться, принесут свои плоды. Если ты еще вовремя получишь мое письмо, постарайся достать мне на праздники что-нибудь хорошее из книг. Я уже давно просил кое-какие книги, но, кажется, их нет. Это может быть что-нибудь захватывающее. Если ты без осложнений сможешь отыскать «Учение о предопределении» Барта (без переплета) или учение о Боге *, передай для меня. Пропагандиста, с которым я каждый день хожу на прогулку, я уже не могу выносить, это просто какой-то банный лист. Если люди здесь в общем стараются держать себя в руках, даже в тяжелых обстоятельствах, то он полностью сломался и являет собой печальное зрелище. Я стараюсь, по мере сил, быть приветливым и разговариваю с ним, как с ребенком. Иногда это просто забавно. Гораздо приятнее было узнать, что заключенные, работающие на кухне или за территорией тюрьмы, передают друг другу, что я в лазарете, и под тем или иным предлогом поднимаются, чтобы поговорить со мной. Это, конечно, не разрешается, но мне было приятно об этом услышать; тебе, думаю, тоже. Но смотри, чтобы не пошли разговоры. * «Церковная догматика», т. II, 1 и т. II, 2 Барта, пересланные из Швейцарии, без титульного листа и обложки, поскольку в Германия книга была запрещена. Это письмо, наверное, последняя возможность (и на долгое время) побеседовать друг с другом без чужого глаза. Утренняя молитва Боже, к Тебе взываю на заре. Сокрыто в этой ответственности |
|
|
|