<<<     ΛΛΛ     >>>   

Был ли он официальным учителем? Нет, нисколько. Это был человек независимый, ходил в потрепанном плаще, босиком, впрочем, страна это южная, вполне все подходило. Как только открывались ворота города, он в толпе уже начинал вести дискуссии, разговоры, споры, никогда не выступая как оратор. Пророки говорили от имени Божия; греческие трагики через драму говорили о трагичности человека перед неумолимой судьбой; а Сократ был добродушный собеседник, открытый, немножко лукавый. Он говорил: "Я никого не учу, я просто с вами тоже ищу истину". Это было и так и не так. Он, конечно, учил, но метод его был акушерский, он так себя и называл: "Я - акушер. Истина сидит внутри вас, только надо ее родить, я вам помогаю ее родить".

В то время подобный образ жизни не казался странным. В Афинах люди любили публичные диспуты, обсуждение всевозможных проблем. Афины переживали тяжелый момент: демократия пришла в упадок. На место ее двигались другие формы правления. Сократ все это видел. То тирания, то власть клики, то опять демократия. Потом начинаются национальные конфликты, - все как в наше время, - на сей раз между южной и северной Грецией, между Спартой с ее тоталитарным режимом и демократией Афин, - бесконечная Пелопоннесская война, время кризиса и разочарования. Время, когда философию представляли софисты, учителя риторики, в сущности, глубокие скептики, превратившие философию, т. е. любовь к мудрости, в любовь к красному словцу, потому что они считали (я, конечно, обобщаю) истину непознаваемой и, следовательно, поиск ее - лишь игрой.

Сократ совершенно иначе относился к вопросу об истине. При всей его шутливости и некотором, я бы сказал, даже юродстве, он относился к серьезным вещам абсолютно серьезно, что и доказал во время суда и казни. Итак, он приходил в тенистый портик - там приятно было сидеть в жару под каменными сводами - и начинал беседу на какую-нибудь тему. Сначала это был незатейливый спор, а потом вдруг собеседник попадал в железный капкан его логики. Здесь Сократ был несравненным.

Его образ дошел до нас не только по античным портретам, но и по описанию двух его учеников. Один был Ксенофонт, человек, который увлекался в основном лошадьми, торговлей, человек военный, хозяйственный. Для него Сократ был просто наставником житейской мудрости. Другой был Платон, молодой аристократ, поэт, уже написавший трагедию, увлекавшийся искусством, один из величайших творческих гениев человечества. Платон увидел в этом балагуре наставника, вручившего ему нить Ариадны. Он внимательно следил за ходом его мысли и видел, как логика приводит к самой глубокой тайне человека. Сократ не оставил нам ни одной строчки, подобно многим великим мудрецам и Самому Иисусу Христу. Но его образ отражен в диалогах Платона и в воспоминаниях Ксенофонта.

Что обсуждал Сократ со своими собеседниками? Принципы и методы мышления. Он обратил взор человека на его внутренний, духовный мир. И прежде всего он хотел показать людям, что путь к высшей реальности лежит через самопознание, познание своего духовного "я". Что же касается естественных наук, то здесь Сократ был очень сдержан. Однажды оракул сказал, что самый мудрый человек в Афинах это Сократ. "Почему, Сократ, тебя назвали так?" - спрашивали его. Он отвечал: "Наверное потому, что я сонаю, что я ничего не знаю, а другие люди воображают, что они знают и не сознают своего невежества". Мы помним, что человек искал Бога в природе, потом стал полностью отрицать природу. Сократ пытался найти какую-то среднюю линию, чтобы связать две реальности, но делал это строго логическим рациональным путем. По существу, начало нашей логики, рациональной логики, к которой мы привыкли, идет от Сократа. Поэтому Ницше проклинал его как человека, загубившего дух Греции. Поэтому русский философ Лев Шестов, иррационалист, считал появление Сократа грехопадением античной мысли. Но ясная мысль и логика это отнюдь не враги человека, это инструмент, великий и прекрасный, только надо знать, где и когда им уместно пользоваться. Сократ отнюдь не делал его универсальным инструментом. Он часто говорил: "Я ощущаю в себе с юных лет не только голос рассудка, но и голос какого-то существа". Он называл это существо даймонион. (На самом деле даймонион - не демон, а божество) Так что не думайте, что речь идет о сатанинском начале. Это был некий дух, говоривший в нем. "Никогда, - настаивал Сократ, - этот даймонион не подсказывал мне, что я должен делать, но он меня предупреждал, чего я не должен делать". И у этого рационалиста, человека, искавшего истину путем рассудка, были моменты удивительного созерцания. Однажды он, находясь в военном лагере, много часов простоял неподвижно. Все думали, что он сошел с ума, а он, устремив в одну точку взгляд, стоял и стоял...

Сейчас у нас уже есть несколько хороших переводов "Диалогов" Платона. Прочитав их, каждый из вас сможет почувствовать каждый по-своему облик этого человека. Непритязательный, спокойный, уравновешенный, ироничный, но при этом благоговейный, простой и ясный, но сокровенно мудрый - таким предстает перед нами Сократ, акушер истины. Полная независимость. Вот его назначают, выражаясь по-нашему, присяжным заседателем в суде, надо ехать и арестовывать невинных, в сущности, людей, военных, осужденных на смерть. Чтобы проверить лояльность Сократа, его вместе с тремя другими должностными лицами направляют для ареста этих людей. Сократ рассказывает сам о себе: "Когда кончилось заседание, они поплыли забирать этих людей, а я пошел домой". Его нельзя было заставить сделать то, что было противно его совести. Это был пример великого гражданского мужества, совершенно свободного от пафоса, но тем не менее несокрушимого. У него был ученик Критий, который на некоторое время стал диктатором Афин. Но очень скоро Сократ оказался в оппозиции, потому что не личность была ему важна, а справедливое управление обществом. Он первым стал думать о том, что управление обществом должно быть профессией, и не менее, а, пожалуй, и более серьезной профессией, чем любая другая. Эту мысль он заронил у Платона, который развил ее, а как - я скажу вам позднее.

После ряда перипетий в Афинах наступила олигархия, а потом период демократии. Это был конец пятого века, последние годы. Как перед тиранами Сократ "не ломал шапку", так и перед тиранией толпы. А демократия очень часто превращалась, как выражался Платон в охлократию ("охлос" по гречески толпа, т. е. безумное, капризное стадо людей). Перед охлократией он также не сдавался. И кончилось тем, что его начали травить. Сначала травили в литературе, что хорошо известно и у нас. К сожалению, этой травлей запятнал себя знаменитый афинский комедиограф Аристофан. В своей комедии "Облака" он изобразил Сократа заводилой шайки проходимцев, которую он назвал "мыслильней". В этой "мыслильне" люди зарабатывают тем, что сбивают с толку молодых юношей, обучая их ложным воззрениям, в частности, отрицанию богов, отрицанию устоев общества и прочему непотребству. Это была чистая клевета. Сократ никогда не говорил ничего подобного. Он был человек как раз противоположных воззрений: не в природе, а в духе, в разуме искал он опоры для познания. Сам Сократ иронически относился к этой комедии. Но она ему дорого обошлась.

Кончилось тем, что в 399 году на него подали в суд. Анит, молодой неудавшийся литератор и общественный деятель, обвинял его в том, что он совращает молодежь инакомыслием, проповедует каких то новых богов (новых демонов, так буквально сказано в обвинении, это был намек на его даимониона), и вообще, он опасный человек.

И вот начался суд. Сократ явился вместе со своими друзьями. В те времена в Греции адвокатов не было, а речь в защиту произносил либо сам обвиняемый, либо его друзья, иногда и те, и другие. Друзья предложили Сократу выступить сначала самому, и он начал свою апологию. Он жестоко высмеял обвинителей. Он рассуждал спокойно, как будто речь шла не о его жизни и смерти, а о какой-то академической проблеме. Он показал тупость и нетерпимость толпы как главную причину обвинений. "Я просвещаю молодых людей, - говорил он, - а не развращаю их". Судьи потребовали высшей меры наказания - смертной казни. Началось голосование, и когда голоса подсчитали, оказалось, что Сократ приговорен с очень небольшим перевесом голосов в пользу смертной казни. Он выступил и с удивлением сказал: "Я думал, что будет больше за смертную казнь. Но вот мое последнее слово: чего я заслужил за то, что я всю жизнь жил в этом городе? Я отдал ему все, я отдал его молодежи все. Я думаю, что я заслужил общественного питания, чтоб меня кормили за государственный счет". Это был вызов толпе, толпа не любит таких вещей. Снова началось голосование. На сей раз число тех, кто голосовал за смертную казнь, сразу удвоилось. Друзья стали умолять Сократа, чтобы он обратился к судьям с апелляцией. По закону можно было просить другую меру наказания и, в частности, штраф. Сократ спокойно обратился к публике и сказал: "Вот, мои друзья говорят, штраф, но у меня есть только это". И предложил им весьма скромную сумму. Друзья сказали, что они внесут за него деньги. Сократ ответил словами: "Я повинуюсь Богу, голосу Бога внутри. Я вас, сограждане мои, люблю и уважаю, но повинуюсь больше голосу Бога".

Это вечные слова, это золотыми буквами начертанный манифест свободы совести, который был потом повторен апостолом Петром, первым учеником Христовым. На этом все стоит. Да, мы уважаем законы, мы любим людей, но повинуемся больше воле Божией. Сократ не отрицал таинственных сил, которым поклонялись язычники, совершал обряды, которые были приняты в Афинах, но для него высшим Богом был Тот, кого можно было назвать Агатоном ("агатон" по-гречески - благо, то есть Бог добр, Бог есть Благо). Это было своего рода открытие. Не сила одна, не мощь, даже не красота, даже не творчество, хотя все это присутствует, а именно Благо. Поскольку Сократ ничего не писал, мы не можем сейчас сказать, видел ли он в Благе личное начало или нет. Но знаем одно: Сократ предпочел умереть, но остаться верным внутреннему голосу, который звал его стоять за истину, верным этому высшему принципу.

Месяц с лишним он просидел в тюрьме, ожидая своего дня. К нему приходили друзья; все его оплакивали, а он смеялся и говорил: "Друзья мои, разве вы не знаете, что я уже приговорен, с детства. Я приговорен к смерти тем, что я родился, а раз я родился, значит, должен умереть". Когда пришла Ксантиппа, его жена (о ее скверном характере рассказывали легенды), она закричала : "Увы, Сократ! Вот друзья твои пришли к тебе в последний раз с тобой побеседовать". Он ответил: "Уйди, Ксантиппа, и не порти нам последнего нашего вечера". А для него ничего не было дороже этого: чаша с вином, разбавленным водой, горсть маслин и за полночь дружеская беседа где-нибудь под портиком или под деревом. Он был горожанином до мозга костей, истинное дитя этого античного полиса, этого маленького мира в себе, маленьких тогда, но великих Афин.

Платон описывает его последние минуты: вот пришел палач, принес чашу с быстродействующим ядом цикуты. "Платон не присутствовал, он был болен", так пишет о себе сам Платон. Я думаю, что это была не болезнь, а он просто был не в состоянии видеть хладнокровное убийство. Остальные были там и плакали. Критий, Калифонт, все, кто были ему так дороги и близки. Когда вошел палач с чашей, Сократ взял ее и сказал: "Что мне надо делать?" Палач любезно, как у Набокова в "Приглашении на казнь", ответил: "Ничего особенного, ты выпей, а потом начинай ходить. Когда ноги отяжелеют, спокойно ложись". И Сократ так же спокойно все это проделал, и когда ложился, то сказал рыдающим друзьям: "Не забудьте отдать богу Асклепию петуха". По греческому обычаю, когда человек выздоравливал, в жертву Асклепию приносили петуха. Он хотел намекнуть, что уходя из жизни старый, семидесяти лет, он выздоравливал от безумного мира, от мира призраков, уходя в иную, духовную сферу.

Платон, который все это описал, был настолько сильно ранен душевно, что не смог оставаться в Афинах и покинул город. А Сократ никогда никуда не ездил, если только не было необходимости; он сидел на месте и говорил, что он познает мир вот здесь. Платон начинает ездить по Востоку. То он в Египте, то он отправляется на юг в Сиракузы, - и нигде не находит покоя, пока в нем не совершается внутренний переворот и не разрешается "либо-либо": если прав Сократ, значит, есть истинный мир, если правы отравители, его убийцы, то и мир не стоит того, чтобы он существовал. И у Платона крепнет видение двух миров. Кто-то из вас знаком, а кто-то скоро познакомится с книгой Павла Флоренского "Столп и утверждение истины". Павел Флоренский был глубоко преданным Платону философом, христианским платоником.

В этой книге есть глава "Два мира". Основой философии Платона было понимание двух измерений бытия, двух миров: мир духовный, мир невидимый, и мир видимый, материальный. По существу, в истории мысли Платон был первым философом на Западе, говорившим о невидимой основе видимого бытия. Он говорил почти тем же языком, что и авторы Упанишад и буддистских трактатов. Здесь сомкнулись Восток и Запад. Но пока до этого еще далеко. Платон еще мечется, но все более и более в нем вызревает это, я бы сказал, откровение. Да, прав Сократ, прав, и недаром он так весело шел на смерть. Эта жизнь есть только поверхность бытия, а в глубине ее клокочет то сокровенное, что является его высшей основой.

Вдохновленный этой идеей, Платон возвращается в Афины. На его портретах, сохранившихся с тех времен, мы видим человека с простым, немного грубоватым сосредоточенным лицом. Он не похож на Сократа, который легко общался со всеми. Аристократ Платон всегда сохраняет некую дистанцию. Он забросил свои политические упражнения, но навсегда остался философом-поэтом. В истории мировой литературы и культуры едва ли найдется философ, который сочетал бы в себе столь блестящее литературное дарование с глубочайшим философским мышлением.

Я не в состоянии в нашем очень кратком обзоре доказать вам, какое огромное влияние оказал Платон на всю историю восточной и западной мысли. Английский философ Уайтхед недаром назвал всю историю западной философии лишь комментарием к Платону. На платоновской философии строили свое богословие большинство Отцов Церкви. Платон органично вошел и в классическую немецкую философию, и в русскую философию конца XIX - начала XX веков, начиная с Соловьева. Платон первым сумел развить аргументацию, доказывающую подлинную реальность духовного. В частности, он первый дал развернутое доказательство бессмертия души, исходя из того факта, что разлагаться может только составное, состоящее из каких-то элементов вещество. Он показал, что не может разлететься в прах то, что нематериально. Мир, который человек видит, это внешняя оболочка сокровенного. Как можно познать сокровенное, невидимое, духовное, подлинную реальность? Для Платона это путь разума; не мистики, - хотя она и присутствует в его мировоззрении, - но разума.

Вы, наверное, все слышали о его притчах. Иногда он чувствовал, что его отвлеченная диалектика, его логика не в состоянии передать многих оттенков постижения, и тогда он обращался к литературным мифам. Вот один из его первых мифов - это миф о пещере. Люди, говорил он, похожи на обитателей пещеры, которые сидят прикованные и повернутые к стене и видят лишь отражение того, что происходит снаружи, а не саму реальность, не сам свет и не те фигуры, которые там, а только тени. Вот откуда знаменитые слова Владимира Соловьева:

Милый друг, иль ты не видишь,

Что все видимое нами -

Только отблеск, только тени

От незримого очами.

В сущности говоря, любовь - незримая вещь; порыв творчества - незримая вещь; молитва - незримая вещь; буря мысли - незримая вещь. Как дойти до этого измерения?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Мень А. Мировая духовная культура 4 литература
Мень А. Мировая духовная культура 6 человек
Умолкает звук лири веселых речей блестит торжественный
Он говорил
ПозораЯ крепко к господу воззвал господу позорая