Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Обращение с побежденными было в высшей степени жестоким и кровожадным: в некоторых случаях доходили до систематического насильственного истребления всех побежденных без различия сословия, пола, возраста, не исключая и грудных младенцев: «я осадил город (Караифаим), взял его и истребил весь народ, бывший в городе, зрелище для Камоша, бога Моавитян». Так говорит Меша, царь Моавитян (IX в до Р. X.) в надписи на своей стеле, хранящейся в настоящее время в Луврском музее; надпись рассказывает об одной из битв с израильтянами. А пророк Исайя такими же мрачными красками описывает поражение Вавилона: «Для сего потрясу небо, и земля сдвинется с места своего от ярости Господа Саваофа, в день пылающего гнева Его. Тогда каждый, как преследуемая серна и как покинутые овцы, обратится к народу своему, и каждый побежит в свою землю. Но кто попадется, будет пронзен, и кого схватят, тот падет от меча. И младенцы их будут разбиты пред глазами их; домы их будут разграблены и жены их обесчещены» (Ис 13, 13—16). Даже если бы по закону евреи могли руководствоваться этими общепринятыми обычаями, нас это не должно было бы удивлять, так как в сущности здесь речь идет о широком применении закона возмездия, становившегося тем более необходимым, что не существовало никакой сдерживающей международной властной инстанции. Но в действительности военное право Израиля было более мягким: врагу, добровольно открывшему ворота города, гарантировался мир, без разграбления: победители довольствовались только данью (Втор 20, 10—11). В случае отказа сдаться и взятия города штурмом детей и женщин щадили (10, 14); уважается женская стыдливость (21, 19). При осаде вражеского города надо было стараться не вредить фруктовым садам в его окрестностях, что свидетельствует об умеренности, совершенно чуждой военным обычаям нашего времени: «Если долгое время будешь держать в осаде город, чтобы завоевать его и взять его, то не порти дерев его, от которых можно питаться, и не опустошай окрестностей, ибо дерево на поле не человек, чтобы могло уйти от тебя в укрепление. Только те дерева, о которых ты знаешь, что они ничего не приносят в пищу, можешь портить и рубить, и строить укрепления против города, который ведет с тобой войну, доколе не покоришь его» (Втор 20, 19—20). «Херем» Только в одном случае Закон полностью соответствовал восточному военному праву со всей его жестокостью — когда дело касалось судьбы семи народов, живших в Палестине до Израиля (Втор 7, 1—5; 20, 16—18) и Амаликитян (25, 17—19). В этом случае после разрушения города истреблялись все его жители и весь скот, уничтожались идолы (7, 25), а все предметы, сделанные из драгоценных металлов, посвящались Богу (ср. Ис Нав 6, 17.19.21.24). Называлось все это «херем», в греческом переводе Семидесяти «анафема» (дар по обету); впоследствии этот термин в измененном значении перешел в религиозный язык Нового Завета. Допуская «херем», Бог, так сказать, приноравливался к нравам эпохи. Господь Сам предначертал причины подобного «приноравливания» или терпимости. Хананеяне сами своими преступлениями заслужили такое наказание; евреи были только простым орудием божественной кары: «В четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась» (Быт 15, 16). Беззакония обитателей Палестины принадлежали к числу наиболее гнусных и унижающих человека: книга Левит 18, 1—25, перечислив кровосмешение, прелюбодеяние, человеческие жертвоприношения, гомосексуализм, скотоложество, добавляет: «Не оскверняйте себя ничем этим; ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от Вас. И осквернилась земля, и Я накажу беззаконие ее, и свергнет с себя земля живущих на ней». Новейшие археологические находки полностью подтвердили, что среди хананеев действительно получили распространение столь варварские нравы. Сколько раз археолог, раскапывая фундаменты древнейших жилищ, натыкался на большой сосуд и находил в нем то, что уже ожидал найти — скелет младенца или ребенка постарше, который был там замурован, как жертва при основании!279 Библия постоянно учит, что, когда иные преступления превращаются в общепринятый обычай, Бог наказывает за них весь народ. Эти страшные бедствия, которые обрушиваются и на невинных, нисколько не мешают отдельным лицам обрести вечное блаженство: они или уже достойны его, или обращаются в последний момент. В этих случаях дело касается только земных благ: благосостояния, национальной независимости, и самой жизни, лишившись которых, каждый получит в будущей жизни то, что он заслужил своими делами. Так, ап. Петр говорит о возможности спасения людей, погибших при потопе (1 Петр 3, 19—20); а книга Премудрости показывает, как справедливо было наказание, ниспосланное древним хананеям, хотя присутствовали в нем и признаки божественного милосердия: «Так, возгнушавшись древними обитателями святой земли Твоей, совершавшими ненавистные дела волхвований и нечестивые жертвоприношения, и безжалостными убийцами детей, и на жертвенных пирах пожиравшими внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях, и родителями, убивавшими беспомощные души,— Ты восхотел погубить их руками отцов наших, дабы земля,драгоценнейшая всех у Тебя, приняла достойное население чад Божиих. Но и их, как людей. Ты щадил, послав предтечами воинства Твоего шершней, дабы они мало по малу истребляли их, Хотя не невозможно было Тебе войною покорить нечестивых праведным, или истребить их страшными зверями, или грозным словом в один раз; но Ты, мало по малу наказывая их давал место покаянию... Ибо кто скажет: «что Ты сделал?» или кто противовостанет суду Твоему? и кто обвинит Тебя в погублении народов, которых Ты сотворил? Или какой защитник придет к Тебе с ходатайством за неправедных людей?» (Прем 12, 3—10, 12). Кроме того, страшное наказание этих народов должно было уберечь евреев от заразительной силы дурных примеров: «А в городах сих народов, которых Господь Бог твой, дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души... дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим» (Втор 20, 16—18). Наконец, заметим, что «херем» мог применяться против израильтян, ставших вероотступниками: «Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе для жительства, что появились в нем нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: «пойдем и будем служить богам иным, которых вы не знали»: то ты разыщи, исследуй и хорошо расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость сия среди тебя, порази жителей того города острием меча, редай заклятию его и все, что в нем, и скот его порази острием меча. Всю же добычу его собери на середину площади его, и сожги огнем город и всю добычу его во всесожжение Господу, Богу твоему; и да будет вечно он в развалинах, не должно никогда вновь созидать его» (Втор 13, 12—16). В книге Второзакония 28, 49—52 ясно говорится о языческих народах, являющихся орудиями гнева Божьего против неверности избранного народа. Поэтому нельзя обвинять Ветхий Завет в том, что Бог предстает в нем пристрастным, уничтожающим другие народы для того, чтобы облагодетельствовать Израиль. «Херем» не есть хитрый предлог для того, чтобы дать религиозное оправдание эгоистическому захвату новых территорий; он всегда несет в себе кару, за проявления нечестия или отступничества, в которых могут провиниться и израильтяне. Значит, он имеет и воспитательное значение. Страх перед грядущими бедствиями должен был четко сопрягаться в сознании со страхом перед религиозным отступничеством. Конечно, эта педагогика ужасающе репрессивна, но во многих случаях только такие методы воспитания могут иметь хоть какой-то шанс на успех. Поэтому ап. Павел сравнивает Закон с тюрьмой, которая своей железной дисциплиной должна помешать Израилю слиться с другими народами, отказавшись от своего религиозного наследия: Гальбиати Э. Пьяцца А. Трудные страницы Библии. Ветхий Завет 10 человечества |
|
|
|
|
