<<<     ΛΛΛ     >>>   

1 См.: Kennedy A. Petra, its History and Monuments. London. 1925.

Однако в какой именно из этих двух аравийских «Индий» побывал Варфоломей? Можно допустить, что в обеих. И все же указание армянского Гомилиария на Северную Аравию выглядит во многих отношениях более правдоподобным. Миссионерские маршруты апостола в этом случае оказываются объединены внутренней логикой, так как вытягиваются в одну линию, пролегающую вдоль границ Сирии. В этих районах арамейский язык, на котором, скорее всего, проповедовал Варфоломей, должны были понимать очень многие,2 тогда как в южноаравийских царствах его знала лишь небольшая часть придворных. Чтобы добраться в Петру из Александрии, философу Пантену должно было понадобиться не более полутора недель, поездка же на юг Аравии была бы значительно более продолжительной. И, наконец, есть все основания думать, что географические утверждения «Страстей Варфоломея» представляют собой сознательную литературную мистификацию. Их автор, уверяя, что его герой пришел в Индию, которая «край света собою являет», на самом деле прекрасно знал, о какой «Индии» он пишет, и собирал в доступных ему источниках сведения об Аравии, ибо пролог к «Страстям» представляет собой ни что иное, как парафраз из уже упомянутых нами «Комментариев» римского грамматика IV в. Сервия Мавра к «Энеиде»: «Есть три Аравии — Нижняя, Каменистая и Счастливая...» Это пренебрежение историческими и географическими реалиями, очевидно, было намеренным. Автор сознательно подбирал и описывал такие реалии, которые больше соответствовали одной из главных задач его сочинения — борьбе с трудноискоренимой в христианских массах верой в целительную способность демонов, почитавшихся прежде «как боги». В «Страстях» она разоблачается трижды — устами автора, устами апостола и, наконец, устами самого демона Астарота. Это сочинение было, конечно, предназначено для латино- и грекоязычных христиан, грешивших иной раз (особенно в случаях смертельных недугов) обращениями за целительной помощью к своим «бывшим» богам. Поэтому адресованная им аллюзия требовала изображения таких культов, для которых был характерен сложный церемониал жертвоприношений и запросы оракулов, где были храмы, украшенные живописью и скульптурными изваяниями. Религиозный обиход южноаравийских царств вполне подходил для этой цели, примитивные же культы набатеев дорийской Петры — нет. Да и знали о них в латиноязычных областях Империи, где создавался этот памятник, значительно меньше, чем о культах и верованиях часто посещавшейся Атаны. Нельзя исключать, кстати говоря, и того, что имена Полимий и Псевстий были придуманы самим автором для усиления все той же аллюзии.

2 На протяжении почти трех веков Армения, Сирия, Эдом входили в состав державы Ахеменидов, языком государственной канцелярии которой был арамейский.

Память о том, что Варфоломей проповедовал в Счастливой Аравии, сохранялась и в средние века, но средневековые авторы уже не связывали этот факт с утверждением древнейшей церковной традиции о проповеди апостола «в Индии» и трактовали аравийское и «индийское» хождения апостола как две разных проповеднических миссии, совершенно забыв, что в античности Индией называли и Счастливую Аравию. Византийский историк IX в. Никита Пафлагон в панегирике, посвященном Варфоломею, говорит: «Ходил сей блаженный муж к арабам, которые "счастливыми" именуются, да и не только к ним, но и к индийцам, а потом восточным эфиопам Христа возвестил».1 Что же касается средневековых легенд о Варфоломее, то здесь главную роль уже играли не путаница и забывчивость, а законы фольклора и полет фантазии, до неузнаваемости преображавшие любые эпизоды древних сказаний. Так, сцена крещения Варфоломеем трибуна Терентина, с которого, «словно кора с дуба», соскочила пораженная проказой кожа, трансформировалась в легенды о том, как кожу заживо содрали с самого апостола. И если в преданиях античного времени мы еще вправе искать следы реальных судеб учеников Иисуса, то найти их в средневековых легендах-сказках надежды нет. Они, конечно, тоже представляют собой источник исторической информации, но касается эта информация процесса развития христианской ментальности уже в следующий исторический период.

1 Пит. по: Vita et martyrium... P. VII.

ЕВАНГЕЛИЯ ДЕТСТВА

В первые десятилетия христианской истории внимание тех, кто уверовал в Мессию Иисуса, было сосредоточено, главным образом, на его проповеди, крестной смерти и воскрешении. Как явствует из канонических Евангелий, рождение и детские годы Христа до конца I века не привлекали к себе особого интереса. Только в двух Евангелиях — от Матфея и от Луки — содержится описание рождества Спасителя,1 только второе из них повествует о принесении младенца Иисуса в Иерусалимский храм.2 Ни в одном каноническом тексте ни слова не сказано о том, как долго и где именно проживало Святое Семейство в Египте, да и о его бегстве туда упоминает лишь евангелист Матфей.3 Рассказ Евангелия от Луки об одном из эпизодов отрочества Иисуса уникален для всего Нового Завета, апокрифические евангелия детства использовали любую возможность, чтобы подчеркнуть связь своего повествования с этим эпизодом. Поведав о возвращении Св. Семейства в Галилею, «в город свой Назарет», евангелист продолжает: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь мудрости, и благодать Божья была на Нем. Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник. Когда же по окончании дней праздника возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми и, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в Храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все, слушавшие Его, дивились разуму и ответам Его. И, увидев Его, удивились; И Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем вам было искать Меня? или вы не знали, что должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем».4

'Мф. 2:1; Лк. 2:1-7. 2 Лк. 2:22-38. 3Мф. 2:13-15, 19. 4 Лк. 2:40-51.

Описанное Лукой происшествие отделяет от хронологически следуемых за ним евангельских событий не менее чем семнадцатилетняя лакуна. Судя по всему, Святое Семейство продолжало все это время жить в Назарете, Иосиф зарабатывал на жизнь ремеслом плотника, а у Иисуса появилось четыре брата — Иаков, Иосия, Симон, Иуда и несколько сестер.1 Узнать какие-либо подробности об этом периоде из Евангелий, ставших впоследствии каноническими, верующие не могли, а замечание Луки о том, что все это время Иисус «преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков»,2 едва ли было способно удовлетворить их естественное любопытство.

1 См.: Мф. 13:55-56; Мк. 3:31-32; 6:3. Церковные экзегеты утверждают, что все они доводились Иисусу двоюродной родней, однако текст Священного Писания не дает для такого толкования ни малейшего повода. Напротив, Евангелия подчеркивают, что Иисус был первенцем Марии (Мф. 1:25; Лк. 2:7) и, следовательно, — не единственным ее ребенком.

2Лк. 2:52.

Между тем к концу 1-началу II в. в христианской среде усилился интерес к детским годам Иисуса, его предкам и родственникам. Этому способствовал целый ряд обстоятельств. Вместе с ослаблением напряженности эсхатологических ожиданий религиозные интересы христиан становились разнообразнее и шире. Внимание к детству Иисуса возрастало и в связи с увеличением в экклесиях удельного веса вчерашних язычников, привыкших к рассказам о детстве богов, полубогов и героев. Немалую роль сыграли и доктринальные проблемы. Главная из них возникла в ходе споров между христианами и иудеями об истинности или самозванстве Христа. Согласно древним пророчествам, обетованный народу Израиля Мессия должен был принадлежать к потомкам царя Давида. Хотя в новозаветных текстах давидическое родословие Иисуса неоднократно декларировалось и даже тщательно прослеживалось по линии Иосифа,1 возвещенная евангелистами идея непорочного зачатия Марией от Духа Святого2 делала такую генеалогию абсурдной. Отсутствие же в древнейших Евангелиях каких-либо упоминаний о родителях Марии давало повод противникам христиан заявлять о ее «низком» происхождении и

отрицать на этом основании подлинность мессии Иисуса.3 Кроме того, среди христиан постепенно утверждались представления о приснодевсте Марии, что создавало необходимость тем или иным образом объяснить наличие у Иисуса братьев и сестер.

1 Мф. 1:1; Лк. 3:23-31; Рим. 1:3; 2 Тим. 2:8; Деян. 2:30; 13:23 и др. 2Мф. 1:23; Лк. 1:34-35.

3 См.: Тертуллиан, Против иудеев, 9. См. также стих 5 апокрифического «Третьего послания Павла к Коринфянам» (см. настоящее издание).

Все это вместе взятое обусловило появление сперва многочисленных устных, а затем и письменных повествований, уцелевшую часть которых принято называть «евангелиями детства».

Современные антологии новозаветных апокрифов относят к их числу «Историю Иакова о рождестве Марии» (первая пол. II в.), «Евангелие Фомы» (II в.), «Книгу Иосифа Плотника» (конец IV или начало V в.), «Арабское евангелие детства Спасителя» (V или VI в.), «Евангелие Псевдо-Матфея» (в датировках разброс от V до IX в.),1 «Армянское евангелие детства» (не ранее VIII в.) и так называемый «Арундель 404» (сохранился в манускрипте XIV в.). К ним примыкают некоторые коптские и гностические тексты, содержащие эпизоды, связанные с детством Иисуса.

1 О. Гуллманн датирует этот апокриф VIII-IX вв. (См.: Hennecke-3,1, 406). Дж. Эллиот как будто принимает эту датировку, но в то же время осторожно высказывает версию о значительно более раннем (до VI в.) появлении «Евангелия Псевдо-Матфея» (См.: Elliott J. — 93. Р. 86).

«Декрет папы Геласия» упоминает три книги, которые могут считаться «евангелиями детства» (№№ 9, 15, 17), однако понять, какие именно сочинения он подразумевает, не представляется возможным. Многочисленные попытки их идентификации пока не дали сколько-нибудь определенного результата.2

2 Подробнее о них см.: Elliott J. — 93. Р. 86, 108.

ПРОТОЕВАНГЕЛИЕ

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Однако поклонение волхвов описано в нем почти дословно по евангелию от матфея
апокрифов Скогорев А. Апокрифические деяния апостолов 6 апостола
Его демонов
2 протоевангелие иакова пит евангелии евангелие
Во многих городах его почитание было объединено с культами главных местных божеств