<<<     ΛΛΛ     >>>   

Иоахим Флорский, родившийся ок. 1135 г. в Калабрии, после путешествия в Святую Землю посвятил свою жизнь Богу. Он вступил в бенедиктинский монастырь в Кораццо, где впоследствии стал аббатом. Долгое время он добивался включения своего монастыря в цистерцианский орден; однако когда в 1188 г. это свершилось, Иоахим с группой преданных ему людей уже удалился из Кораццо. В 1192 г. он основал новую миссию в Сан-Джованни ди Фьоре.

Иоахим общался с влиятельнейшими людьми своего времени: его удостаивали аудиенции три Римских папы (причем все трое поощряли его к написанию "пророчеств"), он встречался с Ричардом Львиное Сердце (предсказав в беседе с ним, среди прочего, рождение Антихриста). К моменту своей смерти 30 марта 1202 г. флорский аббат был одной из самых известных и уважаемых личностей христианского мира. Но он имел также и могущественных врагов, которым, как мы увидим, удалось несколько принизить его авторитет. Наследие Иоахима, объемистое, но сложное для понимания, состоит из ряда экзегетических трактатов, по-новому толкующих Священное Писание 70 . А под влиянием легенды, возникшей вокруг пророчеств Иоахима Флорского, начинают циркулировать бесчисленные апокрифические тексты, подписанные его именем.

Иоахим, однако, отказывался от звания пророка. Он допускал лишь, что обладает неким даром распознавать знамения, расставленные Богом в истории и сохраненные в Писании. Он сам указал источник своего понимания Священной Истории – несколько моментов озарения, ниспосланных ему Богом (однажды накануне Пасхи 71 , в другой раз – на Пятидесятницу). По словам Иоахима, два числа, 2 и 3, доминируют в разные эпохи всемирной истории и определяют их 72 : два Завета, два избранных Богом народа (евреи и язычники) и три лика Святой Троицы. Первая эпоха (он употребляет термин status) – эпоха Ветхого Завета, владычества Бога-Отца, его религия характеризуется страхом, который внушает абсолютная власть Закона. Вторая – время Бога-Сына, век Нового Завета и Церкви благодатной; основная черта религии – вера. Эта эпоха продлится 42 поколения, приблизительно 30 лет каждое (так же, как и у Матфея, 1:1-17 – 42 поколения от Авраама до Христа). Согласно вычислениям Иоахима, вторая эпоха закончится в 1260 г., на заре третьего века, повелевать которым будет Святой Дух и в течение которого религиозная жизнь познает полноту любви, радости и свободы в духе. Но прежде наступления третьего status, три с половиной года процарствует Антихрист, и верующие столкнутся с последними, самыми тяжелыми испытаниями 73 . Святейший папа и viri spirituales [мужи духовные] – две группы монашествующих, проповедники и отшельники, предающиеся созерцанию, противостанут этой атаке. В первом веке преобладали люди женатые, во втором – клирики, третьим веком будут руководить духовные монахи. В первую эпоху преимущественное значение принадлежало труду; во вторую – науке и дисциплине; в третьем status приоритет отдан созерцанию.

Конечно, эта трехчастная система всемирной истории и ее отношение к Святой Троице гораздо сложнее, так как Иоахим принимает во внимание также и бинарные серии (например, важнейшие моменты христианской истории имеют прообразы в Ветхом Завете). Однако оригинальность его толкований неоспорима. Прежде всего, вопреки мнению блаженного Августина, аббат считает, что после многих бед в истории наступит период блаженства и свободы в духе. Следовательно, христианское совершенство ожидает нас в историческом будущем (идея, неприемлемая для любого ортодоксального богословия). По сути, речь идет об истории, а не об эсхатологии, чему доказательство – факт, что даже сам третий век познает периоды упадка, бедствий и разрухи, ибо единственное нерушимое совершенство откроется лишь после Страшного Суда.

Как и следовало ожидать, именно этот конкретно-исторический характер третьего века вызвал одновременно неприятие со стороны церкви, воодушевление монашествующих и народное рвение. Иоахим принадлежит к мощному реформаторскому движению в церкви, зародившемуся еще в XI в. Он ждал reformatio mundi, истинной реформы, понимавшейся им как новое вмешательство божества в историю, а не как возврат к прошлому 74 . Он не отвергал традиционных установлений, таких, как папство, таинства, священство, но отводил им довольно скромную роль. Функция и власть пап, таким образом должны были существенно измениться 75 . В будущей, управляемой Святым Духом церкви таинства больше не кажутся необходимыми 76 . Что касается священников, то они не исчезнут, но управление церковью будет принадлежать монахам, viri spirituales. Это будет чисто духовное руководство, а не доминирование внешних церковных установлений 77 .

Аббат считал, что во время третьего века дело Христа будет восполнено под водительством Святого Духа. Но возникает вопрос: не умаляет ли подобная концепция центральной роли Христа в истории нашего спасения? В любом случае, то, что Иоахим придавал первостепенное значение главенству духовного начала над институциями в будущей церкви, явно не устраивало клерикальные силы, возобладавшие в ХШ в. С этой точки зрения, концепция Иоахима представляла собой радикальную критику церкви того времени 78 . Флорский аббат предрекал возникновение двух новых орденов, и орден, созданный Франциском Ассизским, быть может, как раз и отражает идеи Иоахима. Францисканцы действительно верили в то, что святой Франциск своей жизнью в бедности, уничижении, любви ко всякой живой твари реализовал некое новое "пришествие" Христа. В Париже в 1254 г, разразился большой скандал, когда францисканец Жерар де Борзо Сан Доминго опубликовал, под названием "Введение в Вечное Евангелие", три текста калабрийского аббата, снабженных переводом и комментариями. Он утверждал, что власть католической церкви близится к концу и вскоре (в 1280 г.) появится новая, духовная церковь – церковь Святого Духа. Богословы Парижского Университета не преминули воспользоваться этим и объявили нищенствующие ордена опасными и еретическими. К тому же Иоахим с некоторых пор уже не пользовался благорасположением пап. Соответственно, в 1215 г. была отвергнута его доктрина о Святой Троице. В 1263 г. после "скандала" с "Вечным Евангелием" папа Александр IV осудил основные идеи аббата.

Однако Иоахим Флорский не остался без великих почитателей, таких, как, например, Данте, который помешает аббата в Рай. Рукописи его трудов копировались и циркулировали повсюду в Западной Европе. Прямо или косвенно иоахимизм повлиял на такие движения, как фратичелли* 43 , бегарды и бегинки* 44 , идеи Иоахима можно найти также в трудах Арнольда де Виллановы и его учеников 79 . Впоследствии, в конце XVI – начале XVII вв., первые поколения иезуитов осознали важность иоахимитской концепции третьего status. Они чувствовали трагичность своей эпохи, приближение решающей битвы со злом (олицетворением которого стал Мартин Лютер!) 80 . Неожиданное продолжение некоторые идеи калабрийского пророка находят у Лессинга: в работе "Воспитание человеческого рода" философ развивает тезис о постоянно совершающемся откровении, которое должно прекратиться в некую третью эпоху 81 . Резонанс идей Лессинга оказался значительным; через последователей Сен-Симона он, возможно, коснулся Огюста Конта и его доктрины о трех стадиях. Мировоззрение Фихте, Гегеля, Шеллинга отмечено, пусть по разным причинам, иоахимитской идеей о неотвратимой третьей эпохе, которая обновит и восполнит Историю.

Мусульманская община (умма), как мы видели (§265), утратила свое единство вследствие разрыва между суннитами, приверженцами сунны, "традиционной практики", и шиитами, которые считали себя наследниками первого "истинного" халифа – Али Кроме того, "с самого начала он [ислам] складывался как удивительный конгломерат школ или сект, нередко враждовавших между собой, а подчас и отрицавших друг друга. Каждая из школ заявляла о себе как о единственной обладательнице истины откровения, многих из них уже поглотила история, каким-то еще предстоит исчезнуть, однако некоторые течения мусульманства (и зачастую самые древние) дожили до наших дней, продемонстрировав поразительную жизнеспособность и решимость сохраниться, постоянно обогащая новыми приобретениями корпус вероучений и религиозных идей, завещанных предками" 1 .

Суннизм представлял собой и представляет по сей день, "мажоритарный" ислам [религию большинства]. Требование буквального толкования Корана, а также важнейшая роль, отводимая Закону – шариату, – вот что характеризует суннизм прежде всего. При этом шариат гораздо шире по сфере своего действия, чем юридические системы западного типа. С одной стороны, он регламентирует взаимоотношения правоверного не только с общиной и государством, но также с Богом и с собственной совестью С другой, шариат представляет собой истолкование воли Божьей, данной в откровении Магомету. В сущности, для суннитов Закон и богословие неразделимы. Их источниками являются: толкования Корана, сунна, или традиция, основанная на деяниях и словах пророка; ijma, или согласованные свидетельства сподвижников Магомета и их преемников* 45 ; ijtihad, или собственные умозаключения на случай, если Книга или сунна ничего не сообщают. Некоторые авторы среди источников закона ставят еще "умозаключение по аналогии" (ciyas) и считают иджтихад методом, при помощи которого это умозаключение осуществляется.

Для наших целей нет необходимости рассматривать четыре школы юриспруденции, признанные каноническими суннитской общиной 2 . Все школы использовали рациональный метод, известный под названием калам; арабский термин, означающий "слово, речь", в конце концов, стал использоваться для обозначения богословия 3 . Самыми древними богословами были мутазилиты – сообщество философов, обосновавшихся в Басре в первой половине II в. по хиджре. Их учение скоро получило признание; на некоторое время оно даже стало официальным богословием суннитского ислама. Из пяти основных положений мутазилитов самые важные – два первых: 1) tawhid (единобожие): "Бог един, никто не подобен Ему; у Него нет ни тела, ни индивидуальности, ни сущности, ни акциденции. Он вне времени. Он не может пребывать в каком-либо месте или существе; к нему не приложимы никакие атрибуты или определения тварных сущностей. Он не-обусловлен и неопределим, Он ни порождающий, ни порожденный (...). Он создал мир без предустановленного образа и без посторонней помощи" 4 . Вследствие этого мутазилиты отрицают божественные атрибуты и утверждают, что Коран был сотворен; 2) божественная справедливость, предполагающая свободу воли, а значит, и ответственность человека за свои поступки.

Три последних положения, касаются, главным образом, проблем личной нравственности и принципов организации общины.

В определенный момент после прихода к власти халифа аль-Мамуна, который полностью принял мутазилизм и провозгласил его государственной религией, суннитская община пережила особо тяжелый кризис. Она избежала раскола благодаря аль-Ашари (260/873-324/935) 5 . Хотя до сорокалетнего возраста аль-Ашари придерживался мутазилитского богословия, он публично отрекся от него в соборной мечети Басры и посвятил оставшуюся жизнь примирению различных конкурирующих толков в рамках суннизма. В противовес сторонникам буквализма, аль-Ашари признает ценность метода рационального доказательства, но подвергает критике идею абсолютного примата разума в том виде, как его проповедовали мутазилиты. Согласно Корану, вера в ghayb (невидимое, сверхчувственное, тайное) составляет неотъемлемую часть религиозной жизни. Ибо гайб превосходит рациональный метод. Постоянно противореча мутазилитам, аль-Ашари допускает, что Бог обладает свойствами и носит имена, упомянутые в Коране, однако он не задается вопросом "как?"; он оставляет "лицом к лицу, без посредников, веру и разум". Точно так же и Коран "не сотворен", он подобен предвечному божественному Слову, а вовсе не "человеческому высказыванию, явленному во времени" 6 .

Хотя у ашаритской школы не было недостатка в критиках, особенно из числа мутазилитов и буквалистов, она практически доминировала в исламе суннитского толка на протяжении нескольких столетий. Из важнейшего наследия этой школы особого упоминания заслуживает тщательно разработанное учение о взаимоотношениях разума и веры. Есть лишь одна духовная реальность, и ее можно постичь и путем веры, и путем разума; "и все же в каждом случае речь идет о способе восприятия, условия которого столь различны, что нельзя ни смешать их друг с другом, ни подменить одно другим, ни пренебречь одним ради другого" 7 . Тем не менее, приходит к выводу Корбен, "одновременно противостоя и мутазилитам, и буквалистам, ашаризм на деле остается на их же собственной почве" 8 . А находясь на этой почве, сложно развить духовную экзегезу Откровения, переходя от экзотерического смысла к смыслу эзотерическому.

§273. Шиизм и эзотерическая герменевтика

Подобно иудаизму и христианству, ислам – это "религия Книги". Бог открыл себя в Коране через своего посланца, Ангела, продиктовавшего пророку слово Божье. С точки зрения закона и социального порядка, пять "Столпов Веры" (ср. §264) составляют основу религиозной жизни. Однако идеал мусульманина заключается в том, чтобы понять "истинный" смысл Корана, т.е. истину онтологического порядка (обозначенную словом haqiqai). Пророки, и особенно последний из них, Магомет, выразили в своих боговдохновенных текстах Закон Божий, шариат. Но тексты могут быть истолкованы по-разному, начиная с самого очевидного, буквального толкования. Согласно утверждению зятя Магомета, первого имама Али, "в Коране нет ни одного стиха, который не имел бы четырех смыслов: экзотерического (zahir), эзотерического (batin), предельного (hadd), промыслительного (motalla'). Экзотерический – для чтения вслух, эзотерический – для внутреннего понимания; предельный – это высказывания относительно разрешенного и запрещенного; промыслительный – это то, что Бог предполагает реализовать в человеке данным стихом" 9 . Концепция специфически шиитская, но ее разделяют многие мусульманские мистики и теософы. Как пишет великий иранский философ Насир-и-Хосров (V/XI в.): "положительная религия (шариат) является экзотерическим аспектом Идеи (haqiqat), a Идея – это эзотерический аспект положительной религии... Положительная религия есть символ (mithal); Идея – то, что положительная религия символизирует (manithul)" 10 .

"Идея", haqiqat, нуждается в учителях-наставниках, дабы сделаться доступной правоверным. Для шиитов учители-наставники, т.е. духовные пастыри – это имамы 11 . По сути дела, одна из наидревнейших духовных экзегез Корана содержится в эзотерическом учении, преподанном имамами своим ученикам. Это учение было со скрупулезной тщательностью переведено и опубликовано в 26 внушительных томах in folio (издательство "Majlisi"). Экзегеза, которой следуют имамы и авторы-шииты, основана на комплиментарности двух ключевых терминов: tanzil и ta'wil. Первый означает положительную религию, букву Откровения, снизошедшую из горнего мира и продиктованную Ангелом. Ta'wil же, напротив, заставляет вернуться к истокам, т.е. к подлинному и изначальному смыслу священного текста. Согласно одному исмаилитскому труду (ср. §274), это значит "заставить вещь дойти до своего начала. Следовательно, тот, кто практикует ta'wil, есть тот, кто отводит высказанное от его внешней стороны (экзотерической, zahir,) и заставляет его обратиться к своей собственной истине, своей haqiqat" 12 .

Вопреки мнениям ортодоксов, шииты считают, что после Магомета начинается новый цикл – walayat ("дружба, покровительство"). "Дружба" Бога открывает пророкам и имамам тайные значения Книги и предания и, следовательно, делает их способными посвятить правоверных в божественные тайны. "С этой точки зрения, шиизм представляет собой исламский гнозис. Цикл валайят, таким образом, является циклом имама, наследующего пророку, то есть циклом zahir, наследующего batin, haqiqat, наследующей шариат" (Corbin. Op. cit., р. 46). Фактически, первые имамы стремились поддержать равновесие между положительной религией и Идеей, не разделяя batin и zahir. Но сохранить это равновесие, а, значит, и единство шиизма, помешали обстоятельства.

Вспомним вкратце драматическую историю этого движения. Вдобавок к политическим преследованиям халифов Омейядов и враждебному отношению законодателей, шиизм испытал на себе губительные последствия собственных внутренних разногласий, породивших многочисленные секты и вызвавших расколы. После смерти Шестого имама, Джафара аль-Садика (ум. 148/765) разразился кризис, так как главой религиозной общины должен был быть имам, т.е. прямой потомок Али, а сын Джафара, Исмаил, уже назначенный отцом, внезапно умер. Часть правоверных, исмаилиты, или шииты-семеричники, примкнули к сыну последнего, Мухаммаду ибн Исмаилу, которого они считали Седьмым имамом. Другие мусульмане-шииты признавали Седьмым имамом брата Исмаила Мусу аль-Казима, также назначенного Джафаром. Его род продолжался вплоть до Двенадцатого имама, Мухаммада аль-Махдика, исчезнувшего таинственным образом в 260/874 г. в пятилетнем возрасте в день смерти его юного отца, предпоследнего имама 13 . В этом случае речь идет о довольно многочисленных шиитах-дюжинниках, или имамитах. По поводу чисел 7 и 12 теософами этих двух ветвей шиизма были написаны многочисленные комментарии 14 .

С точки зрения закона, наиболее значительные расхождения шиизма с суннитской ортодоксией суть: 1) временный брак и 2) пережиток эпохи гонений – разрешение скрывать свои религиозные убеждения. Новизна обеих ветвей шиизма особенно заметна в области богословия. Мы видим возросшее значение эзотерики и гнозиса. Согласно учению некоторых богословов-суннитов и западных авторов, лишь благодаря тайному учению имамов в шиитский ислам проникли многие концепции иноверцев (в основном, гностического и иранского толка), например, идея поступенной божественной эманации и включение в этот процесс имамов, метемпсихоз, некоторые космологические и антропологические теории и т.д. Напомним, тем не менее, что подобные явления встречаются в суфизме (§275), в каббале (§289) и в истории христианства. Во всех этих случаях следует обратить внимание не столько на сам факт заимствования чужеродных духовных идей и методов, сколько на их новое толкование и на то, как они формулируются в ассимилировавших их системах.

Кроме того, само положение имама вызывало критику ортодоксального большинства, особенно с тех пор, как шииты приравняли своего учителя к пророку. Выше приводилось (§259, прим. 2) несколько примеров неизбежной мифологизации биографии Магомета. Их можно легко умножить. Так, свет излучала голова его отца (перекличка со "светом славы Магомета"); Магомет был Совершенный Человек (insan kamil), ставший посредником между Богом и людьми. В одном хадисе говорится, что Бог сказал Магомету: "Если бы тебя не было, я бы не создал небесных сфер!" Добавим, что для некоторых мистических братств конечной целью адепта было соединение с пророком.

Однако для суннитов имам не мог быть поставлен в один ряд с Магометом. Они признавали превосходство и благородное происхождение Али, но отвергали идею, что вне его и его рода не существует законных наследников. Сунниты, главным образом, отрицали веру в боговдохновенность имама – в том смысле, что он есть манифестация Бога. 15

Шииты же признавали, что Али и его потомки несут в себе частицу божественного света или даже божественную субстанцию – пусть идеи воплощения это и не предполагало. Более точно было бы сказать, что имам – это божественная эпифания, или теофания (сходное верование, но безотносительно к имаму, встречается у некоторых мистиков; ср. §276). Следовательно, для шиитов-дюжинников и для исмаилитов имам становится посредником между Богом и правоверными. Он не занимает места пророка, но дополняет его дело и разделяет его славу – смелая и оригинальная концепция, оставляющая открытым путь для будущего религиозного опыта. Благодаря валайяту, "дружбе Бога", имам может раскрыть и передать в откровении своим приверженцам новые, еще не изведанные горизонты исламской духовности.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Воскресение произойдет в мгновение ока
Богословии это экстатическое путешествие займет центральное место
религиоведения Элиаде М. История веры и религиозных идей. От Магомета до Реформации 3 женщины
Интерес этот свидетельствует о почти полной десакрализации смерти на западе
Спасение души