<<<     ΛΛΛ     >>>   

Этот антиномизм проявляется и в вопросах эсте-
тики, которые широко освещаются в Ареопагити-
ках, в особенности в трактате «О божественных
именах». Здесь дается развернутое учение о пре-
красном, в котором, как и в области теологии, есть
элементы антиномического мышления. Действи-
тельно, красота здесь носит относительный харак-
тер, прекрасное является «гармонией всего и все-
общим соединением», «неразрывной связью всего
сущего», «согласованностью и дружбой» всех ве-
щей. Тем не менее прекрасное оказывается чем-то
совершенно абсолютным, единым, безотноситель-
ным к чему-либо другому. «Прекрасное же, как
всепрекрасное, есть вместе с тем сверхпрекрасное,
всегда сущее, одинаково прекрасное, не возника-
ющее и не уничтожающееся, не возрастающее и не
убывающее, и не в одной части прекрасное, а в дру-
гой безобразное, и не когда-либо прекрасное и ко-
гда-либо не прекрасное, и не прекрасное лишь в от-
ношении одного, а в отношении другого нет ...и не
изящное для одного и уродливое для другого. В са-
мом себе и в согласии с самим собой оно всегда
единообразно прекрасное, возвышенно излучая из
себя глубинную красоту всего прекрасного» («О
божественных именах» IV 7).

В Ареопагитиках, как видим, дается два раз-
личных ответа на вопрос о сущности прекрасного.
В одном случае утверждается, что красота абсо-
лютна, едина, в другом — что она относительна,
многообразна, изменчива. Оба эти определения
одинаково истинны, они относятся к разным типам
красоты: божественной и земной. Между этими
двумя типами красоты существует определенная
иерархия. Божественная красота является более
высокой, она источник всякой красоты, находящей-
ся в материальных вещах.

В Ареопагитиках содержится идея об эманации
прекрасного. Красота материального мира является
отблеском божественной красоты, излучающей
из своих глубин всю красоту чувственных вещей.

В этом отношении красота подобна свету. Арео-
пагитики содержат глубокую символическую ана-
логию между светом и красотой. Красота, как и

92

свет, проистекает из одного источника. «Пресуще-
ственно-прекрасное есть причина слаженности и
блеска во всем сущем; наподобие света источает
оно во все предметы свои глубинные лучи, созида-
ющие красоту, и как бы призывает к себе все су-
щее, отчего и именуется красотой, и все во всем
собирает в себе» (там же). Следовательно, кра-
сота имеет световую природу. Прекрасное — это
прежде всего свет, блеск. Символика света глубоко
разработана в Ареопагитиках, и именно эта идея
привлекала к себе внимание не только мыслите-
лей, но и художников средневековья, которые часто
пытались разрешить проблему освещения в церков-
ной архитектуре по рецептам неоплатонической ме-
тафизики света.

Учение о прекрасном, развиваемом в Ареопаги-
тиках, включает в себя, помимо метафизики света,
учение о любви (эросе). Это опять-таки идея, заим-
ствованная из неоплатонизма. Красота познается
не посредством разума, она — предмет любви, эро-
са. «Прекрасное есть начало всего как действую-
щая причина, приводящая целое в движение, объ-
емлющая все эросом своей красоты. И, в качестве
причины конечной, оно есть предел всего и предмет
любви (ибо все возникает ради прекрасного)» (там
же).

Таким образом, концепция прекрасного, разви ваемая
в Ареопагитиках, включает в себя следую щие элементы:
1) идею об эманации красоты, 2) учение о свете и 3)
учение о любви. Все эти элементы были заимствованы
из античной эстети ки, из неоплатонизма Плотина и
Прокла. В этом отношении мы не находим в Ареопагитиках
ничего принципиально нового. И тем не менее Ареопагитики
дали новое понимание красоты как синтеза идей
неоплатонической эстетики с христианством. В этом
сочинении было достигнуто сложное соединение
онтологии, гносеологии и эстетики. Тео логическая мысль
Ареопагитик органически вклю чает в себя эстетику как
необходимую ступень познания. И наоборот, эстетика
оказывается уче нием о божественной красоте и постижении бога,

93

Ареопагитики оказали огромное влияние на
средневековую эстетику как Востока, так и Запа-
да. К эстетическим идеям Псевдо-Дионисия обра-
щались Иоанн Скот Эриугена, Ульрих Страсбург-
ский. Ареопагитики были известны и на Руси; со-
временник Андрея Рублева, митрополит Киприан,
перевел их на славянский язык. Интерес к этому
сочинению сохранился и в эпоху Возрождения,
комментарием эстетики Псевдо-Дионисия занимал-
ся Николай Кузанский и флорентийские неоплато-
ники во главе с Марсилио Фичино.

В связи с успехами в изучении
культуры и искусства Византии за последние деся-
тилетия в историко-эстетических исследованиях на-
метился глубокий интерес к византийской эстети-
ке. Как у нас в стране, так и за рубежом появился
ряд серьезных исследований в этой области. Среди
них работа английского византолога П. Михелиса
«Эстетический подход к византийскому искусству»
(1953), в которой вся история мирового искусства
рассматривается в плане взаимоотношений двух
эстетических категорий: прекрасного и возвышен-
ного. Античное искусство, по мнению Михелиса,
символизирует прекрасное, византийское искусст-
во— возвышенное. Несмотря на желание выйти за
пределы описательного искусствознания и прочесть
историю византийского искусства в контексте веду-
щих эстетических концепций, работа Михелиса, сво-
дящая все многообразие византийского искусства
к одной категории, является весьма условной и схе-
матичной.

Более удачный исторический подход намечен
в книге Г. Мэтью «Византийская эстетика» (1963).
Здесь византийская и античная традиции в эстети-
ке не противопоставляются, а, напротив, сопостав-
ляются, уводятся одна из другой.

В отечественной литературе эстетике Византии
посвящена специальная глава в книге В. Н. Лаза-
рева «История византийской живописи», целый ряд
содержательных статей Г, А. Кошеленко, С. С. Аве-

94

ринцева. Сравнительно недавно опубликована со-
держательная книга В. В. Бычкова «Византийская
эстетика» (1977) (36). Вышла в свет хрестоматия
«Памятники византийской литературы IX — XIV»,
в которую также вошли и философско-эстетические
тексты (128). Все это позволяет рассматривать
историю византийской эстетики как новую, активно
развивающуюся область историко-эстетического
знания.

Византийская эстетика в гораздо большей сте-
пени, чем западноевропейская, была тесно связана
с античной традицией. Это во многом объяснялось
языковой общностью, тем, что античная философ-
ская литература, написанная на греческом языке,
была гораздо более доступной и популярной, чем
на Западе. Поэтому в Византии не было такого
резкого неприятия античной, языческой традиции,
которая была на Западе, где такие раннехристиан-
ские писатели, как Киприан или Тертуллиан, обли-
чали как нечто греховное и «развратное» античную
литературу и искусство. Византийские писатели бо-
лее терпимы к античной традиции, они пытаются
усвоить и переработать ее в соответствии с потреб-
ностями новой художественной культуры. В этом
отношении большой интерес представляет собой со-
чинение Василия Великого «О том, какую пользу
могут получить молодые люди из языческих книг».
Здесь в противовес безоговорочному осуждению
языческой культуры мы фактически находим реа-
билитацию языческих, т. е. античных, авторов.

В своих сочинениях Василий Великий пытался
сочетать две традиции в понимании красоты, иду-
щие от античности: стоическую и неоплатоническую.
От первой он заимствовал представление о красоте
как «взаимной соразмерности частей». От второй
он наследовал представление о том, что прекрасны
не только сложные, но и простые вещи, в которых
не может быть пропорции. Пытаясь синтезировать
их, Василий Великий говорил, что соразмерность
и пропорцию можно находить и в восприятии про-
стых и однородных вещей. Так, можно говорить о
пропорциях в свете, если иметь в виду не взаимо-
отношение его частей, но его отношение к органам

95

зрения. Здесь, таким образом, Василий Великий
выступал как прямой продолжатель традиций
позднеантичной эстетики. Такое же положительное
и терпимое отношение к античной культуре мы
находим и у брата Василия —Григория Нисского.
В своих «Надписаниях к псалмам» Григорий воз-
рождает элементы пифагорейской эстетики, в ча-
стности представление о «гармонии сфер».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Дидро выступает прежде всего про тив манерности классицистического искусства
Тот рисунок
328 гармония предустановлен ная 212213
вляется сфера искусства
Шестаков В. Очерки по истории эстетики философии 12 возвышенного