<<<     ΛΛΛ     >>>   

В сочинении "К вечному миру", как и в "Учении о праве" подчеркивается, что идея мирового гражданства является не делом филантропии, а правовым принципом[48] . Природа, говорит Кант и мы должны при этом рассматривать это слово в "формальном значении", так как "оно означает первый, внутренний принцип всего, что относится к бытию предмета"[49] , "заключила все эти народы" (в силу шарообразности заселяемого ими пространства, представляющего собой globus terraguens) в определенные границы", не отлучая их внутри этих границ от какой-либо части целого[50] . Наоборот: из-за ограниченной сферической поверхности, они не могут как угодно рассеиваться, а вынуждены вступать в общение друг с другом. Речь идет, подчеркнем еще раз, о некой фундаментальной данности человеческого бытия, к которой Кант апеллирует для разъяснения права мирового гражданства, которое по сути основано на праве человека как жителя земли (Кант говорит о "гражданине земли"). Из-за "природой предопределенного вида и величины жилой земли" каждый человек имеет прирожденное право на любое место на ней..., т.е. он находится в потенциальном, не только дизъюнтивно всеобщем владении всех мест земной поверхности, следовательно и все жители земли, потому что они благодаря единству их местопребывания поставлены в отношения возможного всестороннего взаимовлияния, находятся в изначальном потенциальном владении землей"[51] . В силу общего происхождения и принадлежности земле люди имеют право "жить там, куда их определила природа или случай (независимо от их воли)"[52] . И они вправе прирожденное место, где они находятся, менять на другое. Так как они находятся на земле одновременно (universi, как члены общего человеческого рода), они должны "как раз поэтому находиться в коллективно-всеобщем владении всей поверхности земли, во владении, которое проистекает из объединенного произвола всех"[53] . Не из-за свойств земной поверхности, а из-за прирожденного права человека на свободу обладают они правом первоначальной общности земли, которое позволяет каждому вступать с каждым в разнообразные взаимодействия и отношения. И тем самым они все вместе обязываются к установлению определенных "всеобщих законов из возможного общения" (62).

 В результате понимания того, что возможная общность людей является "необходимым следствием их существования на земле"[54] , право мирового гражданства ограничивается условиями всеобщего гостеприимства. Кант понимает под этим право не гостя, а посетителя, "принадлежащее все людям, сознающими себя членами общества, в силу права общего владения земной поверхностью"; это наряду с долгом добродетели, состоящем в терпении, толерантности, миролюбии вменяет долг права устранять нарушения прав человека, которые в огромных размерах допускали преимущественно "воспитанные" (европейские) народы по отношению к естественным (их захват, колонизация, уничтожение). Так как, замечает Кант, начавшееся общение между народами земли зашло столь далеко, что "нарушение права в одном месте чувствуется во всех других", то "идея права всемирного гражданства есть не фантастическое или нелепое представление о праве, а необходимое дополнение неписанного кодекса государственного и международного права к публичному праву человека вообще"...[55] .

Практика долга права, как и долга добродетели, основывается на следовании категорическому императиву, на уважении к закону, включающему уважение к праву человечества в своем собственном лице и к праву человека как таковому. И все-таки остается возможность недоразумения, будто Кант исключает долг любви. Уважение - это действительно самое важное (das Erste), потому что без него не может быть также никакой подлинной любви. Но когда речь идет о следовании долгу, т.е. о субъективных основаниях действия, которые более всего могут сказать о том, что человек будет делать (а не только, что он должен делать), тогда "любовь как свободное включение воли другого в собственную максиму является неизбежным восполнением несовершенства человеческой природы"[56] . Из этого "восполнения" Кант в "Метафизических основаниях учения о добродетелях" выводит особый "долг любви по отношению к другим людям". "Любовь" здесь понимается не как чувство склонности, а как нравственное требование благоволения, которое основано на принципе следования долгу добродетели и имеет своим следствием благодеяние: "Поступай согласно такой максиме целей, иметь которую может быть для каждого всеобщим законом"[57] .

Как следует из кантовских лекций по этике, этический принцип филантропии как конкретизация формального запрета использовать себя и других в качестве средства является материальной заповедью долга, состоящей в том, чтобы относиться к человеку вообще как к цели: "Поступай по отношению к другим людям так, что ты можешь хотеть, чтобы максима твоего поступка могла бы быть всеобщим законом"[58] . Рассмотрению любви по отношению к другим в ее всеобщности помогает тот аспект закона, который касается не всеобщей свободы, а отношения индивидуальной воли ко всеобщей в свете всеобщей цели всех людей (принцип благоволения во имя всеобщей цели блаженства). Такое рассмотрение sub speciei universalitatis делает этот нравственный феномен очевидным, но не всеобщим. Оно скорее стремится соединить своеобразие феномена со всеобщностью нравственного закона и представить закон in concreto, включая его практические следствия. "Всеобщая любовь по отношению к другим", универсальная любовь человека, основана, как выражается Кант на своем (не ложном, но после Гегеля всегда ложно понимаемом) языке, "на том, что наши цели взаимосогласованы с целями других людей таким образом, что они могут существовать вместе по всеобщему правилу долга"[59] .

"Всеобщая" любовь есть любовь "общественная", которая - сооответственно лежащему в ее основании принципу "взаимосогласования", означающего не принцип консенсуса, а принцип гармонии - существует по отношению а) "к каждому другому вообще"; b) "к определенным видам лиц" и с) ко всему человеческому роду. К этим феноменам по Канту относятся также патриотизм и космополитизм. Вместо того, чтобы противостоять друг другу, они взаимосогласованы и не вследствие их обоснования в рамках принципа универсализуемости, а потому, что в них обоих "определение любви других основано на совместном происхождении".

Первоначально это касается патриотизма, который нельзя убедительно вывести ни из характера правления, ни из любви к конституции, тем более, что формы конституции и правления, не есть нечто, заранее предназначенное для отдельного народа. Этому предшествует "собственно любовь к отечеству", о которой, согласно Канту, мы можем говорить только тогда, когда она направлена на соединенную коллективность народа, которую мы рассматриваем в качестве племени, а себя - в качестве его членов"[60] . В другом случае любовь направлена на всеобщее происхождение и именуется в переносном смысле "миро-патриотизмом" - кантовский синоним для космополитизма, который можно проследить вплоть до поздней Стои. Кант употребляет это выражение, чтобы в противовес абстрактно-универсалистскому подходу вульгарного просвещения подчеркнуть, что человек в соответствии с идеей мирового гражданства причастен и к отечеству и к миру. Рассмотрение мира как отечества - эта просветительская идея при критическом взгляде оказывается идеологией. Она противоречит соразмерному с долгом миро- и регионал-патриотизму (Welt-und Local-Patriotismus). Ведь человек как гражданин мира и земли, истинный "космополит", чтобы "способствовать благу всего мира, должен иметь склонность в привязанности к своей стране"[61] . Это - вывод в последнем кантовском курсе этики (1794). Он звучит как предостережение своему времени, которое начало разрушать эту связь и тем самым деградировать в крайности, националистическую или универсалистическую. И он же является завещанием нашему времени.

[1] Кант И. Основы метафизики нравственности. Соч.: В 6 т. Т. 4 (1). С. 260.

[2] Habermas I. Diskursethik-notizen zu einem Begrundunsprogramm... // Moralbewusstsein und kommunikatives handenn. Frankfurt/M., 1983. S. 73.

[3] Кант И. Метафизика нравов. Соч.: В 6 т. Т. 4 (2). С. 140.

[4] Ср. Paulsen F. I.Kant. Sein Leben und Sein Lehre. Stuttgart, 1920. S. 290.

[5] Кант И. Указ. соч. Т. 4 (2). С. 140.

[6] Ref. 6595, Akad.XIX, 100.

[7] Кант И. Указ. соч. Т. 3. С. 359.

[8] Кант И. Указ. соч. Т. 3. С. 659.

[9] См.Ref. 6595, Akad.XIX, 100.

[10] Сm. Vorarseiten Zur Rechtslehre, Akad.XXIII, 346.

[11] Chr. Wolfs Ontologie und die Prinzipienforschung I.Kants // Studien zur Philosophie Immanuel Kants, Koln 1956. 51.

[12] Le Differend (1983), dt. Der Widerstreit, Munchen 1987, 244.

[13] Streit der Fakultaten.2. Abschnitt, 6, Akad. VII, 86.

[14] Ibid.

[15] Der Widerstreit, a.a.o. S. 275.

[16] Ср. "Замечания о чувствах высокого и прекрасного (1764)", "Опыт о болезнях головы (1764), Akad. II, 251, 266; "Практическая философия Гердера". Akad. XXVII, 1, 21, 62.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Есть один критерий действия совершаются в согласии с разумом
Научные и вненаучные формы мышления истории науки и философии 1 реальности
Тем самым я на долгое время определю развитие философии философии развитие
Научные и вненаучные формы мышления истории науки и философии 7 охотнее