|
|
<<< ΛΛΛ >>>
При исследовании чистых (не содержащих ничего эмпирического) элементов
человеческого познания мне прежде всего удалось после долгого размышления с
достоверностью отличить и отделить чистые первоначальные понятия
чувственности (пространство и время) от понятий рассудка. Этим из
Аристотелева списка были исключены категории 7, 8 и 9-я. Остальные не могли
мне быть полезны из-за отсутствия принципа, по которому можно было бы
полностью измерить рассудок и с полнотой и точностью определить все его
функции, откуда проистекают его чистые понятия.
А чтобы найти такой принцип, я стал искать такое рассудочное действие,
которое содержит все прочие и отличается только разными видоизменениями или
моментами в приведении многообразного [содержания] представлений к единству
мышления вообще; и вот я нашел, что это действие рассудка состоит в
составлении суждений. Здесь передо мной были уже готовые, хотя и не совсем
свободные от недостатков, труды логиков, с помощью которых я и был в
состоянии представить полную таблицу чистых рассудочных функций,
неопределенных, однако, в отношении какого-либо объекта. Наконец, я соотнес
эти функции суждения с объектами вообще или, вернее, с условием для
определения объективной значимости суждений; так появились чистые
рассудочные понятия, относительно которых я мог не сомневаться, что именно
только они и только в таком количестве могут составлять все наше познание
вещей из чистого рассудка. Я назвал их, естественно, старым именем
категорий, оставив за собой право - коль скоро должна была быть создана
система трансцендентальной философии, ради которой я имел теперь дело
только с критикой самого разума,- полностью присоединить под названием
предикабилий все понятия, выводимые из них путем соединения их или друг с
другом, пли с чистой формой явления (пространством и временем), или с их
материей, поскольку она еще не определена эмпирически (предмет ощущения
вообще).
Но главное в этой системе категорий, чем она отличается от того старого,
лишенного всякого принципа конгломерата и почему она одна и заслуживает
быть отнесенной к философии, состоит в том, что посредством нее можно было
точно определить истинное значение чистых рассудочных понятий и условие их
применения. Действительно, оказалось, что сами по себе эти понятия суть
только логические функции и, как таковые, не составляют ни малейшего
понятия об объекте самом по себе, а нуждаются в чувственном созерцании как
в своей основе; и в таком случае они служат только для того, чтобы
определять в отношении всех функций суждения эмпирические положения,
вообще-то неопределенные и безразличные к ним, сообщать им тем самым
общезначимость и посредством них делать возможными суждения опыта вообще.
Такое понимание природы категорий, ограничивающее их одним лишь применением
в опыте, не приходило в голову ни первосоздателю их, ни кому-либо другому
после него; но без этого понимания (полностью зависящего от их выведения,
или дедукции) категории совершенно бесполезны и представляют собой только
убогий список названий без объяснения и правил их Применения. Если бы
что-нибудь подобное пришло на ум древним, то, без сомнения, вся наука о
чистом познании из разума, под именем метафизики погубившая в течение веков
не один ясный ум, дошла бы до нас в совершенно ином виде и просветила бы
человеческий рассудок, вместо того чтобы, как это было в действительности,
истощать его туманными и бесплодными умствованиями и сделать негодным для
подлинной науки.
Эта система категорий делает, с другой стороны, тематическим само изучение
каждого предмета чистого разума и служит достоверным наставлением или
путеводной нитью, указывающей, как и через какие акты необходимо проводить
полное метафизическое следование; эта система исчерпывает все моменты
рассудка, под которые должно быть подведено всякое другое понятие. Так
получилась и таблица основоположений, в полноте которой можно быть
уверенным только благодаря системе категорий; и даже при классификации
понятий, выходящих за пределы физиологического применения рассудка (см.
"Критику чистого разума", стр. 344, а также стр. 415), может служить все та
же путеводная нить, которая образует замкнутый круг, так как необходимо
проводить ее всегда через одни и те же постоянные пункты, a priori
определенные в человеческом рассудке; этот круг не оставляет никакого
сомнения в том, что предмет чистого понятия рассудка или разума, если
только он рассматривается философски и согласно априорным основоположениям,
может быть познан таким образом полностью. Более того, я не мог не
использовать эти направляющие воззрения (Leitung) для одной из
отвлеченнейших онтологических классификаций, а именно для многообразного
различения понятий нечто и ничто, и в соответствии с этим я составил
сообразную с правилами и необходимую таблицу (см. "Критику чистого разума",
стр. 292).
Эта же система, как и всякая истинная система, основанная на всеобщем
принципе, приносит в высшей степени важную пользу еще тем, что она
исключает все чужеродные понятия, которые могли бы прокрасться между
чистыми понятиями рассудка, и определяет каждому познанию его место. Те
понятия, которые я под названием рефлективных понятий также объединил в
таблицу, руководствуясь таблицей категорий, совершенно произвольно и
неправомерно смешиваются в онтологии с чистыми рассудочными понятиями, хотя
эти последние суть понятия связи и тем самым понятия самого объекта, а те
служат лишь для сравнения уже данных понятий и потому имеют совершенно иную
природу и применение; своей правильной классификацией ("Критика", стр. 260)
я их выделяю из этой смеси. Но еще очевиднее будет польза отдельной таблицы
категорий, если мы теперь отделим от тех рассудочных понятий таблицу
трансцендентальных понятий разума, имеющих совершенно иную природу и
совершенно другое происхождение (а потому должны иметь и другую форму); это
столь необходимое разграничение не было, однако, проведено ни в одной
системе метафизики, где эти идеи разума переплетались без разбора с
рассудочными понятиями, как если бы они были членами одной семьи; при
отсутствии особой системы категорий никак нельзя было избежать такого
смешения.
ГЛАВНОГО ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО ВОПРОСА ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КАК ВОЗМОЖНА МЕТАФИЗИКА ВООБЩЕ?
40
Чистая математика и чистое естествознание для своей собственной надежности
и достоверности не нуждались бы в такой дедукции, которую мы до сих пор
провели относительно них, так как первая опирается на свою собственную
очевидность, а второе хотя и проистекает из чистых источников рассудка, тем
не менее опирается на опыт и его постоянное подтверждение (от этого
свидетельства оно не может совершенно отказаться, потому что при всей своей
достоверности оно в качестве философии никогда не может сравниться с
математикой). Итак, обе науки нуждались в упомянутом исследовании не для
себя, а для другой науки, именно для метафизики.
Метафизика кроме понятий о природе, всегда находящих свое применение в
опыте, имеет еще дело с чистыми понятиями разума, которые никогда не даются
ни в каком возможном опыте, стало быть, с понятиями, объективная реальность
которых (что они не просто выдумки) не может быть подтверждена опытом, и с
утверждениями, истину или ложность которых нельзя обнаружить никаким
опытом; и к тому же именно эта часть метафизики составляет главную цель,
для которой все остальное есть лишь средство, и, следовательно, эта наука
нуждается в нашей дедукции для себя самой. Итак, предложенный нами теперь
третий вопрос касается как бы ядра и сущности метафизики, а именно занятия
разума исключительно самим собой и знакомства с объектами, приобретаемого
якобы непосредственно от размышления над своими собственными понятиями, не
нуждаясь для этого в посредстве опыта и вообще не будучи в состоянии
достигнуть такого познания из опыта .
Разум никогда не удовлетворит себя, если не решит этого вопроса. Применение
в опыте, которым разум ограничивает чистый рассудок, не выполняет всего
назначения разума. Каждый отдельный опыт есть только часть всей сферы
опыта, но само абсолютное целое всего возможного опыта не есть опыт и тем
не менее составляет проблему для разума, для одного лишь представления о
которой разуму требуются совершенно иные понятия, чем те чистые рассудочные
понятия, применение которых только имманентно, т. е. направлено на опыт,
поскольку он может быть дан; понятия же разума имеют в виду полноту, т. е.
собирательное единство всего возможного опыта; тем самым они вы-; ходят за
пределы всякого данного опыта и становятся , трансцендентными.
Таким образом, как рассудок нуждается для опыта ; в категориях, так разум
содержит в себе основание для идей, а под идеями я разумею необходимые
понятия, предмет которых тем не менее не может быть дан ни в каком опыте.
Идеи так же лежат в природе разума, как категории - в природе рассудка, и
если эти идеи приводят к видимости, могущей легко ввести в заблуждение, то
эта видимость неизбежна, хотя и можно остеречься от того, "чтобы она не
сбила с пути". . Так как всякая видимость состоит в том, что субъективное
основание суждения принимается за объективное, то самопознание чистого
разума в его трансцендентном (запредельном) применении будет единственной
гарантией от тех заблуждений, в которые [впадает разум, когда он неверно
понимает свое назначение и трансцендентным образом переносит на объект сам
по себе то, что касается лишь его собственного субъекта и руководства им во
всяком имманентном применении.
41
Различение идей, т. е. чистых понятий разума, и категорий, или чистых
рассудочных понятий, как показаний совершенно разного рода, происхождения и
применения столь важно для основания науки, которая должна содержать
систему всех этих априорных познаний, что без такого разграничения
метафизика просто Невозможна или - самое большее - представляет собой
необоснованную, беспорядочную попытку соорудить карточный домик без знания
материалов, которые потребляешь, и без знания их пригодности для той ли
иной цели. Если бы "Критика чистого разума" добилась лишь одного - прежде
всего выявила бы это различие, то уже этим она сделала бы больше для
разъяснения нашего понятия и для направления исследования в области
метафизики, чем все те тщетные попытки разрешить трансцендентные задачи
чистого разума, которые с давних пор предпринимали, не думая о том, что
находятся не в сфере рассудка, а в совершенно иной сфере, и потому
смешивали рассудочные понятия с понятиями разума, как если бы они были
однородными.
42
Все чистые рассудочные познания имеют в себе то [общее], что их понятия
могут быть даны в опыте и их основоположения подтверждены опытом;
трансцендентные же познания из разума, что касается его идей, никогда не
могут быть даны в опыте, и их положения никогда не могут быть ни
подтверждены, ни опровергнуты опытом; возможная здесь ошибка может быть
поэтому обнаружена только самим чистым разумом; но это очень трудно, потому
что именно этот разум посредством своих идей становится естественным
образом диалектическим и эту неизбежную видимость можно держать в границах
не объективными и догматическими исследованиями вещей, а только
субъективными исследованиями самого разума как источника идей.
43
Я всегда обращал в "Критике" всего больше внимания на то, чтобы не только
точно различить все виды познания, но и вывести все принадлежащие к каждому
виду понятия из их общего источника, с тем чтобы я не только мог с
достоверностью определить применение понятий, зная, откуда они происходят,
но и имел неоценимое преимущество, о котором еще никогда не подозревали, -
a priori, стало быть на основании принципов, познавать совершенную полноту
в перечислении, классификации и спецификации понятий. А без этого в
метафизике все есть не более как конгломерат, в котором никогда не знаешь,
достаточно ли того, что уже имеешь, или чего-то недостает и чего именно.
Правда, это преимущество можно иметь только в чистой философии, но оно и
составляет ее суть.
Так как я нашел источник категорий в четырех логических функциях всех
суждений рассудка, то было совершенно естественно искать источник идей в
трех функциях умозаключений; в самом деле, раз такие чистые понятия разума
(трансцендентальные идеи) даны, то, если не считать их врожденными, они
могут оказаться лишь в том самом действии разума, которое, поскольку оно
касается только формы, составляет логический элемент умозаключений, а
поскольку оно представляет рассудочные суждения a priori определенными в
отношении той или другой формы, составляет трансцендентальные понятия
чистого разума.
Формальное различие между умозаключениями делает необходимым их деление на
категорические, гипотетические и разделительные. Таким образом, основанные
на этом понятия разума содержат, во-первых, идею суммарного (vollstandigen)
субъекта (субстанциальное), во-вторых, идею полного ряда условий,
в-третьих, определение всех понятий в идее полной совокупности возможного.
Первая идея была психологической, вторая - космологической, третья -
теологической; и так как все три приводят к диалектике, но каждая на свой
лад, то на этом основывается деление всей диалектики чистого разума на
паралогизм, антиномию и, наконец, идеал разума. Это выведение дает полную
уверенность в том, что все притязания чистого разума представлены здесь
целиком, без единого исключения, так как благодаря этому полностью
определена мера самой способности разума, из которой проистекают эти его
притязания.
<<< ΛΛΛ >>>
Априорными доводами какое нибудь одно из утверждаемых им истинно метафизических положений метафизике принять
Во первых как вообще возможна природа в материальном смысле
Аналитическими суждениями вообще положение познания
Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука философии 11 понятия
|
|
