<<<     ΛΛΛ     >>>   

дентному бытию не столько путем метафизического обоснования в традиционном смысле, а через рассмотрение открытости и свободного обязательства личности, идея трансцендентного бытия будет естественно тяготеть к тому, чтобы стать скорее конкретной идеей Бога, чем чистой абстракцией. Верно, что Ясперс подчеркнул напряжение между религией и философией, однако способ, каким он говорит о трансцендентном, гораздо более предполагает религиозное отношение, чем отношение чисто абстрактной мысли. Неизбежно признание, что для Ясперса постижение трансцендентного есть дело личной веры, а не объективной мысли. Это может быть философская вера, однако это все-таки вера; это не способ мысли, который Аристотель включал в существование неподвижного двигателя. Поэтому нет ничего удивительного в том, что теперь Ясперс обычно говорит о Боге.

Мне достаточно хорошо известно, что некоторые из разобранных мной идей могут показаться слишком расплывчатыми и лишенными точности. В некоторых случаях непосредственная трудность имеет главным образом терминологический характер. Например, если автор говорит о свободах, противостоящих друг другу, он, очевидно, имеет в виду личностей, рассматриваемых как свободные. В других случаях, однако, действительно достаточно сложно понять точно, какое значение данного положения имеется в виду; и я вполне представляю себе, что некоторые британские философы отвергают описанные мной теории как лишенную значения бессмыслицу. Однако, я полагаю, было бы ошибочно позволять чьей-либо естественной нетерпимости к расплывчатому и не-

144

знакомому языку прийти к отрицанию современной континентальной философии, не попытавшись разобраться, о чем идет речь. Разумеется, можно принять критерий значения, который с порога исключит многие характерные высказывания континентальных философов из разряда значимых; однако достигнет ли эта процедура чего-то большего, чем просто демонстрации того, что если одна философия истинна, то другая ложна, поскольку она отличается или противоположна первой? Если некто хочет исследовать, что Мунье, например, понимает под своим различием между "индивидом" и "личностью", и если кто-то захочет спросить, есть ли в человеческом опыте нечто релевантное образованию этих идей, то я думаю, он увидит, что эти идеи не лишены значения. Возможно, было бы предпочтительнее не делать дихотомии между "индивидом" и "личностью"; однако едва ли можно утверждать, я думаю, что не существует типов человеческого поведения, которые релевантны образованию идей, выражаемых этими словами.

Следует также принять во внимание возможность того, что философы, которых я обсуждал, скорее видят трудность в том, чтобы найти точные слова и обороты для определенных идей, чем просто играют словами. Можно сказать, что если они не могут выразить свои идеи в языке, то их у них нет. Однако я сомневаюсь в необходимости такого заключения. Если эти мыслители не хотят изобретать слова, им придется употреблять слова уже существующие. Но используемые термины имеют уже установленное значение. Изобретение новых терминов, так как ученый может изобретать термины типа "фотона" или "позитрона", может иметь серьезные недостатки и не принесет большой пользы, поскольку философу в таком случае необходимо разъяснить, что он понимает под ними, если

145

он, конечно, не собирается переложить эту работу на комментаторов. Но если философ, избегая изобретения новых терминов, пытается посредством уже используемых привлечь внимание к чему-то, что, как он думает, не получило своего адекватного выражения прежде, его положения неизбежно будут страдать определенной расплывчатостью и неясностью. Экзистенция (существование) в обыденном понимании не означает того, что имеет в виду экзистенциалист; также и слово "индивид" в общеупотребительном значении не имеет того пренебрежительного смысла, который вкладывает в него персоналист. В таком случае от философа можно ожидать насколько возможно аккуратного объяснения точного смысла, когда он использует слово, которое обычно употребляется для обозначения чего-то другого. К несчастью, это не всегда делается. Когда это не сделано, можно либо оставить усилия по выявлению значения, потому, что есть другие дела, или потому, что можно подумать, с должным основанием или нет, что такие усилия не будут адекватно возмещены, либо попытаться настроиться на терпеливое исследование подразумеваемого значения. Если обнаружить значение не получается, то можно решить что оно "за пределами способностей исследователя" или что слова не имеют значения. Однако с порога считать, что доступного открытию значения нет, просто потому, что автор использует более или менее знакомые слова в незнакомом смысле, было бы чрезвычайно высокомерным действием.

146

Эти размышления не означают, что я чувствую себя способным объяснить все положения этих континентальных мыслителей; еще менее это означает, что я согласен со всеми из них. Едва ли было бы возможно одновременно быть согласным с Сартром и Марселем, например. Но я думаю, что общее направление мысли в том, что я назвал персоналистическим движением (то есть включая экзистенциалистов), достаточно ясно. Философы этого направления пытаются привлечь внимание к отдельным аспектам человеческой личности, которые кажутся им резко отличающимися от всего не-личностного. Все они, как мы видели, согласны в выделении свободы, свободного личного "само-создания", и большинство из них подчеркивают также ориентацию личности на другие личности, ее потребность в других, не только для того, чтобы получать, но и чтобы общаться и отдавать. Отрицать эту потребность в пользу атомистического индивидуализма значило бы пренебрегать одним из важнейших аспектов человека. С другой стороны, персоналисты и в любом случае теистические экзистенциалисты (включая Ясперса) будут утверждать, что возможности человеческой личности не исчерпываются социальными взаимосвязями, она может открыть и принять свое отношение к трансцендентному, показывая тем самым, что она есть больше, чем просто член общества, простая часть целого. Это означает, что понимать личность как простую часть государства, расы или класса или даже человечества значит понимать ее неправильно.

Можно соглашаться либо не соглашаться с такими положениями, однако я не думаю, что они бессмысленны или очень трудны для понимания. Я также предположу, что они не лишены определенного практического значения. У человека, разумеется, всегда есть возможность разложить себя на серии быстротекущих феноменов; однако картина, получающаяся в результате такой процедуры, является, на мой взгляд, несколько комичной.

Термин "экзистенциализм" не обозначает никакой философской системы в отдельности. Он действительно может быть использован для того, чтобы именовать философию Сартра, поскольку он сам недвусмысленно назвал ее "экзистенциализмом". Но термин не пригоден, например, для философии Габриэля Марселя, который, однажды согласившись с тем, чтобы его именовали экзистенциалистом, теперь не признает этого наименования. Это объясняет и тот факт, что Мартин Хайдеггер отмежевался от Сартра и привлек внимание к различиям между их соответственными философиями. Далее, необходимо провести различие между экзистенциалфилософией Карла Ясперса и экзистенциалфилософией Хайдеггера; и это различие имеет тенденцию исчезать, когда термин "экзистенциализм" необоснованно применяют к обеим философиям.

Однако в этих лекциях я не могу оставить название "экзистенциализм" для философии Сартра. Вы вполне справедливо будете ожидать от меня рассказа о тех философах, которые в общем называются "экзистенциалистами". А они, разумеется, включают не только Сартра, но также Кьеркегора, Ясперса, Хайдеггера и Марселя. Есть также и другие авторы, которых также можно включить сюда, например Аббаньяно, Мерло-Понти, Бердяева и Камю, хотя единственным из них, о ком я собираюсь говорить сколько-

148

нибудь подробно, будет Камю. Другими словами, я намерен придерживаться общепринятой линии в разговоре о тех философах, которые обычно обсуждаются в книгах, посвященных экзистенциализму. Я, разумеется, не собираюсь восходить к Сократу или даже к святому Августину; и еще менее я собираюсь обсуждать томизм, который в соответствии с утверждениями некоторых томистов является подлинным экзистенциализмом. Поскольку я полагаю, что то, чего вы ждете от меня, - это обсуждение современного экзистенциалистского движения.

Итак, я сказал, что существуют значительные различия между разными философиями, которые обычно классифицируются как экзистенциалистские. И я надеюсь, что некоторые различия станут более очевидны, когда я перейду к изложению взглядов отдельных мыслителей. Однако обыкновение объединять этих разных философов в одну группу и рассматривать их как членов одного класса не просто плод неправильного понимания и толкования, а имеет объективное обоснование в природе этих философий, то есть, помимо различий, существуют и некоторые общие элементы. Это и является тем вопросом, который я хочу обсудить в первую очередь. Возможно, было бы более естественно обсуждать, что сближает эти философии, после описания того, что различается в их содержании. Но если такая вещь, как экзистенциалистское движение, в современной философии существует и продуктами ее являются эти различные системы, то, наверное, допустимо и даже желательно начать с обсуждения некоторых общих импульсов и тем.

149

Я не думаю, что мы можем успешно определить и обозначить экзистенциализм, рассматриваемый как движение в целом, в терминах отдельных абстрактных высказываний, таких, как "существование предшествует сущности". Совершенно верно, что Сартр категорически утверждал, что это главная черта экзистенциализма и что она является общей для всех экзистенциалистских философий. Однако возникает вопрос, что подразумевается под этим высказыванием? Если оно означает только, что ничто не может принадлежать к какому-либо классу или иметь какие-то характеристики, если оно не существует, то оно было принято многими философами, которые не являются экзистенциалистами. Любой, кто убежден, что существование не является предикатом в том смысле, в каком "белый" является предикатом, принял бы ее. Однако Сартр не вкладывает в высказывание только такой смысл. Он связывает философию с атеизмом, провозглашая, что она значит или что в ее значение входит утверждение, что не существует вечных сущностей, наличных в уме Бога как "идеи", которые предшествуют существованию вещей. Он также, по-видимому, подразумевает, что не существует вообще никаких объективных сущностей, определяемых в терминах человеческого интереса и выбора. И в обоих случаях высказывание будет отвергнуто Габриэлем Марселем. Если Марсель подчеркивает первичность экзистенциального, он подразумевает, например, как я думаю, что моя включенность в мир через мое тело или мое участие в бытии через "воплощение" есть экзистенциальная и жизненная включенность или участие до того, как я объективирую определенные концепты "эго" и тела, так что ошибочно начинать с идеи или "сущности", скажем, тела и затем пытаться теоретически доказать, что ей нечто соответствует, как если бы без такого доказательства вопрос был бы сомнителен. Марсель, конечно, не отрицает, что существуют общие структуры, или

150

"сущности", которые можно обнаружить, а не просто изобрести или сконструировать сознанием. Опять-таки, в соответствии с Хайдеггером, Сартр просто переворачивает высказывание, которое могло бы принадлежать Платону, то есть что сущность предшествует существованию и что такая метафизика не имеет ничего общего с его собственной, то есть хайдеггеровской, системой. Далее, высказывание "Существование предшествует сущности", как оно понимается Сартром, было бы неприемлемо ни для Кьеркегора, ни для Ясперса. Конечно, если высказывание берется в том смысле, что человек не имеет данного от рождения характера, который определяет его действия, но что он свободен, оно могло бы служить для различения экзистенциализма и характер-детерминизма. Однако оно не может помочь отличить экзистенциализм от других философий, которые также отрицают детерминизм, если ему не придается, в действительности, более точный смысл. И чем более точно значение, которое ему придается, тем теснее будет связь между этим высказыванием и некоторой отдельной ветвью экзистенциализма.

Мне представляется очень сложным найти набор ясно определенных высказываний, таких, которые могли бы помочь отличить экзистенциализм от всех других философий. Однако в то же время возможно дать некоторые общие ориентиры, которые помогут выявить дух и общее стремление движения, не давая нам, однако, возможности определить экзистенциализм в строгом смысле слова "определить". Без этих ориентиров определение было бы равно приложимо к любому автору, который в общем классифицируется как экзистенциалист.

151

В своей работе "Экзистенциализм изнутри" (1953) Э.А. Аллен описывает экзистенциализм как попытку философствовать с позиции деятеля, нежели, как то было принято раньше, с позиции наблюдателя. И мне на несколько мгновений хотелось бы задуматься, может ли это различие помочь нам понять экзистенциализм.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

человек больше
Утверждения могут высветить подразумеваемое значение
Человек находится в особенном положении в206отношении к проблеме бытия

По которой я вывожу утверждение о том