<<<     ΛΛΛ     >>>   

138

я пользуюсь этими, как и многими другими понятиями, в целях удобства изложения, а также для того, чтобы приуготовить деконструкцию системы, образованной подобными понятиями (в аспекте, наиболее значимом для развиваемого здесь дискурса). В любом случае мы должны понимать, причем благодаря тому самому кругу, в который мы как будто бы попадаем, что differance, как уже было отмечено, есть начало не более статическое, нежели генетическое, не более структурное, чем историческое. Пытаться противопоставить подобной грамматической неловкости старые метафизические оппозиции (например, генеративную/структурно-генетнческую) значит не уловить сути излагаемой мной концепции. Подобные оппозиции, по меньшей мере, не приложимы к differance; это и есть то, что делает рассуждения о differance затруднительными и неловкими.

Если мы попытаемся развернуть цепочку терминов, к которым примыкает своим контекстом differance (за счет присоединения некоторых несимметричных понятий-заместителей), может возникнуть вопрос, почему в качестве таких понятий нами избираются термины «праписьменпость» («arche ecriture»). «праслед» («arhi-trace»), «удержание» («reserve»), «опространствливание», а также, «дополнение» («suplement»), «pharmakone», «hymen» и пр.

Давайте начнем сначала. Differance есть то, что делает движение означения возможным только в случае, если каждый элемент, рассматриваемый как «существующий», возникающий на сцене присутствия, соотнесен с чем-то иным, отличающимся от него, но сохраняет при этом знак уже прошедшего н одновременно остается открытым знаку своих взаимоотношений с грядущим. Этот след меньше относится к тому, что называется будущим, нежели к тому, что именуется прошлым: такое двойное отношение конституирует то, что называется настоящим. Настоящее создается благодаря тому самому отношению, которое не существует, причем некоторым абсолютным образом: это значит, что прошлое н будущее не рассматриваются здесь, как модифицированное настоящее. Для того, чтобы нечто существовало, оно должно отделяться от несуществующего неким интервалом; интервал, конституируемый в настоящем, должен, тем самым, разделять, дробить само настоящее, разделяя и уничтожая вместе с настоящим все то, что может быть постигнуто на его основании, разделяя, тем самым, любую форму бытия (в частности, субстанцию и субъекта, если выражаться метафизическим языком). Конституирующий сам себя, раз-

139

деляющни сам себя, этот интервал есть то, что может быть определено как опространствливание, время-становящееся-пространственным или пространство-становящееся-временным. Конституирование настоящего как «исходного» н неизбежно неодносоставного н. следовательно, неисходного, синтеза следов, удержаний и охранений (пользуясь феноменологическим н трансцендентальным языком, хотя его тоже нельзя рассматривать как адекватный) я предлагаю называть «праписьменностью» («archi-ecriture»), «праследом» («archi-trace») пли differance. Последнее (есть) (одновременно) опространствливание (espacement) н овременивание (temporalisation).

Предлагая идею (активного) движения (производства) differance, можно ли проще и без всяких неографизмов назвать это движение различением (differenciation)? Помимо других неточностей, однако, это слово может создать впечатление некоего органического единства, единства первичного и однородного, единства, которое, в конце концов, может быть разделено, результатом чего и станет различие как таковое. Кроме того, поскольку термин «различение» основывается на глаголе «расчленять», «дифференцировать» («difjerencier»), он может ликвидировать то щадящее, сберегающее значение, которое содержится в понятиях окольного пути, временной задержки, «откладывания на потом» («differer»). Для продолжения моего анализа я обращусь к одному из текстов А. Койре, озаглавленному «Гегель в Йене» (Alexancire Koyre, «Hegel a Iena». Revue d'histoire el de philosophie religieuse, XIV. 1934, в Etudes d'histoire, de la pensee philosophique. Paris: Arinand Colin, 1961, pp. 135-173). Здесь Koйpe цитирует весьма пространные пассажи из гегелевской «Логики» на немецком языке и дает собственный перевод этих фрагментов. В двух случаях такого цитирования Koйpe вводит выражение «differente Beziehung» («различающее отношение»). Это слово («различающее») имеющее латинский корень (different) довольно редко используется в немецком языке; можно предположить, что это слово не характерно и для Гегеля, который обычно пользовался терминами «vershiede» («различный») и «ungleich» («неодинаковый»). называя различие - Untershield (разница, различие), а качественное многообразие - Verschiedenheit. В иенской «Логике» он использовал термин «different» именно в тон части своего анализа, где речь шла о понятиях времени и настоящего. Прежде чем перейти к весьма значимому примечанию Koйpe, я хотел бы процитировать некото-

140

рые из приводимых Койре пассажей Гегеля: «Бесконечное во всей своей простоте есть - как момент, противоположный его самоидентификации - негативное. Тогда, когда бесконечное презентует свою тотальность (самому себе и посредством себя), оно исключает свои пределы; в акте негации оно соотносится с другим и отрицает себя».

Койре уточняет это положение в поразительном примечании: «Различное отношение: difference Beziuhung». На следующей странице мы обнаруживаем еще одну мысль Гегеля: «Diese Beziehung ist Gegenwart, als eine differente Bezuihung (Это отношение (есть) настоящее как различное отношение)». И опять примечание Койре: «Термин «различный» используется здесь в его активном значении».

Применяя к данному контексту термины «различение» и «differance», мы можем, как представляется, достаточно адекватно перевести мысль Гегеля, причем без дальнейших уточнений н с сохранением всей полноты содержания этого весьма существенного положения. Любой перевод, в том числе и этот, есть попытка трансформации одного языка в другой. Естественно, differance, как уже отмечалось, может использоваться и в других смыслах - прежде всего потому, что в ней фиксируется не только активность некоторого первичного различия, но также овременивающий поворот, окольный путь отсрочки, откладывания на потом. Differanсе, однако, может иметь еще больший ареал значения. В противоположность тем глубинным сходствам, которые имеет differance с гегелевским текстом, она может расходиться с этим текстом, равно как и выступать в роли определенного его заместителя. Решительный разрыв с языком Гегеля, конечно же, не имеет смысла, да он и не предпринимается здесь; подобное замещение, однако, представляется по своей значимости одновременно и крайне несущественным, и радикальным. Я попытался проследить перспективность подобного замещения в другом тексте; здесь было бы достаточно сложно, да н вряд ли возможно, представить некую выжимку из этого анализа.

Различия, таким образом, «производятся» различаются - посредством differance. Однако что есть то, что различает, кто различает? Другими словами, что есть differance? С этими словами мы приступаем к следующей стадии нашего анализа, вскрытию еще одного источника исходной проблемы .

Что есть то, что различает? Кто различает? Чем является differance?

141

Если бы мы отвечали на эти вопросы до их прояснения как таковых, до обращения к тому, что им предшествует, до анализа их формы (даже если эта форма окажется вполне. естественной и необходимо присущей подобного типа вопросам), мы не смогли бы достичь уровня, на котором сейчас находимся. Если бы мы приняли форму данных вопросов, их смысл и синтаксис, как нечто данное («Что?», «Чем является?», «Кто есть?»), мы были бы вынуждены согласиться, что differance с самого начала проистекает, исходит из бытия-настоящим, контролируется им, подчиняется ему; что, следовательно, лишь бытие-настоящим обладает существованием, способно быть чем-то, быть силой, состоянием или властью этого мира; что, поэтому, именно ему мы должны присвоить все эти имена: что (или бытие-настоящим в качестве субъекта), кто. Применительно к последнему случаю следует заметить, что мы как бы неявно признаем, что бытие-настоящим (например, как самосознающее существо или сознание) должно, в конечном счете, результироваться в различении: в откладывании или уклонении от удовлетворения «потребности» или «желания», либо в различии, отличии от себя самого. Но ни в одном из этих случаев бытие-настоящим не может конституироваться посредством differance.

Что, если теперь вновь обратиться к идее семиологического различия, в особенности в той форме, которая была придана этой идее Соссюром? А именно, к тому положению, согласно которому «язык [состоящий только из различий] не является функцией говорящего субъекта».Тем самым предполагается, что субъект (идентифицирующий себя или даже осознающий свою личность, т.е. обладающий самосознанием) описывается языком, что он есть «функция» языка. Он становится говорящим субъектом только благодаря подчинению его речи - даже в отмеченных выше смыслах «творения» («creation» и «трансгрессии» («transgression») - системе лингвистических предписаний, построенной как система различий, или всеобщий закон differance, подчинению тому состоянию языка, который Соссюр называет «языком без речи». «Язык нужен для того, чтобы разговорное слово было понятным (intelligible), могло производить все свои результаты».

Если, гипотетически, мы будем настаивать на строгой оппозиции речи н языка, differance будет не только некой игрой различий в рамках языка, но и отношением речи к языку, тем окольным путем, посредством которого я должен

142

перейти к речи, тем молчаливым диалогом, который я должен произнести, т.е. всем тем, что равным образом может устроить и лингвистов в строгом смысле слова, и специалистов по обшей семиологии: этим определяется спектр отношений между употреблением языка, его узусом и формальной схемой, между сообщением к его кодом н т.д. (Н другом своем тексте я предположил, что наличие механизма differance в рамках языка, в отношениях языка и речи препятствует сущностному разъединению (dissociation) речи и письменности, которое стремился обосновать в своей концепции Соссюр, следуя давней традиции). Применение языка, как н использование любого кода, подразумевающего, содержащего в себе некую игру форм, предполагает удержание и охранение различии, опространствливание и овременивание, игру следов. Эта игра должна стать неким описанием, первичным относительно письменности, праписьменностью, которая не имеет своего источника в настоящем, не имеет archie. Из этого проистекает процедура систематического, постоянного перечеркивания archie, и как следствие - трансформация общей семиологии в грамматологию, причем последняя призвана осуществлять критическую работу относительно всего, что содержится в семиологии (в особенности относительно базисной концепции знака) н стремление сохранить любые ее метафизические предпосылки, несовместимые с тематикой differance.

Здесь возможен соблазн опровержения: достаточно бесспорным представляется то положение, согласно которому субъект становится говорящим субъектом только потому, что оперирует системой лингвистических различий. В этом смысле совершенно определенно, что говорящий или означивающий субъект не может присутствовать в настоящем, в момент говорения или означения иначе, чем посредством лингвистического или семиологического механизма differance. Однако возможно ли вообще восприятие присутствия или самосознание присутствия субъекта (presence a soi du sujet) до речи или ее знаков, возможно ли самосознание присутствия субъекта в безмолвном, интуитивном сознании?

Такая постановка вопроса предполагает, что нечто, подобное сознанию, вполне может выступать в роли предшествующего знакам, находится как бы вне их и уничтожает любой след или differance. Этим также полагается, что еще до распространения своих знаков в пространстве мира сознание способно конституировать себя в пространстве своего присутствия. Чем же тогда является сознание? Что означает

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

ance электронная современной философии
ance электронная современной философии 12 присутствия
Иным образом конституированные объекты