<<<     ΛΛΛ     >>>   

—21—

Когда новые художники последняго дня начинаютъ вставлять въ свои картины газетные объявления и куски стекла, они доводятъ линию материальнаго разложения до полнаго отказа отъ творчества. Въ конце этого процесса начинаетъ разлагаться самый творческий актъ и творческое дерзновение подменяется дерзкимъ отрицаниемъ творчества. Человекъ не пассивное орудие мipовoгo процесса и всехъ происходящихъ въ немъ разложений, онъ—активный творецъ. Космическое распластование не истребляетъ личнаго духа, не истребляетъ «я» человека, если духъ человеческий делаетъ героическое усилие устоять и творить въ новомъ космическомъ ритме. Космическое распластование можетъ лишь способствовать выявлению и укреплению истиннаго ядра «я». Человеческий духъ освобождается отъ старой власти органической материи. Машина клещами вырываетъ духъ изъ власти у материи, разрушаетъ старую скрепку духа и материи. Въ этомъ— метафизический смыслъ явления машины въ миръ. Этого не понимаютъ футуристы. Они находятся более въ погибающей материи, чемъ въ освобождающемся духе. Новое искусство будетъ творить уже не въ образахъ физической плоти, а въ образахъ иной, болъе тонкой плоти, оно перейдетъ отъ телъ материальныхъ къ теламъ душевнымъ.

§

Пафосъ футуризма—пафосъ скорости, упоенность ускорениемъ движения. «Мы объявляемъ, что великолепie мира обогатилось новой красотой: красотой скорости». Такъ восклицаетъ Маринетти. Не футуристами выдумана скорость. Футуристы созданы скоростью. Поистине миръ вступилъ въ эпоху ускореннаго движения. Но футуристы воспринимаютъ и выражаютъ лишь внешнюю сторону этого ускорения въ движении времени.

—22—

Внутреннее движение, внутренная скорость какъ будто бы остаются для футуристовъ закрытыми. Но для более ведающего взора ясно, что небывалое движение и небывалая скорость начинаются въ глубине бытия и что источников этого движения и этой скорости нужно искать внутри духовной жизни. Апокалиптическая пророчества говорятъ объ ускорении времени. Ускоренное время, въ которомъ развивается небывалое, катастрофическое движение, есть время апокалиптическое. Футуризмъ и можетъ быть понятъ, какъ явление апокалиптическаго времени, хотя самими футуристами это можетъ совсемъ не сознаваться. Но въ апокалиптическому. времени величайшия возможности соединяются съ величайшими опасностями. То, что происходитъ съ миромъ во всехъ сферахъ, есть апокалипсисъ целой огромной космической эпохи, конецъ стараго мира и преддверие новаго мира. Это 6олее страшно и более ответственно, чемъ представляютъ себе футуристы. Въ поднявшемся мировомъ вихре, въ ускоренномъ темпе движения все смещается съ своихъ местъ, расковывается стародавняя материальная скованность. Но въ этомъ вихре могуть погибнуть и величайшия ценности, можетъ не устоять человекъ, можетъ быть разодранъ въ клочья. Возможно не только возникновение новаго искусства, но и гибель всякаго искусства, всякой ценности, всякаго творчества.

Нынешняя мировая война начата Германией, какъ война футуристическая. Футуризмъ изъ искусства перешелъ въ жизнь и въ жизни далъ 6олее грандиозные результаты, чемъ въ искусстве. Футуристические приемы ведения войны были предписаны Германией всему миру. Нынешняя война—машинная война. Она—въ значительной степени результатъ возрастающей власти машины въ человеческой жизни. Это—война индустриальная, въ ней машина заменяетъ человека. Военное могущество Германии, ныне устрашающее весь миръ, есть прежде всего могущество индустриально-машинное, техническое. Въ нынешней войне футуристы типа Маринетти могли бы открыть новое «великолепие мира, красоту скорости».

— 23 —

Футуристический милитаризмъ не дорожитъ великими ценностями стараго мира, старой красоты, старой культуры. Мы, русские, наименее футуристичны въ этой войне, мы наименее приспособлены къ ея машинности, къ ея скорости, къ ея вихревому движение, наиболее сохранили и старые душевные добродетели и старые душевные грехи и пороки. Мы все еще экстенсивны, а не интенсивны. Въ этомъ источникъ нашей слабости. Въ Германскомъ милитаризме футуристическая машинность и футуристическая быстрота движения доведены до высочайшихъ добродетелей, до страшныхъ футуристическихъ добродетелей. Англия и Франция стараются въ этомъ превзойти Германию, делая новыя изобретения. Такъ вовлекается весь миръ въ военно-футуристический вихрь. И исконное варварство человечества, лежащее глубже всякой культуры, помогаетъ выявлению этого жизненнаго футуризма. Но истоки мировой войны, имеющей такое футуристическое обличье, лежать глубже, въ духовномъ плане, где она начинается и где кончается. По истине въ космической жизни совершается духовная война и идетъ борьба за величайппя ценности. И лишь духовной войной человечество и народы могутъ быть спасены для новой жизни. Материальная война есть лишь выявления духовной войны. И вся задача въ томъ, чтобы въ этомъ мировомъ вихре сохранились образъ человека, образъ народа и образъ человечества для высшей творческой жизни. Эта задача стоить въ искусстве, эта же задача стоитъ и въ жизни. Она противостоитъ футуристической жизни и футуристическому искусству. Ея выполнение не можетъ быть достигнуто ни призывами къ прошлому, ни охранениемъ этого прошлаго. Футуризмъ долженъ быть пройденъ и преодоленъ, и въ жизни и въ искусстве. Преодоление же возможно черезъ углубление, черезъ движение въ другое измерение, измерение глубины, а не плоскости, черезъ знание, не отвлеченное знание, а знание жизненное, знание бытие.

—24—

Мы подходимъ къ последней проблеме, которую ставитъ кризисъ искусства, проблеме, которая имъетъ огромное значение для всей нашей культуры. Я говорю объ отношения варварства и упадочности. Человеческая культура на вершине своей имеетъ непреодолимый уклонъ къ упадку, къ декадансу, къ истощенно. Такъ было въ великой античной культуре, которая въ сущности есть вечный источникъ всякой культуры, такъ и въ культуре новаго мipa. Культура постепенно отделяется отъ своего жизненнаго, бытийственнаго источника и на верпшне своей она противополагаетъ себя жизни, бытию. Тогда наступаетъ эпоха поздней культуры упадка, самой утонченной и прекрасной культуры. Это—красота отцветания, красота осени, красота знающая величайшия противоположности, утерявшая цельность и непосредственность, но приобретшая мудрое знание не только одного своего, но и противоположнаго себе. Эпохи культурнаго утончения и культурной упадочности бываютъ также эпохами обострения сознания. Так и эпохи въ высшей степени способны къ ослабляющей, но въ тоже время и обогащающей рефлекцш, къ расщеплению и раздвоению, выводящему за грани всякой органической данности. Эпохи утонченныя и упадочныя не безплодны для человеческаго духа, въ нихъ есть свой мерцающий светъ. Декадансъ культуры даетъ огромный опытъ и приоткрываетъ неведомое. Безсилие декаданса можно утверждать лишь съ некоторой ограниченной и относительной точки зрения. Съ более глубокой точки зрения декадансъ античной культуры, дошедший до безвыходности, былъ глубоко плодотворенъ и много далъ для духовной жизни новаго христианскаго мipa. Неоплатонизмъ можетъ быть названъ философией культурнаго упадка целой мировой эпохи. Но неоплатонизмъ съигралъ огромную положительную роль въ духовной жизни человечества и играетъ ее и поныне. Христианство было спасающимъ духовнымъ варварствомъ въ отношении къ культурной упадочности античнаго мipa.

—25—

Но упадочность таинственными путями вошла въ это обновляющее и возрождающее варварство, безъ котораго мгръ погибъ бы окончательно. Варварство духа и варварство крови и плоти, черпающие силы изъ глубочайшихъ темныхъ истоковъ бытия, извлекающее соки изъ темныхъ корней всякой жизни, изъ непросветленной и непретворенной еще культурой бездонности, должно могущественнымъ потокомъ нахлынуть на человеческую культуру, когда въ ней начинается уладокъ и истощеше. Христианство должно было казаться варварствомъ культурнымъ людямъ сконяющагося къ упадку античнаго мира. Это лишь ограниченное поле зрения. Въ действительности христианство было откровешемъ света, добытаго изъ большей глубины бытия, до которой не доходилъ античный миръ. Оно было величайшимъ претворениемъ тьмы въ светъ, какое только зналъ миръ. У гностиковъ произошло соединение всехъ старыхъ откровений древнихъ культуръ съ новымъ хриспанскимъ откровешемъ глубины бытия. Гностики видятъ не одно только, но и другое, они знаютъ светъ цельности и свътъ раздвоения, они соединяютъ откровешя «варварства» и откровения «упадочности». Въ этомъ вечная мудрость гностическаго духовнаго типа. Это верно и для нашей эпохи.

Вся новая культура роковымъ образомъ склоняется къ упадку и истощешю. Конецъ XIX века на вершинахъ культуры породилъ ядовитые цвъты декаданса. Цветы эти никогда не цветутъ долго, они быстро отпвцетаютъ. Латинская раса, которая и была создательницей старой европейской культуры, въ которой была никогда не прерывавшаяся связь съ античностью, ощутила великую усталость, въ ней наступило истощение жизненныхъ силъ. Французское декаденство было последнимъ прекраснымъ плодомъ культурнаго творчества этой великой и стареющей расы. Раса германская по сравнение съ расой латинской была варварской, въ ней не было этой древней связи съ античностью, не было этихъ старыхъ традиций.

— 26 —

Въ культуре, созданной германцами, была новая глубина, но не было утонченности и не было раздвоенности, дающей позднюю мудрость заката. Германцы и были теми варварами, которые некогда хлынули на Римъ, на античный миръ и обновили кровь древнихъ культурныхъ расъ. Въ германской pace, сохранившей и доныне въ своей крови некое варварство, не такъ остро стоить проблема отношения варварства и упадочности, какъ въ pace латинской. О, конечно, и германская культура будетъ вовлечена въ процессъ упадка и это должно почувствоваться въ связи съ нынешней войной. Вся европейская культура на вершине своей должна ощутить истощение и упадокъ и должна искать обновления своихъ силъ въ варварстве, которое въ нашу эпоху можетъ быть скорее внутреннимъ, чемъ внешнимъ, т.-е. более глубокимъ слоемъ бытия, еще непретвореннымъ въ культуру. Но мировая культура такъ далеко зашла и такъ исчерпала себя, что она не можетъ быть сама по ceбe силой претворяющей тотъ потокъ тьмы, который хлынетъ изъ глубины бытия. На вершинахъ культуры, которая делается все более и более мировой, обнаруживается последнее варварство. Культура оказывается лишь очень тонкимъ слоемъ. Это всего более ощутительно въ латинской расе, у колыбели всей европейской культуры. Футуризмъ долженъ былъ народиться въ Италии, сгибающейся подъ тяжестью своего великаго культурнаго прошлаго, обезсиленной этимъ былымъ величиемъ: футуризмъ и есть новое варварство на вершине культуры. Въ немъ есть варварская грубость, варварская цельность и варварское неведение. Это варварство должно было прийти на смену упадочности. Но пришло оно не изъ очень большей глубины. Культура раздираетъ свои собственные покровы и обнажаетъ не очень глубоко лежащий слой варварства. И вотъ громко зазвучали варварские звуки футуристической литературы изъ расщелины образовавшейся отъ кризиса культуры и искусства. И почти нетъ надежды,

—27—

что вечная нормативная культура, черпающая свои классические образцы изъ античности, одолеетъ эти варварские звуки, эти варварские жесты. Является такое чувство, что покровы культуры, вечно-классической культуры, канонической культуры, разодраны навеки и не можетъ уже быть возрождения въ старомъ смысле слова, которое всегда было возвратомъ къ античности. Разрывъ покрововъ культуры и глубокая въ ней расщелина есть симптомъ некоего глубокаго космическаго процесса. Миръ меняетъ свои одежды и покровы. Культура и искусство, какъ органическая ея часть, есть лишь одежда мира, лишь покровы мира. Я говорю о культуре, которая сознаетъ себя и конструируетъ себя, какъ отличную отъ бытия, отъ жизни, и противополагаетъ себя бытию, жизни. Культура претворила изначально данную варварскую тьму бытия въ некое светлое царство, въ которомъ она замыкается и которымъ гордится какъ самодовлеющимъ. Но культура въ этомъ ея классическомъ смысле не есть единственный путь претворения тьмы въ светъ, не единственный путь оформления хаоса. Черезъ культуру лежитъ путь вверхъ и впередъ, а не назадъ, не къ докультурному состоянию, это—путь претворения самой культуры въ новое бытие, въ новую жизнь, въ новое небо и новую землю. Лишь на этомъ пути ворвавшиеся въ культуру варварския звуки и варварския жесты могутъ быть соподчинены новому космическому ладу и новому космическому ритму. Не только искусство, но и все творчество человеческое безвозвратно погибнетъ и погрузится въ изначальную тьму, если она не станетъ творчествомъ жизни, творчествомъ новаго человека и его духовнымъ путемъ. Культурники и упадочники находятся въ состоянии безсильнаго раздвоения, варвары-футуристы находятся въ состоянии грубой цельности и неведения. Къ новой жизни, къ новому творчеству, къ новому искусству прорываются те гностики новаго типа, которые знаютъ тайну цельности и тайну раздвоения, знаютъ одно и знаютъ другое, ему противоположное. Такое умудренное знание должно помочь

— 28 —

преодолеть великий конфликты варварства и упадочности, который имеетъ много выражений и есть лишь проявление более глубокаго трагическаго конфликта творчества жизни и творчества культуры. Выходомъ изъ него можетъ быть лишь тотъ переходъ въ новый мировой эонъ, въ которомъ всякое творчество будетъ уже продолжениемъ Божьяго творения мира. Переходъ этотъ нельзя понимать внешне и внутреннее понимание судьбы искусства не должно быть превращено въ извне навязанную ему норму. Искусство, подобно всемъ сферамъ культуры, должно продолжать свое существование и до конца изживать свою судьбу. Въ мире будутъ еще творить стихи, картины и музыкальныя симфонии, но въ творчестве будетъ наростать внутренняя катастрофа и изнутри просвечивать. Все свершается соразмерно съ духовнымъ возрастомъ человека и мира. Ныне же существуетъ въ мировой жизни разностный возрастъ и нельзя внешне и искусственно его упреждать. Сказано, что и въ конце временъ люди будутъ жениться и выходить замужъ, будутъ торговать и покупать. И въ высшихъ сферахъ культурнаго творчества многое извне какъ бы останется по старому, внутренне же все будетъ объято пламенемъ. И те, которые уже ощутили и познали действие этого пламени, несутъ великую ответственность и должны совершать работу духовнаго перерождения человека и внутренняго просветления всякаго творческаго его деяния.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Въ точномъ смысле кубизма въ литературе нетъ
Въ культуре новаго мipa
Ни человека