Там, где нет связи между применением принудительного права и демократическим правопорядком, нормы — сколь бы моральными они ни были — остаются насильственно навязанными ограничениями. Конечно, в Косово страны-интервенты претендуют на то, чтобы защищать тех, чьи права ущемлены их собственным правительством. Но сербы, которые танцуют на улицах Белграда “не тайные американцы, которые только того и ждут, чтобы избавиться от проклятья национализма” (Slavoj Zizek). Политический порядок, который гарантирует равные права всем гражданам, навязывается им силой оружия. Это верно и с нормативной точки зрения — до тех пор, пока ООН не применит военных средств принуждения в отношении одного из своих членов — Югославии. И девятнадцать несомненно демократических стран, даже если они сами имеют право на вмешательство, остаются партией. Они пользуются правом интерпретации и вынесения решений — компетенцией, которая — пусть она и верна на сегодняшний день — должна была бы находиться в распоряжении независимых институтов. Пока же они действуют патерналистски. Для этого есть значительные моральные основания. Но тот, кто действует, осознавая неизбежность временного патернализма, знает и то, что власть, которую он на себя берет, еще не обладает качеством легитимированного правового принуждения в рамках демократического космополитического сообщества. Моральные нормы, которые апеллируют к нашем лучшим чувствам, не могут принудительно использоваться как обоснованные правовые нормы.

Самоуправство НАТО не может стать правилом.

[1] В несколько сокращенном виде воспроизведены положения статьи, опубликованной в Zeit 18 (1999).

Применит военных средств принуждения в отношении одного из своих членов югославии основания значительные