<<<     ΛΛΛ     >>>   

Порфирий писал:

То, что связала природа, она же и разъединяет. Но что связала душа, разлучает сама душа. Природа связала тело с душою, душа сама связала себя с телом; поэтому природа отрешает тело от души, но душа сама отрешается от тела*.

Таким образом, Порфирий противопоставлял естественную связь тела с душой, оживотворяющей его, той аффективной связи, которая соединяет душу с телом и может быть столь тесной, что душа отождествляет себя с телом и печется лишь об удовлетворении тела. По Евагрию, смерть, в которой упражняется монах-философ, есть полное искоренение страстей, связывающих душу с телом; цель такого упражнения — достичь совершенного отчуждения от тела, что и обеспечивается бесстрастием (apatheia).

1 Климент Александрийский. Строматы, V, 11, 67, 1 (ed. A. Le Boulluec, Paris, SC, 1981, p. 137).

2 Григорий Назианзин. Письмо XXXI (Lettres, t. I, p. 39).

3 Евагрии. Практический трактат, § 52; см. в SC комментарии А. и К. Гииомон.

4 Porphyrius. Sententiae, с. 8 et 9.

Христианство и античная философия

Если христиане стали использовать греческое слово philosophia для обозначения совершенной христианской жизни — монашества, то произошло это потому, что слово philosophia обозначало именно образ жизни, так что, заимствуя слово, “христианские философы” неизбежно вводили в христианство формы практики и понятия, унаследованные от мирской философии. И это неудивительно:

мирская философская жизнь и жизнь монашеская, в сущности, имели между собой много общего. Конечно, античный философ не удаляется ни в пустыню, ни в тихую обитель; наоборот, он живет среди людей и порой даже занимается государственной деятельностью. Но если это истинный философ, то он непременно должен был переродиться и тем оправдать звание философа, он сделал жизненный выбор, который обязывает его полностью изменить свое существование в мире и который в известном смысле отделяет его от мира. Он вступает в некое сообщество, подчиняется руководству духовного учителя, в чьем лице он станет чтить основателя школы; возможно, ему предстоит участвовать в общих трапезах с другими членами школы; он будет исследовать свою совесть, может быть, даже исповедоваться в своих провинностях, как это, по-видимому, было заведено в эпикурейской школе; вести аскетическую жизнь, отказавшись от всякого комфорта и всякой роскоши, если он киник; соблюдать вегетарианский режим питания, если он принадлежит к пифагорейской школе; а если он неоплатоник, он посвятит себя созерцанию и будет стремиться к мистическому слиянию с Богом.

Христианство — это, бесспорно, определенный образ жизни. Поэтому тот факт, что оно было представлено как философия, не заключает в себе никакой проблемы. Однако при этом христианство усвоило некоторые ценности и формы практики, характерные для античной философии. Законно ли такое заимствование? Отвечала ли такая эволюция изначальному духу христианства? На этот сложный вопрос мы едва ли можем дать решительный и исчерпывающий ответ, потому что прежде мы должны были бы строго определить, что такое первоначальное христианство, а это не входит в нашу компетенцию и не соответствует теме настоящей книги. Мы только хотели бы сделать несколько замечаний, которые представляются нам существенными.

Прежде всего, и это самое важное, не надо забывать, что если христианство заимствовало из античной философии известные духовные упражнения, то оно включило их в более широкий комплекс специфически христианских форм практики. Монашеская жизнь всегда предполагает содействие божественной благодати и требует обязательного самоуничижения, которое часто выражается положениями тела, символизирующими покорность и вину, как, например, повержение ниц перед другими монахами. Отказ от собственной воли реализуется в беспрекословном исполнении распоряжений настоятеля. Приуготовление себя к смерти связывается с памятью о смерти Христа, аскеза понимается как сопричастность Страстям Господним. В каждом человеке монах видит Христа: “Ты не стыдишься злобиться и раздраженно говорить с братом твоим! Так, значит, неведомо тебе, что он — Христос и что ты причиняешь боль самому Христу?”1

1 Дорофей из Газы. Жизнь Досифея, § 6. 2 Притч. 4, 23; Афанасий. Жизнь Антония, 21, 2 (р. 193).

Далее, “христианские философы” стремились дать мирским философским темам христианскую интерпретацию, пытаясь создать впечатление, что рекомендованные ими упражнения поощрялись уже в Ветхом и Новом Завете. Если, например, во “Второзаконии” употреблено выражение “обращайте внимание”, то Василий Кесарийский заключает отсюда, что эта библейская книга советует философское упражнение “внимания к самому себе”. Внимание к самому себе будет названо также “охранением сердца”, поскольку в книге Притч сказано: “Больше всего хранимого храни сердце твое”2. Если во Втором Послании к Коринфянам содержится призыв “Испытывайте самих себя”, то в этом усмотрят побуждение к исследованию совести1, а слова из Первого Послания к Коринфянам “Я каждый день умираю” будут истолкованы как пример при-уготовления себя к смерти2. Однако совершенно очевидно, что эти ссылки на Священное Писание сути дела не меняют: “христианские философы” описывают, как мы убедились, духовные упражнения, о которых они говорят, используя термины и понятия мирской философии. Ссылки на библейские тексты часто основаны лишь на аллегорическом толковании, состоящем в конечном итоге в том, чтобы придавать текстам желаемый смысл, не считаясь с намерениями автора. Впрочем, подобный способ интерпретации античных текстов применяют и многие современные философы. Как бы то ни было, именно такой прием позволил отцам церкви, к примеру, истолковать евангельские выражения “Царствие Небесное” и “Царствие Божие” как обозначение частей философии. Это можно видеть в первых строках “Практического трактата” Евагрия Понтийского, который начинается словами:

Христианство есть учение Спасителя нашего Христа; оно включает практику, физику и теологию3.

Мы узнаем здесь три части философии, развиваемой в платоновской школе по крайней мере со времен Плутарха4; изучаемые в таком порядке, они соответствовали трем этапам духовного прогресса. Поэтому нельзя не удивляться, когда читаешь, что Христос предложил практику, физику, теологию. Мы могли бы согласиться разве лишь с тем, что в моральных заповедях и учениях о конце света и о Боге можно распознать эти три части философии.

1 2 Кор. 13, 5; Афанасии. Жизнь Антония, 55, 6 (р. 283).

2 1 Кор. 15, 31; Афанасий. Жизнь Антония, 19, 2 (р. 187).

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

О котором платон говорит в федоне
Занимаются философией и
Эпикурейский образ жизни
Адо П. Что такое античная философия 11 зависит
Различение между философским дискурсом положения скептик