Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Действительно, по меткому выражению Люсьена Февра, Лютер упрекал современную ему Церковь не в том, что она «дурно живет» - он не был так наивен, - но в том, что она «дурно верит»{149}. В таком смысле великий реформатор высказывается во многих своих работах и, в частности, в «Застольных беседах». Но ни беспорядочный (или, но выражению Эразма, гиперболический) гений Лютера, ни более тонкий, и вместе с тем более изменчивый талант Буцера не смогли бы окончательно утвердить в Европе протестантизм, если бы во франкоязычном регионе не появилась личность, убежденная в правоте новых институтов и нового христианского устройства жизни.
Вызов Кальвина
Жан Кальвин (1509-1564) - француз, юрист, гуманист в буквальном смысле слова, то есть знаток древних языков, мирянин. Он обратился в так называемую «новую веру» в 1533-1535 годах через пятнадцать лет после лютеровского переворота, и, таким образом, принадлежал к младшему поколению, призванному укрепить уже занятые позиции. Будучи по натуре близок к латинскому духу, Кальвин привнес в протестантскую Реформу четко выраженные интеллектуальное и институциональное начала: величайшими его достижениями явились создание системы догматики и основание Церкви. Догматика Кальвина содержится в его большом труде «Наставление в христианской вере» (L'lnstitution de la religion chretienne), о цели которого можно судить уже по названию: во французском языке XVI века глагол instituer имел два значения: «учреждать» и «обучать». Первое издание вышло в 1536 году, последнее прижизненное - в 1560 году: Кальвин без конца совершенствовал и дополнял свой труд. В ходе работы постепенно выявлялись наиболее важные для автора темы, и вопрос о предопределении занял со временем центральное место в его учении. Старея, Кальвин, не оставлял попыток, несмотря на все доводы, говорящие о безнадежности этого занятия, проникнуть умом в непостижимый, несказанный Промысл Божий, предвечно обрекающий человека на спасение или проклятие. Центральным моментом мысли или, скорее, мистики Кальвина является божественный суверенитет и его тайна, но его теологию можно также назвать христоцентричной, поскольку он постоянно подчеркивает роль великого Посредника. Кальвин предложил четкую систему организации Церкви, понятой как совокупность служении, обнаруженных его учителем Буцером в Новом Завете: служении пастырей, диаконов, докторов (учителей) и старейшин. Таким образом, из этой системы исключалась традиционная церковная иерархия, основанная на отвергнутом им таинстве священства. Чтобы на практике попытаться выстроить здание Церкви на основе четырех служениий Кальвину нужно было выбрать подходящее место, и оно было поистине даровано ему Провидением: этим мостом оказалась Женева, только что освободившаяся из-под савойского владычества. В Женеве Кальвин организует жизнь в соответствии с новым христианским порядком - суровую, пуританскую еще до появления пуританства, подчиненную крайне строгим предписаниям, касающимся морали, церковной дисциплины и богослужебного строя. Подобно Цвингли, Кальвин отказывается от средневековых римских «суеверий»: икон и украшений в храме. За период с 1536 года до своей кончины в 1564 году француз Жан Кальвин сумел заложить на женевской земле фундамент протестантской теократии и надежно укрепить его. Как подобает великому основателю, он сумел выбрать твердого и неколебимого преемника - Теодора Везу (1519-1605), который сохранил его наследие, чего нельзя сказать о мягком и поддающемся внушениям, преемнике Лютера Меланхтоне (1497-1560): последний, сменив своего учителя, восхищавшегося своим учеником, не смог сохранить единство лютеранского протестантизма в Германии. Итак, протестантизм изначально был разнообразен, неоднороден, разделен внутри себя, несмотря на перемирия, долго подготавливаемые, но непрочные. Он состоял из целого ряда течений: от мажоритарных и национальных образований скандинавского типа до направлений апокалиптического толка, практически отрицавших видимую Церковь и таинства. Одним из самых драматичных результатов радикальной Реформации явились события в Мюнстере в 1520-е годы, когда в накаленной апокалиптической атмосфере - считалось, что Новый Иерусалим уже сошел с небес, - трагическая развязка просто не могла не наступить. Весьма неоднородным было и так называемое «левое крыло» протестантизма - анабаптизм, характерной особенностью которого является отказ от крещения детей. Протестанты различаются также в зависимости от концепции Евхаристии - от ее символического понимания до признания «реального присутствия» (эта концепция отличается от католической лишь способом истолкования), а также в зависимости от экклезиологических представлений - в одних течениях сохраняется епископальная структура, в других, называемых пресвитерианскими, пасторы избираются из членов общины. Англиканская Церковь, поставленная в сомнительное положение тиранической волей ее основателя Генриха VIII, на протяжении долгого времени балансировала между католической и реформистской традициями, найдя, в конце концов, via media - средний путь. Чем могла ответить Римская Церковь на столь мощное потрясение? Ответ современных Лютеру и Кальвину католических богословов, поборников традиции, явно не был адекватным ситуации: для схоластики - а точнее, схоластики XVI века - были характерны повторы и стереотипность решений, к тому времени она уже утратила мощь и убедительность, свойственные средневековому богословию. Гуманизм же в своем ответе оказался ограничен собственными рамками, своим гипертрофированным вкусом к нюансам и компромиссам, он был слишком интеллектуален и изыскан, чтобы противостоять грубому натиску протестантской Реформы. Однако, достойный ответ на вызов протестантизма в конце концов был дан - таким ответом явилась католическая Реформа; и что самое поразительное, родился он именно в результате плодотворного взаимодействия гуманизма и схоластической традиции.
Католическая Реформа
Отныне одного только пассивного сопротивления было явно недостаточно. Впрочем, католики зачастую были неспособны даже сопротивляться, все дальше отступая под натиском активного меньшинства. В то же время нередко они проявляли подлинный героизм и незаурядную отвагу. Здесь нельзя не упомянуть решительности швейцарского города Фрибурга, очень быстро сделавшего выбор в пользу Римской Церкви: протестантские проповедники изгонялись за пределы города, а учителя ортодоксальной веры всячески поощрялись. Можно также вспомнить, как на крутые меры Генриха VIII город Йорк ответил в 1537 году паломничеством Благодати. Можно привести другой пример - аббатисы ордена кларисс в Пюренберге Каритас Пиркхаймер, которая своим личным примером сумела отвести соблазн Реформы от монастыря и вернуть в лоно Церкви своего брата Виллибальда. Но все же требовалось нечто большее, чем эти единичные случаи: дольше медлить с реформой Римской Церкви было невозможно.
Наброски Реформы
Бедуэлл Ги. История церкви истории христианской церкви 1 восточной |
|
|
|
|
