<<<       >>>   

3. а) Монастырь Клюни возник уже в 910 г. в Бургундии, когда монастыри во Франции достигли наибольшей глубины падения.

Ему предстояло стать исходным пунктом обновления. Но и сам он со своей стороны был плодом аньянской реформы (§ 41), которая в непрерывающейся традиции пережила тяжелые времена. Первый клюнийский аббат, Бернон, происходил из монастыря, реформиро ванного одним из аньянских аббатов, и сам он основывал или реорганизовывал монастыри в духе реформы.

Но одной из целей аббата имперской церкви Бенедикта Аньянского было обеспечить монастырям, реформированным им, император скую защиту от возможных посягательств феодальных властителей. Это желание применительно к обстоятельствам выразилось в основании Клюни, точнее в документе об основании аббатства, таким образом, что это имело решающее значение для истории клюнийского движения и строящейся на нем григорианской реформы.

Основателем был герцог Вильгельм Аквитанский. Построенный на своей аллодиальной земле226 монастырь он отдал в дар князьям апостолов Петру и Павлу и тем самым привел его под защиту папы. Характерной особенностью этого дара является то, что он поистине революционным образом порывает с германским представлением о дарениях (§ 34). В недвусмысленных выражениях Вильгельм на все времена отказывается для себя и для своих наследников от претензий на владение монастырем как частной церковью. Более того: при помощи специального пункта об иммунитете основатель стремится оградить «libertas» Клюни от посягательств любых других земных, в том числе и церковных, властей. Примечательно, что кроме короля, графа и епископа здесь упоминается и «понтифик римской кафедры»; он тоже, со ссылкой на Страшный Суд, заклинается не покушаться на имущество этого монастыря.

О тех же идеях говорят привилегии, данные Клюни королем Рудольфом Бургундским (927 г.): подчинение апостольскому престолу вводится, чтобы защитить монастырь, а не отдать его в повиновение папе.

Изначально пункт об иммунитете имел целью только экономичес кую защиту от светского и епископского феодализма. С умножением папских привилегий из этого развилась также и экземпция из епископско-церковной юрисдикции. В общем и целом можно сказать: с самого основания речь идет о защите от той опасности, которую несла с собой для жизни монастыря система частных церквей227 .

б) В Клюни вновь возродился во всей полноте строгий дух древнего монашества. Снова возникло стремление к истинному монашеству по уставу св. Бенедикта, но с учетом усовершенствований, предусмот ренных аньянской реформой. При многолетнем правлении великих аббатов была осуществлена программа духовного обновления. После основателя монастыря в течение целых двухсот лет правили один за другим пять аббатов, каждый из которых сам назначал себе преемника. Таким образом смогла установиться великая традиция.

При этом и сама идея монашества, несомненно, претерпела значительные изменения 228. Здесь надо сразу заметить, что далеко не все эти изменения заслуживают только положительной оценки с религиозной, монашеской и общецерковной точек зрения.

в) Жизненная сила и своеобразие Клюни сконцентрированы вокруг того, что является очевидным средоточием устава св. Бенедикта, вокруг «opus Dei» [дела Божия], богослужения.

Если мы хотим хоть сколько-нибудь верно судить об этой трудной теме, то должны проводить четкую границу между субъективным рвением сторонников реформы и объективной функциональной ценностью используемых ими средств. Первое можно по прошествии времени признать достойным восхищения. Что же касается второго, то здесь, без сомнения, остается открытым вопрос: был ли этот центральный момент (opus Dei), понятый в свете устава святого Бенедикта, осуществлен также и в истинно Евангельском духе? При этом надо учитывать, что все наши наблюдения по этому вопросу относятся преимущественно к более поздней стадии развития. Об особенностях монашества в Клюни времен его основания нам мало известно.

Речь идет о следующем: клюнийцы возвели богослужение, совершаемое в хоре, в род непрерывной молитвы. Восхваление Бога из наиболее почетной и центральной задачи монашеской жизни со временем стало самоцелью и единственнымзанятием монахов.

Здесь обнаруживают себя и величие и ограниченность клюнийского идеала. Величие — потому что несколько десятков лет спустя и до середины XII в. армия молящихся клюнийцев, их грандиозное богослужение, возникающее на его основе молитвенное единение и, не в последнюю очередь, молитва о душах в Чистилище, воплощаются в такое представление о Церкви, которое с необоримой силой овладевает своей эпохой. Ограниченность— потому что героическая жажда действия в чрезмерности своего подвига и в поразительной слепоте к реальным потребностям духовной жизни со временем должна была неизбежно поставить под угрозу внутреннюю молитвенную жизнь монахов. Ритуализм, потерявшие внутренний смысл мелочные предписания, чрезмерное, все подавляющее внимание к количественной стороне — вот опасности и ложные формы, которыми движение Клюни нанесло серьезный ущерб и своей собственной духовной жизни, и благочестию эпохи в целом.

Удлинение молитвы в хоре вдвое по сравнению с объемом, предусмотренным св. Бенедиктом229, практически привело к полному отказу от физического и умственного труда, неблагоприятно сказавшемуся на интеллектуальном аспекте бенедиктинской духовности. Торжественное публичное богослужение сделалось со временем своего рода законным основанием для получения обильных пожертвований, что привело к изменению имущественного положения и тем самым — к уходу от идеала бедности. Это богослужение, состоящее в продолжительном псалмопении и непомерно растянутом чтении Писания, подменило собой кропотливый труд и размышление над священными текстами. Исчезновение аскезы компенсировалось тем, что в конце концов сама молитва стала «работой», хотя и составившей славу Клюни в христианском мире, но сделавшей мистическую сосредоточенность почти невозможной.

Контраст между торжественно восхваляемой Regula и доминирующим на практике обычаем (consuetudo) все увеличивался. Первоначально задачей consuetudo было приспосабливать устав к меняющимся обстоятельствам, сохраняя при этом его основные духовные принципы. Теперь же обычай выражался в форме жестких предписаний, освященных традицией и не подлежащих изменению 230.

4. Пример ярко выраженной воли к монастырской реформе, предложенный в раннем Клюни, оказался действенным и вне его (к этому эффекту стремились совершенно сознательно: уже первый клюнийский аббат Бернон управлял четырьмя монастырями). Величие и историческая сила клюнийского движения находят выражение в его необыкновенной по силе экспансии. Скоро папы и владельцы частных церквей и даже многие епископы стали призывать клюнийцев для реформы подчиненных им монастырей. Таким образом при преемниках Бернона, прежде всего при святых аббатах Одоне, Одилоне и Гуго, движение расширилось до невероятных размеров.

а) Одни монастыри были подчинены непосредственно аббатству Клюни, а другие только приняли клюнийскую реформу. Клюни подчинялись около 1200_1450 монастырей! Около 1600 монастырей, восприняв вместе с реформой дух Клюни, стали в свою очередь и сами практиковать и распространять клюнийские обычаи. Клюнийскую конгрегацию, объединявшую в общей сложности 3000 общин, можно назвать великой монашеской державой, которая изнутри формирова ла христианский мир и Церковь в духе своих идей.

Картина распространения влияния Клюни ясно показывает, что характер этого движения, начавшегося в Бургундии, был универсаль ным для всего Запада. Центр тяжести приходится на франкоязычные области, но отсюда реформа охватывает Италию, Испанию, Англию и в конце концов Германию. При Петре Достопочтенном клюнийцы даже основали монастырь поблизости от Византии, два аббатства в Палестине и простерли свое влияние до Польши и Венгрии.

Объединение монастырей вокруг материнской обители, формирующееся в Клюни на рубеже тысячелетий, вполне соответствует духу своего времени, когда возрастающее сознание единства Запада нашло единое монументальное выражение в «классических» формах романской архитектуры. Централизация, а точнее — возникающая клюнийская «конгрегация», обеспечивала в свою очередь распростране ние по всему Западу схожих представлений. Благодаря этому окончательно утвердилось единство христианского Запада. Для истории особенно важным стало то, что экземпция впоследствии перешла и на дочерние монастыри. Все это вместе стимулировало рост универсали стских тенденций папства. Историография (например, Ордерик Виталий), создаваемая в сфере духовного влияния Клюни, также содействовала выработке западноевропейского сознания.

Первые шаги в направлении нового развития делались еще и до Клюни (аньянская идея контроля, основывающегося на единообра зии жизни во всех монастырях; отношения зависимости, существую щие между самостоятельным аббатством и основанными им кельями или приоратами). Но созданию такого крупного объединения, как Клюни, своего рода ордена, до сих пор препятствовала, во-первых, монархическая структура аббатства с несменяемым аббатом как отцом монастырской семьи, а во-вторых — система частных монастырей. Но остается важный вопрос: соответствует ли такое объединение духу бенедиктинского устава (§ 32), требовавшего самостоятельности для каждого монастыря (stabilitas loci)? Временами в Клюни бывало по нескольку сотен (даже по 400) монахов, что само по себе тоже едва ли соответствовало идее бенедиктинской монастырской семьи с отцом-аббатом.

 <<<       >>>   

6 церковь
Папы отдавали должное своеобразию востока
Придворной жизни
3 движение
Император нашел свою смерть в реке салеф в киликии