<<<     ΛΛΛ   

При конфликтах и эксцессах место слов занимают действия, действия лиц, вооруженных штыками и ружьями. Аргументы логики заменяются аргументами приказов и выполняющих их вооруженных сил.

Место гарантий, которые ограничили права любого агента власти, занимают "неограниченные полномочия" последних. Раз даны "неограниченные полномочия" - о гарантиях речи быть не может.

Шаг за шагом революция начинает идти обратно и отнимать то, что она же щедрой рукой бросила в первые весенние месяцы своего расцвета. Фонд ее живых сил растащили. Он исчерпан. И в силу законов необходимости она прибегает к иным средствам.

Начинается ее трагедия, величайшая из всех трагедий, когда-либо кем-либо написанных. Она принуждена отбирать то, что сама дарила, разрушать то, что сама создала. И эта трагедия, как эхо, в тысячах душ откликнется тысячами личных трагедий. Трагедий, заключающихся в том, что это самоограничение революции тысячи революционеров принуждены будут делать собственными руками. Тысячи лиц силою рока обязаны будут отрицать то, что утверждали, вводить меры, которые им противны, прибегать к средствам, которые они отрицают.

Как яркое проявление такой трагедии можно указать на фактическое введение недавно отмененной смертной казни. Она уже введена на фронтах. Ряду лиц дано право применять расстрел. О том же ходатайствует и ряд комиссаров. Во вчерашних газетах появилось ходатайство Б. Савинкова и др. о предоставлении им такого права. Это ли не трагедия? Революционер, взявший на себя великий крест террора во имя уничтожения смертной казни, автор "Коня бледного", человек, как и тысячи других лиц, после отмены смертной казни со вздохом облегчения сказавший "ныне отпущаеши", волею судьбы снова принужден взяться за это страшное орудие и принужден ходатайствовать о предоставлении ему такого права.

"Я, Борис Савинков, бывший комиссар 7-й армии и мой помощник Владимир Гобечиа привели 7-ю армию в состояние, которое дало возможность наступать. Герои пали в бою, и армия, увлеченная ими, сражалась доблестно, а теперь их нет и она бежит. Как я отвечу за пролитую кровь, если не потребую, чтобы немедленно были введены с железной решимостью в армии порядок и дисциплина, которые не позволили бы малодушным безнаказанно по своей воле оставлять позиции, открывать фронт, губить этим целые части и товарищей, верных долгу, покрывая незабываемым срамом революцию и страну. Выбора не дано: смертная казнь тем, кто отказывается рисковать своею жизнью для родины за землю и волю".

"Выбора не дано: смертная казнь тем... " Один ли он, кому поставлена такая дилемма? Не перед ней ли стоит и А. Ф. Керенский, и Церетели, и все Временное правительство? Не перед ней ли стоят сотни тысяч тех, кто был и остается истинным противником смертной казни? И что всего трагичнее, как и Савинков, все они обязаны будут сказать "да", все они скажут: иного выхода нет. Можно ли представить себе большую трагедию?

Можно ли изобрести более яркое доказательство поворота революции? Можно ли еще сомневаться в том, что этот поворот наступил? Революция поистине начала отбирать то, что она дала.

Значит ли все сказанное, что революция погибла? Означает ли все это, что остается для каждого один путь - путь безвольного предоставления естественному ходу вещей, путь сидения "сложа руки"? Нет, не значит.

Все указанное говорит лишь о том, что предоставленная революцией свобода оказалась доступной для значительной части общества. Вместо употребления этой свободы эта часть злоупотребила ею. Вместо укрепления революции она подрывала ее. Вместо порядка свободы она установила беспорядок анархии.

 <<<     ΛΛΛ