<<<     ΛΛΛ     >>>   

Самым главным критерием для данного постулата является то, что даже так называемые отклонения, если их противопоставить "истинным" типам, кажутся больше не случайными, а создаются как имеющие структурный смысл. При генетическом рассмотрении смысловая связь каждого типа показала бы, что большинство черт могут быть выведены из определенных основных форм психологических конфликтов и их разрешений.

b) Наша типология должна быть потому критической, поскольку она понимает типизацию самих людей как социальную функцию. Чем более застывшим является тип, тем более глубокое клеймо на него наложило общество. Соответственно этому такие черты как ригидность и стереотипность мышления характерны для людей с предрассудками. В этом состоит решающий принцип всей нашей типологии; она разделяет людей в первую очередь по тому признаку, являются ли они внутренне нормированными и думают нормами, или выступают истинными индивидами и сопротивляются стандартизации в области человеческого опыта. Отдельные типы будут представлять собой специфические конфигурации внутри этого двойного деления. Их разделяет "prima facie"* на исследуемые лица с

*Prima facie - (лат.) с первого взгляда, по первому впечатлению. 270

высокими показателями и на тех, кто имеет низкие показатели: при ближайшем рассмотрении их также обнаруживают и N: чем сильнее их типизируют, тем отчетливее они непроизвольно проявляют фашистский потенциал."

с) Типы должны быть сконструированы так, чтобы они были продуктивны в прагматическом аспекте. Это означает, что они должны быть переносимы в относительно жесткие механизмы, которые так построены, что различия индивидуальной природы играли бы только второсте-пеннную роль. Это приводит к некоторой сознательно созданной "поверхностной типизации", похожей на ситуацию в клинике, где не могут начать терапию пациента, прежде чем не разделят пациентов на маниакально депрессивных шизофреников и параноиков и т.д., хотя точно известно, что эти различия исчезают при более глубоком рассмотрении. Здесь мы однако хотели бы позволить себе высказать гипотезу, что если бы только удалось проникнуть достаточно глубоко, то в конце классификации опять появилась бы универсальная "сырая" структура: фундаментальная либидная констелляция. Может быть, здесь можно было бы привести аналогию из истории архитектуры. Традиционное грубое деление на романский и готический стили основывается на характеристиках круглого и заостренного свода. Однако оно оказалось недостаточным, так как оба признака накладываются друг на друга, и между обоими типами имелись более глубокие отличия в конструкции. В конце концов пришли к определениям, которые оказались слишком сложными для констатации того, является ли здание романским или готическим, хотя его общая структура едва ли вызывает у наблюдателя сомнение относительно его эпохи. А в конце пришли к необходимости вновь вернуться к первичной и наивной классификации. Сделать подобное рекомендуется и для решения нашей проблемы. Такой поверхностный вопрос, как "Какие виды личностей Вы находите среди предвзятых?", более соотвествует типологическим потребностям, чем попытке определить типы на первый взгляд, приблизительно по различным фиксациям в предгенитальных и генитальных фазах развития и т.п. Этого недопустимого упрощения, вероятно, можно достичь путем вовлечения социологических критериев в такие психологические конструкции, как групповая принадлежность, идентификация среди подопытных лиц, а также общественные цели, установки и образцы поведения. Задача соотнести психологические критерии типов с социологическими облегчается благодаря констатации, которую мы делаем в ходе наших исследований, того, что между некоторым числом "клинических" категорий, как например, рабская любовь к строгому отцу и некоторым социальным типом поведения существует тесная взаимосвязь (нечто вроде веры в авторитет ради авторитета). Следовательно, мы для гипотетических целей типологии можем "перевести" некоторые наши основополагающие психологические понятия на язык социологии, который в некоторой степени им родственен.

271

Эти соображения должны быть дополнены еще одним условием, которое предписывает природа нашего исследования. Наша типология, или скорее схема синдромов должна быть устроена так, чтобы как можно "натуральнее" подходить к эмпирическим данным. Мы не должны забывать, что наш материал существует не в пустом пространстве, а заранее определен структурно инструментами, прежде всего анкетами и схемами интервью. Так как наши гипотезы были сформулированы в соответствии с психоаналитической теорией, то синдромы сильно ориентированы на психологические понятия. Само собой разумеется, этот эксперимент имеет тесные границы, так как мы не "анализируем" интервьюируемых лиц. Вместо последних динамических моделей глубинной психологии наша характеристика должна концентрироваться на чертах, которые оказались значительными с точки зрения психоаналитики.

Чтобы приблизить следующий типологический проект к адекватным перспективам, мы вспомним о том, что (как это было приведено в главе о F-шкале) все группы, из которых была составлена эта шкала, относятся к одному единственному "общему" синдрому.'° Выдающимся результатом нашего исследования является то, что "высшая точка" в принципе является синдромом, который приподнимается над многообразием "более низких" синдромов. Он существует приблизительно как потенциальный фашистский характер, который сам в себе образует "структурное единство". Другими словами, такие черты как конвенционализм, подчиненность авторитетам, агрессия, склонность к протекции, манипуляции и т.п., как правило, идут рука об руку. Поэтом^', "субсиндромы", которые мы здесь описываем, не должны изолировать какую-либо из этих черт; их нужно понимать вместе внутри общей соотносительной системы Н. То, что их отличает друг от друга, это не их исключительность, а подчеркивание того или иного признака, той или иной динамики, выбранной для характеристики. Однако нам кажется, что легче можно воспринимать особые контуры, выступающие в общей структуре, одновременно они в такой степени "динамически" связаны друг с другом благодаря потенциально фашистской общей структуре, что можно было бы без труда разработать переход с одного контура на другой, если анализировать усиление или ослабление какого-то специфического фактора. Такая динамическая интерпретация служит лучшему достижению цели, т.е. дает лучшее понимание основополагающих процессов, что обычно происходит случайно через "смешанные типы" статических типологий. Между тем, это исследование не могло бы заниматься теорией и эмпирическим обоснованием динамических отношений между синдромами.

Принцип, по которому распределены синдромы, - это их "типовая сущность" в смысле ригидности, недостатка катексиса и стереопатии. Это не обязательно означает, что расположение синдромов представляет собой динамическую "измерительную шкалу". Оно направлено на потенциал и

272

на возможность контрмер - в принципе на проблему "общей высоты" по сравнению с "глубиной", но не на открытый предрассудок. Таким образом. мы увидим, что опрошенный, который привлекался как пример психологически относительно безвредного синдрома в нижней части нашей схемы, обладает чрезвычайно сильными открытыми предрассудками против меньшинства.

Прагматические требования и представления о том, что лица типа Н в общем сильнее "типизированы", чем лица типа N, концентрируют наш интерес на лицах с предрассудками. Несмотря на это, мы считаем необходимым сконструировать синдромы лиц типа N. Хотя общее направление нашего исследования ведет нас к несколько одностороннему подчеркиванию психологических детерминант, однако мы не должны забывать, что предрассудок ни в коем случае не является психологически "субъективным" феноменом. Как мы изложили в IV главе, на идеологию и ментальность лиц Н в большой степени влияет объективный дух нашего общества. Хотя различные индивиды по-разному, соответственно своей психической структуре, реагируют на современные культурные стимулы предрассудка, однако, если мы хотим понять поведение индивида или психических групп, нельзя обойти объективный элемент предрассудка. Поэтому недостаточно спросить, "почему тот или иной индивид является этноцентрическим?", это должно означать, "почему он положительно реагирует на присутствующие стимулы, на которые, однако, другой реагирует негативно?". Потенциально фашистский характер нужно рассматривать как продукт взаимодействия между культурным климатом предрассудка и "психологическими" реакциями на этот климат. Он состоит не только из грубых внешних факторов, таких как экономические и социальные условия, но также и из мнений, идей, мировоззрения и поведения, которые выступают как присущие индивиду, но не возникают из его автономного мышления и независимого психологического развития, а лишь сводятся к его принадлежности к нашей культуре. Эти объективные шаблоны так глубоко проникающи в своем влиянии, что в такой же степени сложно объяснить, почему один сопротивляется им, а другой их принимает. Другими словами, тип ?' является в такой же степени психологической проблемой, как и тип Н, и только когда их поймешь, можно составить картину об объективном механизме предрассудка. Поэтому нельзя обойтись без конструкции синдромов N. Само собой разумеется, что при выборе обращалось внимание на как можно большее соответствие его общим принципам нашей классификации. Однако не должно удивлять, если их отношения между собой более свободны, чем отношения синдрома Н.

Наши синдромы развивались ступенчато. Они восходят к типологии антисемитов, разработанной и опубликованной Институтом социальных исследований", которая в данном исследовании была модифицирована и распространена на лиц типа N. В своей новой форме, которая придает

273

больше значения психологическим аспектам, она была применена прежде всего к Лос-Авджелес-Семпл; в проводившихся здесь интервью попытались насколько возможно обнаружить связь между результатами исследуемых случаев и гипотетическими типами. Синдромы, которые мы описываем, являются результатом модификации этого проекта на основе наших эмпирических показателей и последовательной теоретической критики. Однако их следует рассматривать как предварительные, как промежуточную ступень между теорией и эмпирическим материалом. Для дальнейших исследований их необходимо заново определить в смысле количественно определяемых критериев. Но мы вправе представить их сейчас, так как они могут служить указателями для будущих исследований. Мы поясним каждый синдром, описывая характерный случай, главным образом на основе протокола интервью отобранного подопытного лица.

Перед детальным рассмотрением мы дадим краткую характеристику различных типов. Поверхностное неприязненное чувство легко распознать по оправданным и неоправданным социальным страхам. Наша конструкция, однако, ничего не говорит о психологических фиксациях и о механизмах защиты, которые лежат в основе схемы мнений. У конвенционального типа бросается в глаза, как и ожидалось, признание конвенциональных ценностей. Его сверх-Я никогда не было крепким, и оно находится под влиянием его воплощающих инстанций. Его самый ярко выраженный мотив - это боязнь быть "не как все". Над авторитарным типом господствует сверх-Я, и ему приходится непрерывно бороться против сильных и в высшей степени амбивалентных тенденций Оно. Его преследует страх быть слабым. У хулигана победили вытесненные тенденции среднего человека, хотя и в искаженной деструктивной форме. "Фантазер", а также манипулятор, как кажется, разрешили Эдипов комплекс, уйдя как Нарцисс, в самих себя. Однако их отношение к внешнему миру варьируется. "Фантазеры" в большой степени заменили реальность миром фантазии. Их главным признаком поэтому является проективность, самая большая забота - не дать запачкать свой внутренний мир из-за соприкосновения с ужасной действительностью:

их мучают строгие табу относительно "скрытых безумств", как их называет Фрейд. Манипулятивный тип избегает психоза, низводя действительность к простому объекту действия, однако он не способен к позитивному катек-сису. Его склонность к насилию еще сильнее, чем у авторитарного и, кажется, совершенно чужда Я. Он не достиг трансформации внешней силы принуждения в сверх-Я. Полное подавление всякого желания любви - его главный механизм защиты. В нашем примере, по-видимому, наиболее часто представлены конвенциональный и авторитарный типы.

274

1. Поверхностное неприязненное чувство

Этот феномен не относится к тому же самому логическому уровню как различные "типы" Н и ?', которые будут охарактеризованы далее. Это не психологический тип в собственном смысле слова, а в большей степени сгусток более рациональных, будь то осознанных или предвосхищаемых манифестаций предрассудка, поскольку их следует отличать от глубоко лежащих неосознанных форм. Мы можем сказать, что есть ряд лиц, которых можно объединить более или менее рациональными мотивациями, в то время как для всех других "высоких" синдромов характерным является отсутствие рациональных мотиваций, или они так искажены, что в их случае они должны считаться лишь голыми "рационализациями". Однако это не означает, что те Я, чьи высказывания, полные преддассудков, показывают сами по себе некую рациональность, изъяты из психологического механизма фашистского характерам. Так, опрашиваемое нами лицо, которое мы приводим как пример, занимает высокое положение не только на F-шкале, но также и на всех других шкалах; у него весьма предубежденное мировоззрение, которое мы рассматриваем как доказательство того, что внешне скрытые характерные тенденции являются решающими детерминантами. Однако феномен "поверхностного неприязненного чувства", хотя он и подпитывается в принципе более глубокими движущими силами, не должен полностью игнорироваться в нашем исследовании, так как он представляет собой социологический аспект нашей проблемы, значение которого для фашистского потенциала невозможно недооценить, если мы сконцентрируемся исключительно на психологическом описании и этиологии.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Социология Адорно Т. Исследование авторитарной личности 13 человек
Так как они пытаются классифицировать индивидов по резко ограниченным категориям
О чем он сегодня говорит на первой странице
первый человек бригадир смены удовлетворение индивида
Социология Адорно Т. Исследование авторитарной личности 3 степени