<<<     ΛΛΛ     >>>   

Сегодня у нас на очереди проблема мышления и его развития, Мы снова начнем анализ проблемы со схематического очерка т ex теоретических концепций, которые в приложении к пробле ме мышления имеют сейчас актуальное значение для психо логии.

Как всегда, на первом месте с исторической точки зрения должна быть поставлена попытка ассоциативной психологии, которая впервые экспериментально взялась за разрешение проб лемы мышления. Ассоциативная психология наткнулась здесь па огромные трудности: с точки зрения ассоциативного течения наших представлений оказалось чрезвычайно сложно объяснить целенаправленный характер мышления. Ассоциативная связь представлений в том и заключается, что одно представление выз ывает другое, которое с ним связано по смежности или време ни. Однако откуда возникает в потоке представлений целена правленность мышления? Почему из этого потока представле ний возникают такие ассоциации, которые относятся к постав ленной перед нашим мышлением задаче? Каким образом возникает логическая планировка, логическое строение ассоциа твного потока представлений? Чем, наконец, отличается мышление человека при решении определенной задачи от противного ассоциирования, когда одно слово нанизывается вслед за другим в ассоциативную цепь? На все эти вопросы ассоциатив ная психология не могла ответить иначе, как сделав попытку ввести дополнительные понятия, до тех пор в эксперименталь ной психологии неизвестные.

Первая попытка экспериментально объяснить целенаправ ленность и логически упорядоченный ход ассоциации в мысли- процессе была сделана с помощью введения понятия { 395 } персеверации, или персеверативной тенденции. Сущность ее в следующем: психологи стали допускать, что в нашем сознании наряду с ассоциативной тенденцией, которая заключается в том, что каждое представление, находящееся в сознании, имеет тен денцию вызывать другое, связанное с ним, была отмечена дру гая, как бы противоположная ей персеверативная тенденция. Сущность ее в том, что всякое представление, проникшее в со знание, имеет тенденцию укрепиться в этом сознании, задер жаться в нем, а если это представление вытесняется другим, связанным с ним, то обнаруживается персеверативная тенден ция ворваться в течение ассоциативного процесса и возвратить ся к прежним ассоциациям, как только для этого окажется воз можность.

Экспериментальные исследования ряда авторов показали, что такая персеверативная тенденция действительно присуща нашим представлениям как в свободном течении ассоциаций, так и в упорядоченном течении, когда мы подбираем их по ка кому-нибудь установленному заранее порядку.

Из соединений ассоциативной и персеверативной тенденций психология того времени и пыталась объяснить процесс мышле ния. Наиболее красноречивое выражение эта идея нашла у Г. Эббингауза 12 , который дал классическое определение мыш ления, сказав, что оно представляет собой нечто среднее между навязчивой идеей и вихрем, скачкой идей.

Навязчивая идея является, как вы знаете, такой персевера цией в сознании, от которой человек не может освободиться. Она переживается как точка, в которую уперлось сознание, с которой оно не может быть сдвинуто произвольным усилием. Вихрь или скачка идей означает такое патологическое состояние нашего сознания, которое характеризуется обратным явлением: мышление не может длительно остановиться на одном пункте, но одна идея сменяется другой по внешнему созвучию, по об разному сходству, по случайному совпадению, по внешнему впе чатлению, которое врывается в ход этого мышления; результа те создается впечатление скачки идей, которая, как известно, обнаруживается в клинической картине маниакального возбуж дения. По мнению Эббингауза, следовательно, мышление - нечто среднее между крайним выражением персеверативной тенденции, которая имеет место в навязчивой идее, и крайним выражением ассоциативной тенденции, которая проявляется в скачке или вихре идей.

Пример, который берет Эббингауз, чрезвычайно прост и груб и поясняет основные взгляды того времени с достаточной наг лядностью. Представьте себе, говорит Эббингауз, человека, ко торый находится в закрытой комнате, зная, что в доме пожар, и ищет средства спастись. Как он будет вести себя? С одной { 396 } стороны, поведение его будет напоминать поведение больного, который страдает скачкой идей. Он будет то бросаться от окна к двери, то ждать помощи и, не дождавшись, опять бросаться. Его мысли будут перепрыгивать с одного на другое. Но, с дру гой стороны, его поведение будет напоминать поведение человека с навязчивой идеей: что бы он ни предпринимал, имеется центральное представление, которое персеверирует в его созна нии и определяет его течение идей, - это мысль о том, как бы спастись из горящей комнаты. Там, где мышление работает пра вильно, оно обеспечивает некоторый устойчивый момент, персе верирующее представление; в данном случае эту функциональ ную задачу выполняет то, о чем мы думаем, что является пред метом нашего мышления; в эту минуту оно и является в созна нии персеверирующим представлением, а вся развертывающаяся цепь ассоциаций, которая проходит в сознании и из которой мы отбираем то, что нужно нашей мысли, все это быстрое движе ние ассоциативной цепи будет олицетворять другую, противоположную тенденцию - ассоциативную.

Из расщепления этих двух тенденций Эббингауз объяснял мышление больного человека с навязчивым состоянием и со скачкой идей.

Он указал, что обе эти тенденции присущи нормальному со знанию, но находятся в расщепленном виде в психозе. Развитие ребенка объяснялось им следующим образом. Ребенок в самом раннем возрасте обнаруживает чрезвычайно ясную персевера тивную тенденцию. Он с чрезвычайной стойкостью застревает на интересном впечатлении, вызывает его неутомимо, много раз подряд; как известно из ряда примеров, он вновь и вновь воз вращается к занимающему его предмету. Таким образом, персе веративная тенденция, придающая всему процессу известное единство, свойственна ребенку с раннего возраста; точно так же свойственна ему и ассоциативная тенденция, тенденция к смене деятельности, к смене представлений. Вся беда в том, что у ре бенка тенденции не объединены, не сотрудничают друг с другом настолько планомерно и согласованно, чтобы в результате полу чился процесс логического мышления, как это имеет место у взрослого человека.

Таким образом, процесс развития детского мышления для ассоциативной психологии, верной своим тенденциям, сводился к тому, что элементы, из которых строится функция мышле ния, - ассоциативная и персеверативная тенденции - с самого начала были не объединены и лишь в процессе развития возни кает объединение этих тенденций, их цементирование, что и со ставляет главную линию в развитии детского мышления.

Несостоятельность этой точки зрения очень скоро обнаружи лась в эксперименте, и была сделана последняя теоретическая { 397 } попытка спасти основной скелет ассоциативной концепции мыш ления, которая принадлежит немецкому психологу Н. Аху.

Как известно, Ах исходит в своих первых исследованиях, по священных проблеме мышления, из недостаточности объяснения процессов мышления с помощью этих двух тенденций - ассо циативной и персеверативной. Он показывает, что с точки зре ния одной только ассоциации и персеверации мы не в состояния объяснить разумный характер мышления, ибо мы можем вели колепно себе представить, что наличие и устойчивости представ ления, и разбегающихся от него в разные стороны ассоциатив ных цепей может отнюдь не быть связано с осмысленным, разумным характером движения этих ассоциативных цепей Не удачи попыток такою объяснения и привели к тому, что дорога экспериментов детского мышления разбилась на три русла.

Одно русло приводит к современному бихевиоризму, оно воскрешает по существу это старое учение Это русло представ лено теорией Д. Уотсона и его единомышленников, которые рассматривают процесс мышления как простую ассоциативную смену первичных движений, проявляющихся либо в зачаточной, либо в открытой форме; теория Уотсона довела до конца эту идею, соединяя ассоциативную и персеверативную тенденции в теорию проб и ошибок. В теории проб и ошибок, которая пер воначально была выдвинута для объяснения поведения живот ных в трудных ситуациях, мы находим действительно чистейшее психологическое выражение такой комбинации ассоциативной и персеверативной тенденций, ибо животное, действуя методом проб и ошибок, ведет себя совершенно так же, как гипотетиче ский человек у Эббингауза, мышление которого выводится из комбинации ассоциативных и персеверативных тенденций.

По выражению одного из наиболее крупных представителей этой школы, гвоздь проблемы ассоциативизма заключается в том, чтобы объяснить, каким образом из механически действу ющих тенденций возникает осмысленная, разумная деятель ность. Разрешение этой проблемы, говорит он, было подобно разрешению проблемы с колумбовым яйцом. Нужно было только объявить, что так называемая разумная деятельность при человеческом мышлении на самом деле является иллюзией, она нам только кажется или представляется разумной вследствие своей практической полезности, вследствие того, что она при водит к ценному приспособительному результату, а на самом деле она всегда строится по типу проб и ошибок, т. е. всегда возникает как случайный результат из слепой игры ассоциатив ных процессов, направляемых персеверирующим стимулом, ко торый все время гонит эти ассоциативные процессы в опреде ленном направлении. Таким образом закончилось одно из ответ влений, на которые разбилась сейчас мысль психологов. { 398}

Другие психологи пошли в противоположном направлении. У них не хватило ни мужества, ни достаточной веры в правду ассоциативных принципов (которые к этому времени зашата лись), для того чтобы сделать последовательный вывод о том, что из неразумных элементов может быть построена модель ра зумной по существу деятельности. Они пытались во что бы то ни стало сохранить возможность объяснения действительно разумного характера человеческого мышления, не прибегая при этом к каким-нибудь идеям, которые коренным образом разрушили бы основные предпосылки ассоциативной психологии. Таков был путь всей серии работ Аха, в свое время составившего це лую эпоху в изучении мышления. Н. Ах решил искать источник разумного человеческого мышления, возникающего из слепой игры механических тенденций, в воле. Его первая работа «Волевая деятельность и мышление» выясняет их соотношение. В экспериментальной работе Ах раскрыл волевую деятельность как деятельность, связанную с новой тенденцией, и к двум уже существовавшим в экспериментальной психологии общепризнанным тенденциям - персеверативной и ассоциативной - прибавил третью - детерминирующую тенденцию. Из комбина ции трех тенденций он пытался вывести разумный характер че ловеческого мышления и наметить путь, противоположный тому, которым пошли бихевиористы. Существо детерминирующей тенденции в том, что наряду с такими первичными тенденциями, как ассоциативная и персеверативная, существует отдельное представление, которое обладает детерминирующей силой, т. е. способностью регулировать течение ассоциативного процесса так, как мы регулируем его сознательным волевым усилием, когда стараемся думать разумно и не даем нашим мыслям от влечься. Такая способность детерминированно-ассоциативного представления, по Аху, присуща не всякому представлению, а только целевому, т. е. такому, которое в самом себе содержит цель деятельности.

Таким образом, вступив на телеологическую почву для выяснения этого явления, Ах пытался противопоставить свою тео рию, с одной стороны, крайне идеалистической, виталистической теории вюрцбургской школы, которая исходила из первичного телеологического характера мышления, а с другой - старой механистической ассоциативной школе. Комбинацией этих трех тенденций Ах пытается объяснить главнейшие основы мышле ния и показать, как с присоединением телеологически действующего целевого представления, регулирующего ход слепой игры ассоциативного процесса, возникает разумный характер нашего мышления. Однако это был тупик, и теоретический и экспери ментальный, как и тот путь, которым пошла ассоциативная психология. { 399}

Третий путь, исторически подготовленный всем развитием психологии, являющийся реакцией на атомистический характер ассоциативной школы, был путем открыто идеалистическим. Пересмотр основного учения ассоциативной школы был произ веден так называемой вюрцбургской школой, группой психоло гов - учеников О. Кюльпе. Как известно, основная идея учени ков Кюльпе, как и основная идея экспериментальных работ этой школы, заключалась в том, что мышление было строго-настрого отделено от остальных процессов психической деятельности. В то время как по отношению к памяти и к другим моментам психической деятельности ассоциативные законы признавались сохраняющими полную силу, по отношению к мышлению они объявлялись неосновательными.

Первое, что сделала вюрцбургская школа (она хорошо из вестна, и поэтому я могу остановиться на этом схематически), следующее она подчеркнула абстрактный, нечувственный, не наглядный, безобразный характер нашего мышления; она, как и парижская школа, работавшая в этом смысле с ней заодно, школа, которую возглавлял А. Бине, показала в ряде исследо ваний, что состояния сознания, которые богаты образами (например, наши сновидения), бедны мыслью и, наоборот, состоя ния, богатые мыслью (например, игра великих шахматистов в исследовании Бине), бедны образами Развитие этих исследова ний показало: здесь происходит переживание, при котором чрезвычайно трудно уловить какой-нибудь образный, конкретный характер, часто оно совершается так, что мы даже не можем уловить слов, сопровождающих мышление. Если образы и от дельные слова и появляются в нашем переживании и могут быть зарегистрированы при самонаблюдении, то в процессах мышле ния они, скорее, носят случайный и поверхностный характер, но никогда не образуют существенного ядра этих процессов Догма о безобразном и нечувственном характере мышления сделалась исходным пунктом для крайне идеалистической концепции мышления, вышедшей из вюрцбургской школы. Основная философия этой школы заключалась в том, что мышление „объявлялось столь же первичной деятельностью, как и ощущение. Эта бук вальная формулировка, принадлежавшая Кюльпе, стала лозун гом всего этого движения.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

О которых привыкли думать как о спутниках эмоциональной реакции
Логическое начало мышления пиаже выводит из социальной жизни ребенка
Затем она была расширена изучением ряда действий
В раннем возрасте ребенок может возрасте помощью