<<<     ΛΛΛ     >>>   

• способность к пониманию: ум, образованность, кругозор опыт;
• гарантии моральной порядочности, которые могут трактоваться как личностные (честность, некоррумпированность) или институционализированные (верность закону)21. Определяя выявленный в ходе президентской кампании 1996 г. набор привлекательных для граждан качеств, Б. Макаренко предлагает такое описание «идеального лидера»: опытный политик; готов к разумным компромиссам; сторонник практических дел и сторонник решительных шагов; выдержанный и спокойный. При этом он замечает, что внешность и частная сторона жизни для имиджа российских политиков не значимы.

В контексте той теоретической модели, которая была обоснована выше, можно несколько иначе сформулировать проблему выделения привлекательных личностных характеристик. Тот набор черт, на который указывает Макаренко, может быть и входит в портрет идеального лидера, но мало похож на живых политических деятелей. По крайней мере, возникают сомнения, что именно за эти качества Б. Ельцина избрали Президентом, а 2-е и 3-е места получили Г. Зюганов и А. Лебедь. При этом речь идет не только о русской специфике. В упомянутой работе К. Функ приводятся данные об оценке американцами компетентности 6 кандидатов в Президенты США — Дж. Буша (1992), Б. Клинтона (1992), Дж. Буша (1988), М. Дукакиса (1988), Р. Рейгана (1984) и Мондейла (1984). Среди названных политиков по параметру компетентности резко выделяется Р. Рейган. Не вступая в дискуссию по вопросу объективности американского общественного мнения, рискнем предположить, что такому результату во многом способствовало умелое использование PR-техник и телевидения, а не то, что Р. Рейган был в действительности самым компетентным американским президентом.
Во всех случаях к выделенным качествам следует отнестись с определенной осторожностью. Так, прежде всего, мы полагаем, что предметом рассмотрения должны стать не только положительные, но и отрицательные качества политиков. Образы многих из них составлены из оценок, которые, на первый взгляд, кажутся взаимоисключающими. В действительности привлекательные характеристики смешаны с непривлекательными и учитывать следовало бы и те, и другие. Важно то, что повторы в оценки независимо от их знака указывают на их важность для образа данного политика.
Другой существенный момент заключается в том, что набор рациональных оценок привлекательности состоит из качеств, специфичных для каждого лидера. Так, один из них — «умный», другой — «опытный», третий — «упрямый» и т.д., поэтому их сравнение между собой крайне затруднено. Как показал лингвистический анализ материала, полученного в наших исследованиях, выявленные повторы являются своего рода «дифференциальными признаками» образа лидера. Образ одного лидера отличается от образа другого системой «дифференциальных признаков», составляющих его специфику22.
На основании повторяемости синонимов указанные характеристики были ранжированы:

1. Психологические характеристики — необходимые качества с положительным рядом: «спокойный» — «уверенный» — «серьезный» — «мужественный» — «целеустремленный» и с соответствующим негативным рядом: «жесткий» — «упрямый» — «твердолобый» — «ограниченный» — «не терпящий возражений».
2. Внешность — положительная характеристика (особенно взгляд, глаза и прическа).
3. Речевые характеристики — положительные (индивидуализирующие признаки).
4. Деловые качества — с негативным рядом.
5. Ум с негативным рядом.
6. Убеждения — с негативным рядом.
7. Морально-этические качества — с негативным рядом.
8. Возраст (позитивным является отсутствие характеристики).

Исходя из задач политико-психологического анализа указанные показатели привлекательности были сгруппированы следующим образом:

• внешность (одежда, манера поведения) и телесные характеристики (здоровье — болезнь, физическая конституция, полнота — худоба, вредные привычки, маскулинность — фемининность, возраст, темперамент, физическая привлекательность);
• психологические особенности (характер, отдельные черты, речевые обороты) и морально-этические оценки политика;
• политические, профессиональные и деловые качества (опыт, политические взгляды, лидерские качества, навыки политической деятельности, компетентность).

Каким бы ни был набор привлекательных качеств того или иного лидера по содержанию, эти качества необходимо также оценить с точки зрения двух других личностных измерений: силы и активности. Личностная сила, без сомнения, укрепляет привлекательность политика. В этот параметр входят такие компоненты, как здоровье, возраст, физические и интеллектуальные ресурсы, психологическая устойчивость, способность защищать интересы страны и многое другое. Оценивая все ответы респондентов по этому показателю, мы получаем дополнительный инструмент, отсеивающий многие, казалось бы, бесспорные личные черты (например, ум, компетентность), которые без силы не много дают для оценки и прогноза политической карьеры лидера.
В российской политической культуре вообще и в постперестроечный период особенно параметр силы играет особую роль. Не только сила, но и насилие традиционно оценивается в российской и советской традиции достаточно амбивалентно, но чаще — со знаком плюс. Это не удивительно в условиях незрелости правового государства. Здесь уместно отметить, что мало кто из респондентов будет открыто восхвалять насилие. Но даже в осознаваемых оценках качеств, которые нравятся или не нравятся респондентам, есть менее осознанный слой аттитюдов, связанный с представлением о том или ином политике как о сильном или слабом.
Сказанное о параметре силы во многом относится и к показателям активности. Активность как личностная характеристика политика имеет отношение к исполнению властных полномочии.

Неосознаваемые оценки

В образе политика, каким его видят респонденты, всегда есть «двойное дно» — те пласты образа, которые самими респондентами не осознаются. При этом одни бессознательные характеристики связаны с индивидуальными особенностями того, кто оценивает политика, другие — с массовыми стереотипами, порожденными средствами информации, третьи коренятся в глубинных представлениях, общих для людей данной культуры («архетипах коллективного бессознательного» по Юнгу).
Первый слой бессознательных установок в образе политика не столь значим при анализе полученных данных (одни индивидуальные особенности гасят другие, и в расчет мы принимаем те установки, которые повторяются у разных людей). Второй слой представляет интерес при анализе динамики восприятия политика под влиянием его собственных действий и действий его политических противников, которые также стремятся воздействовать на его имидж. Этот слой обладает обычно невысокой устойчивостью и весьма изменчив. Третий слой, напротив, включает довольно устойчивые структуры бессознательного, заложенные в ходе первичной социализации: это образный ряд, почерпнутый нами из фольклора, традиций, национальной культуры и очень прочно связанный с наиболее фундаментальными психологическими конструкциями личности — такими, как представления о смысловых значениях того или иного цвета, запаха, пространственно-временных координатах, социальных нормах (хорошо — плохо) и структуре властных отношений (кто главный — кто подчиненный).
В данном исследовании нас интересовал по преимуществу этот, наиболее глубинный срез восприятия политиков, для выявления которого был использован метод ассоциаций с животным, цветом и запахом. Полученные данные были проанализированы как с помощью психологических шкал, так и с помощью структурно-лингвистических методов. В частности, ассоциации с животными были изучены под углом зрения тех значений, которые они имеют в русском фольклоре. В первую очередь принимались во внимание роли, которые разные животные играют в сказках, пословицах, поговорках, и место их обитания (локус). Эти аспекты восприятия позволяют оценить скрытые аспекты образа политика.
Для работы с бессознательными элементами образа политика мы используем те же параметры оценки, что и для рациональных его составляющих, хотя и с определенными модификациями. Так, привлекательность оценивалась на бессознательном уровне через:

• яркость визуального образа;
• приятные ассоциации с запахами;
• приятные ассоциации с животными.
Сила интерпретировалась через:
• масштаб ассоциативного образа (ассоциация с животным);
• физическую силу (ассоциация с животным);
• социальный статус, роль (ассоциация с животным);
• интенсивность (ассоциации с запахом, цветом);
• мужественность/женственность (ассоциации с запахом).
Активность рассматривалась в ее выражении через:
• оттенки (ассоциации с цветом);
• агрессивность (ассоциации с животными).

Соотношение рациональных и неосознаваемых аспектов образа политика будет обсуждаться нами на конкретном материале, полученном в исследовании. В первую очередь нас будет интересовать степень совпадения или несовпадения этих элементов, их динамика, а также соотношение образа и политика в общественном мнении и его объективных личностных данных.

Вопросы для обсуждения

1. Какие основные подходы к анализу лидерства существуют в современной политической психологии?
2. Кого можно назвать лидером?
3. Какие мотивационные и когнитивные особенности отличают природу лидера?
4. Что такое имидж лидера?
5. Какие личностные и политические качества должен демонстрировать политик, чтобы избиратели восприняли его позитивно?

Литература

1. Абашкина Е.Б., Косолапова Ю.Н. О теориях лидерства в современной политической психологии США// США: Экономика, политика, идеология, 1995. № 1.
2. Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу. — М., 1992.
3. Вебер М. Харизматическое господство // Социологические исследования 1988 № 3. С. 139 — 147.
4. Голдмен С. Как создается имидж в американской политике // США: экономика, политика, идеология, 1990. № 10.
5. Гринстайн Ф. Личность и политика // Социально-политические науки 1991 № 10. С. 67— 74.
6. Егорова Е.В. Господин Президент. Психологический портрет хозяина Белого дома //Диалог, 1990. № 15. С. 87— 97.
7. Егорова Е.В., Плешаков К.В. Концепция образа и стереотипа в международных отношениях // МЭиМО, 1988. № 12.
8. Егорова-Гантман Е.В. и др. Политиками не рождаются. Как стать и остаться эффективным политическим лидером. — М., 1993.
9. Климова С.Г., Якушева Т.В. Образы политиков в представлении россиян // Полис, 2000. № 6. С. 66 — 82.
10. Ковалевский П.И. Психиатрические этюды из истории // Диалог, 1991— 1993.
11. Оценка личностных качеств российских политических лидеров: проблемы измерения и интерпретации // Полис, 2001. № 1. С. 94 —117.
12. Чулков Г. Императоры. Психологические портреты. — М., 1991.
13. Нестерова С.В., Сибирко В.Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян // Полис 1997 № 6. С. 73 — 79.

Анализ личностных детерминант поведения российских политических лидеров выполнен нами на основе исследования, проведенного по общей методике в пять этапов: в марте — апреле 1996 г. (накануне Президентских выборов), в конце сентября 1996 г. (после президентских выборов), в марте 1997 г., феврале 1998 и в январе 1999 гг. Исследование проводилось в Москве. Оно имело в основном качественный характер и не ставило задачи получить данные, репрезентативные для страны в целом. Было опрошено в каждом случае от 200 до 250 респондентов. В выборке представлены пропорционально три разные возрастные группы 18 — 30, 30 — 50, 50 — 75 лет. Примерно в равном количестве представлены мужчины и женщины, люди с высшим образованием и без него. Профессиональный состав также весьма разнообразен и включает студентов, домохозяек, пенсионеров, людей умственного и физического труда. Респонденты отбирались и по своим политическим предпочтениям: примерно треть — голосовала за Б. Ельцина и имела либеральную ориентацию, еще треть голосовала за коммунистов, остальные — аполитичные.

Процедура исследования

Процедура исследования включала проведение фокусированного интервью с предъявлением фотопортретов соответственно 12, 15 и 9 ведущих российских политиков в качестве стимульного материала. Обработка материалов велась как с помощью шкалирования оценок респондентами личностных качеств лидеров, так и с помощью политико-психологического анализа высказывании отдельных респондентов с последующим выделением рациональных и бессознательных уровней в их оценках властных фигур. Нами были построены три основные шкалы восприятия личностных качеств политиков: шкала привлекательности, шкала силы и шкала активности.
Для измерения личностных детерминант политического поведения лидеров нами были выбраны дистантные методы. Такой подход оправдан тем, что при сравнении данных данного исследования с результатами последних парламентских (1996 г.) и президентских (1997 г.) выборов нам удалось выделить те личностные характеристики, которые коррелировали с решением граждан голосовать за определенного кандидата.

Задача исследования

Задача исследования состояла в том, чтобы выяснить, какие личностные характеристики лидеров влияют на аттрактивнось политика — независимо от того, что респондент о нем знает и даже узнает ли его в лицо.
Приведем некоторые результаты одного из последних этапов исследования — в январе 1999 г.
Список политиков, включал имена тех, кто претендует на высший пост государства, персон местного масштаба и нескольких политиков, практически неизвестных публике. Действующего президента оценивать не предлагали, речь шла лишь о «соискателях».
Прежде всего, мы попытались проследить, как менялись рациональные оценки тех или иных деятелей. Например, пока В. Черномырдин еще был премьером-министром, две трети тех, кто к нему был положительно настроен, хорошо отзывались и о нем в качестве правительственного чиновника. К январю 1999 г. число настроенных положительно упало до одной трети. В два раза меньшему числу людей стала нравиться внешность Виктора Степановича — его костюмы, седина, внушительный вид. Зато людей гораздо больше стали интересовать политические взгляды экс-премьера, о которых раньше они задумывались мало. При этом резко возросло и число тех, кто разделяет позицию B.C. Черномырдина, и число его идейных противников. Здесь сказались вполне закономерные перед выборами сезонные колебания настроений: чем ближе дата голосования, тем чаще от политиков требуют «объяснить, что они хотят делать со страной».
В марте 1998 г. лишь каждый десятый упрекал Ч.В.С. за «слабость». Через год «упрекающих» стало в четыре раза больше. Активность экс-премьера была замечена, но выросло и число недовольных этой активностью (то же, кстати, происходило и в сентябре 1996 г., когда B.C. Черномырдин заменял больного Б.Н. Ельцина и постоянно мелькал на телеэкранах).
Несколько неожиданными оказались результаты восприятия Геннадия Зюганова. Избиратели после кризиса стали гораздо больше ценить его личные качества (до того — они же были причиной нелюбви к нему 80% опрошенных, в начале 1999 г. — всего 35%). Вырос интерес к его политической программе, причем 33% сторонников как раз за нее Г. Зюганова и полюбили, а 85% его противников отталкивает именно зюгановский максимализм. Рост интереса к коммунисту номер один был налицо, но у него наметилась и серьезная проблема. Число тех, кому не нравилась внешность Г. Зюганова и его манера держаться, возросло с 35 до 60%. Его в меньшей степени стали считать «сильным», чаще называют «пассивным».
Постоянно эпатировавший публику Владимир Жириновский стал выглядеть в последние годы спокойнее и несколько респектабельнее. Его морально-психологические качества люди стали оценивать чуть сдержаннее. Личность В. Жириновского стала отталкивать меньше, чем раньше, но и привлекать — тоже меньше. Внешность — по крайней мере на словах — 55% опрошенных оценили со знаком минус против февральских 15% (хотя был случай, когда одна респондентка прижала фото В.В. к груди с возгласом «не отдам!»). А вот политические взгляды В. Жириновского чем дальше, тем меньше люди вообще берут в расчет. («Как я оценю то, чего нет?») При этом В. Жириновский — чемпион в номинации «активность», его бурная деятельность скорее нравится, чем оценивается отрицательно. Но «сильным» его в 1998 г. видели 40%, а в 1999 — лишь 25%.
Об Александре Лебеде до его трагической гибели говорили и писали довольно редко. В его роли губернатора в 1998 г. его воспринимали несколько иначе, чем раньше. Сограждане ценили его личные качества больше прежнего (число положительно оценивающих морально-психологические черты генерала увеличилось с 85 до 91%). Но если раньше А. Лебедь как человек скорее нравился, чем нет, то в 1998 г. ситуация стала обратной. А. Лебедя начали упрекать в недостаточной политической и экономической грамотности, в откровенной грубости, малой активности.
Григорий Явлинский — был хитом сезона 1999 г. Судя по результатам исследования, он преодолел ряд своих давних проблем и из политиков «средней весовой» категории перешел в «тяжеловесы». Его морально-психологические качества люди стали ценить гораздо выше по сравнению с началом прошлого года, а недостатки замечают значительно реже. Избиратели больше обращают внимание на внешность Григория Алексеевича. Теперь уже половине опрошенных нравится подстригшийся и явно окрепший после болезни Г. Явлинский. При этом новый интерес вызывает не только прическа, но и поведение политика. Резко возросло и внимание к политическим взглядам Г. Явлинского, респонденты отмечали его активность и последовательность.
Личность Ю.М. Лужкова в конце 1999 года нравилась людям больше, чем в начале, перевес положительных оценок над негативными стал вполне очевидным. Но вот что поразительно: при том, что Ю. Лужков постоянно открещивался от «чистой политики», именно его взгляды имеют для людей решающее значение. Опрос проводили еще до съезда «Отечества» 1999 г. И уже тогда выяснилось, что 95% опрошенных привлекают именно взгляды московского мэра, при этом 62% из них высказывают те или иные претензии к его программе. Судя по всему, Ю. Лужков с его «просвещенным патриотизмом» угадал нишу, которую ему не стоит делить ни с кем. В посткризисные времена вдвое больше опрошенных стали считать Ю. Лужкова-политика «активным», при этом трети избирателей активность московского мэра кажется избыточной.

Неосознанный уровень восприятия

Рациональные оценки — лишь надводная часть айсберга общественного мнения. Опрашиваемые научились отвечать социологам, «как положено», вынося во главу угла «компетентность и ум» политиков. Никто не скажет, что ему в глубине души симпатичны политики агрессивные, мужиковатые, а к «шибко умным», общительным и воспитанным душа не лежит. Люди даже не осознают
этого, и все же в череде бессознательных пристрастий всегда лидируют именно «хищники», а не «травоядные». Правда, в последнее время опросы показывают, что грубая сила и танковый напор все меньше нравятся избирателям, в послекризисные времена они испытывают нужду не в медвежатниках, а скорее в хакерах, способных справиться со сложными экономическими и политическими задачами. Кризис 1998 г. все-таки не привел, как нас пугали, к окончательному расколу общества и войне «всех против всех». Поэтому к политикам, которые потенциально могут уничтожить последние островки устойчивости, в обществе отношение настороженное.
Судя по нашим данным, в последнее время все политики кажутся избирателям более «кусачими», показатель агрессивности вырос у Г. Явлинского, Г. Зюганова, В. Жириновского, у А. Лебедя — в наибольшей степени. А вот Ю. Лужкова накануне выборов 1999 г. считают не особенно агрессивным, внутренне добрым и мягким, а потому — не слишком «опасным зверем». Это определило итоги выборов не в меньшей степени, чем грубые PR — акции Доренко против него.
Бессознательные пристрастия иногда расходятся с тем, что произносит вслух голос разума. Когда люди оценивали энергию и силу политиков, вышло, что В. Жириновский и А. Лебедь стали сильнее, чем прежде, Г. Явлинский и Г. Зюганов так же укрепили свои позиции. Причем Г. Явлинского около трети видят в роли «охотника-одиночки», и лишь четверть доверяет играть роль «повелителя». В. Черномырдина стали реже аттестовывать как «крупного», зато существенно вырос масштаб Г. Зюганова. Г. Явлинского в ходе замера конца 1999 г. стали воспринимать как «более мужественного», чем раньше. У Ю. Лужкова последний показатель чуть снизился.
Как бы то ни было, из действующих политиков ни один на 100 процентов не соответствует «народным чаяниям».
В период конца 90-х гг., как никогда прежде, люди ждали появления новых имен и новых лиц на политической сцене. В нашем исследовании 1999 г., наряду с известными политиками, мы просили опрошенных оценить политиков, «не засвеченных» в средствах массовой информации. Был получен весьма неожиданный результат. Оказалось, что избиратели готовы довериться абсолютно незнакомым политикам при условии, что те производят впечатление волевых и порядочных людей. Появление В.В. Путина в конце 1999 г. было ответом на те же ожидания населения.

Выводы

1. Образы политиков имеют многомерную структуру, включающую как рациональные, так и бессознательные составляющие. Одни рациональные оценки того, что нравится и что не нравится в политике, не могут рассматриваться как адекватный и точный инструмент анализа и прогноза. Рациональные оценки политиков должны быть дополнены более глубоким слоем восприятия. Особый смысл это имеет в ситуации расхождения двух уровней. Так, наши респонденты признают за Е. Гайдаром ум и компетентность, но отказываются голосовать за него в силу того, что на бессознательном уровне они воспринимают его как слабого и пассивного политика. В то же время рациональные оценки Б. Ельцина, по преимуществу негативные (старый, пьющий, больной), не мешало им голосовать за него как за Президента. Объяснением может служить то, что на бессознательном уровне они видели в нем силу и активность.
2. Анализ двух рядов оценок личностных параметров лидеров показывает, что между ними, как правило, есть несовпадение. Этот факт требует дальнейшего анализа и теоретической интерпретации. Полученные данные позволяют поставить вопрос о том, в каких случаях и при каких условиях не совпадают рациональные и иррациональные компоненты образа политика? Как это сказывается на принятии политика гражданами? В какой мере это несовпадение определяется характеристикой кризисной ситуации, а в какой — неясностью имиджа самого политика? Мы можем высказать лишь некоторые предположения, требующие дальнейшей проверки.
3. Как показывает исследование, на протяжении последнего периода рациональные оценки привлекательности политиков стали преобладать над иррациональными. Это говорит о том, что не столько политики изменили характер своего поведения, сколько отношение российских граждан к власти сильно изменилось в течение 1999 года. Их выбор стал более зрелым и рациональным. Об этом свидетельствует прежде всего отказ в доверии радикалам. Можно говорить об этой тенденции применительно ко всем частям политического спектра. При этом расхождение между эмоциональными элементами политических установок и рациональным выбором, хотя и продолжало сохраняться, но стало намного меньше того, которое отличало поведение избирателей в 1993 и 1995 гг., когда им нравился один политик, доверяли они другому, а голосовали за третьего.
4. Сравнение между политиками, которое мы просили сделать наших респондентов, показывает, что они не только четко улавливают черты того или иного политика, но и тонко чувствуют его соответствие или несоответствие быстро меняющейся политической реальности. Как отметил один из респондентов, отвечая на вопрос: «Кто из политиков больше подходит для России?» — «Если все пойдет, как сейчас — то В. Черномырдин, если ситуация станет критической — то А. Лебедь». «Львы» и «лисы», как их называл В. Парето, с их наборами достоинств и недостатков, необходимых и достаточных личностных качеств, выдвигаются попеременно — в соответствии с изменениями политической ситуации. Кризис 1993 г. потребовал от российских лидеров «политических качеств». Некоторая стабилизация обстановки выдвинула политиков, демонстрирующих менеджерские достоинства, спокойствие и рассудительность. Однако неустойчивость ситуации сохраняет в российской политике разнообразные личностные типы. На всякий случай.
В главе 13 мы обсуждали актуальные политико-психологические проблемы лидерства в России. Нам представляется, что проиллюстрировать их можно было бы портретами современных российских политиков. Разнообразие личностных и политических особенностей наших политиков чрезвычайно велико. И хотя в последнее время многие наблюдатели жалуются на их непрофессионализм, блеклость и другие недостатки, с ними трудно согласиться. Российские лидеры — люди яркие, неординарные и весьма талантливые. Это становится особенно очевидно, если принять во внимание, что в своем деле они — первооткрыватели. Не взирая на различия в возрасте и опыте, образе предыдущей жизни, все они осваивают свои политические роли «с чистого листа» и в целом делают это весьма успешно.
Мы выбрали именно исполнителей разных политических ролей, чтобы доказать этот тезис. Материал об этих политиках собирался и анализировался в разные годы. Одних лидеров мы наблюдали на дистанции (как, например, бывшего премьера B.C. Черномырдина), с другими удалось познакомиться лично в
ходе консультирования, свойства третьих исследовались путем анализа текстов интервью, взятых у них специально для исследования. Кроме председателя правительства, которого невозможно не узнать, мы оставим остальных политиков анонимными — по примеру Г. Лассвелла, — который опубликовал психологические портреты известных американских политиков 30-х годов, спрятав их за псевдонимами.
Проводилось исследование восприятия всех наших героев обычными гражданами. Здесь мы ограничимся набросками к их психологическим портретам, а точнее — профилями. Итак, перед вами представители разных лидерских «профессий»: премьер-министр (ныне уже бывший), два лидера политических партий (оба к тому же депутаты), депутат-женщина. Будем знакомы.

15.2. Премьер

Роль и ее исполнитель

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Несогласных
вляются частью именно социальной структуры личности
Зависимых индивидов с авторитарными личностями
Потребность
Благодаря чему в их сознании коммуни таристские ценности можно найти в имплицитной форме