<<<     ΛΛΛ     >>>   

Уточню эту мысль. В прошлом общественному мнению предлагался концентрат наиболее ответственной, взвешенной мысли. До 1930-1940 годов можно было быть уверенными в том, что каждая впервые публикуемая книга представляла собой плод некоей культуры. Не всегда, конечно, эти книги содержали истину, но во всяком случае писатели пытались творчески опосредовать свое время, насколько позволял их опыт, и уж во всяком случае они обладали писательским мастерством, способностью критического изложения, у них были свои ученики и выстраданные убеждения. А кто сегодня поставляет на-гора культурную информацию? Как выносятся суждения о ней? В большинстве случаев, людьми, не имеющими представления об элементарных ценностях. Но не они виноваты в этом. Причина это скудости познаний в исторической стремительности, все ускоряющей свой бег. Сегодня, когда в обществе доминирует сфера услуг, информация особенно важна, она в основе всего. Но информированы ли мы? Нет, конечно. Иногда, когда все благополучно, мы знаем о мнениях, господствующих в идеологических подходах, колебаниях той или иной группы. Это не удивительно – ведь, в сущности, миллионы людей работают в информационной сфере по причине биологической необходимости – чтобы иметь средства к существованию.

Вот почему, первое, что сегодня необходимо, – прекратить читать. Я сам, если в течение недели читаю прессу, от газет до бестселлеров, то теряю самокритичность, которая, как я считаю, у меня достаточно высока. Вся эта информация опустошает критический "настрой", позволяющий контролировать нужные мне факты и жить легко и свободно. Следуя сообщениям СМИ, я оказываюсь погруженным в дезинформацию о фактах. Я узнаю мнения какой-то группы, получаю представление о каком-то моменте, месте, но остаюсь дезинформирован относительно своих личных проблем: где сесть на трамвай, как противостоять забастовке, какую еду, одежду купить на рынке. Читая документы, я теряю критерий здоровья, критерий биологической автономности, мне уже не удается вести здоровый образ жизни. Например, летая на самолетах, что можно есть из той пищи, а что не стоит? Ведь все эти блюда для обслуживания потока людей, которые каждую минуту садятся в самолет, хранятся в герметично закрытых коробках и банках, а сальмонеллез, как известно, не знает границ. Как обеспечить их спокойствие? Как накормить эту толпу? Она может внезапно превратиться в одержимую фобией ораву, возможно, агрессивную. Тогда спешка в приготовлении этих блюд отражает злую волю того, кто хочет сколотить капитал, или же это, принципиальная невозможность делать приличные вещи, соблюдая все законы? Ответственность за эти проблемы я, индивид, не возлагаю ни на государство, ни на авиакомпанию. Я обвиняю в этом ментальную посредственность, не умеющую поставить себя внутрь ситуации, чтобы лучше организовать решения, тысячами предлагаемые нам существованием.

Когда наступит осень, надо готовить учебники. Хорошо ли сделаны эти книги, в которых наши дети приобретут первые семена знаний? Соответствуют ли они исторической действительности? Каким образом? Для нас неважно, действительно ли в 1226 году скончался великий уроженец этих мест, например, Св.Франциск Ассизский. Для меня, сегодняшнего индивида, важно узнать, какие исторические течения, процессы, произвели этот тип эксзистенции. Заключается ли величие Ассизи в его средневековой истории, его Франциске Ассизском, Кьяре Ассизской и других святых и выдающихся личностях? Или, возможно, он стал великим, потому что представляет собой благоприятное место для определенного склада ума, подталкивающее умных людей, рождающихся здесь, на решения высшего порядка?

В Ассизи, возможно, особым образом соединились некие химические, экологические и геологические процессы, создавшие в этом городе благоприятные условия для неординарного развития. Возможно, поэтому Ассизи еще во времена древнего Рима был процветающим городком в эстетической, торговой и политической сферах.

Так, изучение исторических документов подводит меня к пониманию, что Ассизи — это красивый город, в котором возможен расцвет все новых умов, не привязываемых к необъятности феномена, догматически признанного идеологическим.

Теперь изменим постановку вопроса. Отличие в следующем: Ассизи дал миру в том числе и Франциска Ассизского так что не Франциск Ассизский сделал его великим. Если, например, сказать ребенку еще в начальной школе: «Этот город всегда был процветающим", он начинает лучше понимать данность земных мест. Точно так же менталитет тосканцев отличается от менталитета калабрийцев, но вовсе не благодаря какому-то святому или, скажем, Джотто. Таким образом начинается изучени отно-сительности, изменчивости вещей, которое затем, по мере того как человек растет, позволяет подойти к моменту встречи с ними с большей обнаженностъю ума, а не со стереотипами идеологии, лишь штампующей роботов. Для меня важно быть уверенным. Снова приводя в пример книги, необходимо, чтобы они давали азбуку действительных решений проблемы, потому что если человек в самом начале получит неверные исходные данные, то каждый раз когда он будет ими пользоваться, они будут подводить его, то есть из "азбуки" не составятся слова. Следовательно, важна точная информация без абсолютизации идеологической, политической или какой-то еще.

В вопросе о книгах надо учитывать и безжалостную конкуренцию на рынке из-за которой придается значение не качеству ее содержания, а факту присутствия на витрине, чтобы она была известна некой группе людей. Эта ситуация приведет в один прекрасный день к тому, что мы столкнемся с массой неинформированных молодых людей, которые занявшись высшей наукой, окажутся для нее неподготовленными.

Тогда объективная данность останется для них закрытой, и мы потеряем годы исследований. Вот почему надо быть очень внимательными к информационным посредникам.

Мне выпала удача пройти обучение во многих школах, противоречащих друг другу. Особенно полезны католическая и марксистская, а также медицинская и психологическая школы. Именно там, через противоречия, я познал путь к единому (здесь это то, что позволяет в данных обстоятельствах найти требующееся решение). Быть знакомым со всеми книгами и газетами, которые сегодня печатаются, не значит знать. Это знание рыночного типа, знание напоказ, а не знание путем развития.

Когда существует массовое насилие, бесполезно беспокоиться о том, как его уничтожить. Этот факт существует, надо его обдумать: "Мой ли долг его устранять? Это не мой долг, я не глава государства". Всегда есть путь, спокойно допускающий и социальное и личностное, но сначала следует проанализировать границу, посредственность, просчитать среднюю ошибочность, присущую всем информационным посредникам нашей системы. Книги и газеты сегодня – это средство получать деньги. Газеты служат для того, чтобы давать работу и той, и другой стороне. С другой стороны читатели требуют определенный тип новостей, в связи с чем не стоит обвинять писателей и журналистов – они бросаются туда, где есть спрос.

Другой факт – большинству людей не хватает средней культурной базы. Само по себе это большинство жестоко, грубо, оно всегда хочет определенного языка, определенной уголовной хроники, хочет форм неполноценности, в которых можно оправдать и утешить самое себя, обвинить то, что на виду, и оправдать собственную деградацию.

Все чрезвычайно относительно. Нужно иметь спокойствие, позволяющее не абсолютизировать факты. В банковском системе, например, сильнее тот банк, у которого больше кредитных средств. Это не значит, что у него на самом деле есть деньги. В большинстве случаев деньги не у того, кто говорит о них. Когда говорят, что на первом месте находится какой-то банк, такой-то человек – это рынок мнений, это нужно для создания рынка. Когда сообщается новость, то сначала подготавливается целая информационная модель, просчитывающая, как увеличить число поддерживающих данный рынок, данный банк, данную партию.

В первую очередь следует принять как неизбежность ограниченность и посредственность информации о фактической ситуации. Новости, мнения, статистические данные должны иметь товарный вид, должны придавать достоверность чему-то, что нужно для упорядочения и успокоения толпы, которая может неожиданно превратиться в дикого зверя. Все вожди, слугами какой бы группы они себя ни называли более всего бояться, что эта группа может неожиданно сорваться с цепи и истребить все. Решение приходит не сверху, верх может начать, но потом ему остается только наблюдать за зверем.

Другая ошибка состоит в представлении некоторых наций высшими. Третий мир, например, не является ли случайно первым в психологическом мире? Он кажется последним в обладании, но может оказаться первым в семантизации психологии тех могущественных, кто на виду. Когда я говорю «третий мир», я не подразумеваю цвет кожи или нацию, я подразумеваю тех, кто стоит, так сказать, на последней ступеньке. Является ли их ситуация объективно нашей виной, виной представителей Запада – капиталистов, или же это их собственное решение, вытекающее из их характера?

Я проанализировал множество ситуаций во многих частях света, жил в разных семьях. Вспоминаю, как я жил в Бразилии, в районе, покинутом почти всеми. Напротив моего пристанища на другом берегу реки жила семья, состоявшая из жены, мужа и четверых детей. Я замечал, как эти дети весело и празднично играли на земле и были психологически здоровы со всех точек зрения. Они с утра до вечера играли, никогда не работали, не учились, не ходили в школу. Вопрос вот в чем: бедность ли это или сознательный выбор? По зрелому размышлению надо признать, что это таков их выбор. Когда старшему исполнится семнадцать – восемнадцать лет, ему захочется иметь ботинки и разные другие вещи, возникнет социальная проблема. «Ведь он не умеет ни читать, ни писать!» Но почему он не умеет читать и писать? Почему семья скрыла существование этих детей от общественных институтов? Они видели меня, из своего дома они постоянно видят людей нормально живущих, умеющих читать и писать. Отец семейства считал меня одним из тех белых «недоумков», которые думают, что если на-писать что-то на бумаге, это реализуется. Я ощущал их искреннее презрение. В этом моменте и есть выбор: либо они, возможно, реализовали жизнь на природном плане в форме взаимного сосуществования животных, природы и человека, либо же их выбор – это выбор неразвитости, нежелания работать.

Любой из нас знает, как тяжело учиться, всем нам пришлось ходить в школу. Этот третий мир представляет собой результат психологической особенности тех же самых людей, которые нам кажутся несчастными или жертвами. Я ставлю проблему очень решительно: как же так – одна раса развивается, а другая не смогла этого сделать, хотя и имела лучшую землю по сравнению с той, которую имеют норвежцы, англичане, русские? На такой земле, как Африка или Латинская Америка достаточно немного поработать, чтобы иметь все, но, несмотря на это, нищета там просто чудовищна.

В свое время я видел Ямайку, когда ее покинули англичане, построившие там железные дороги, больницы, школы. Когда они ушли, джунгли вернулись на железные дороги, то есть все то, что было построено на благо общества, было отвоевано джунглями. Также и музыка, например, изначально находится в руках третьего мира (джаз, блюз и т. д.), делами же занимается белый человек.

Я не хочу говорить о расовых различиях в интеллекте, но в бедности есть определенная доля вины, и я приписываю ее лени как принципу жизни, состоящему в неиспользовании ума для выращивания растений, добывания минералов, как сделали другие народы, которые сегодня кажутся победителями.

Любой народ, если придерживаться исторических доказательств, произошел от пещерного человека, от варварства. Почему же одни народы пошли и идут, а другие стоят на месте? Я рассматриваю проблему третьего мира как одну из бесчисленного множества идеологий, разработанных для подтверждения научной неточности.

Существует определенная фактическая ситуация: есть третий мир, это автономное порождение лени, болезнь, которая себя поддерживает, а время от времени используется отдельными пройдохами для завоевания рынка, денег, власти не в ущерб третьему миру, а в ущерб миру побеждающему, то есть происходит борьба между сильными за внешнее использование бедного, в которой он спокойно себя чувствует.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Она же точка гибели человека
Возможно
Пенсию другого система гарантировать
Это учителя общепризнанные