<<<     ΛΛΛ     >>>   

Индийский йог продемонстрировал однажды перед Калькуттским медицинским
обществом, что он способен остановить биение своего пульса. Врачи
заподозрили какой-нибудь трюк; они поместили этого человека перед
рентгеновским аппаратом и стали наблюдать за его сердцем через флюороскоп.
Они обнаружили, к своему удивлению, что сердце его и в самом деле перестало
биться и что он мог останавливать его на шестьдесят секунд подряд.
Утверждают, что йоги после многолетней тренировки способны делать другие
почти столь же удивительные вещи, например, пропускать иглу через свою щеку,
выпускать наружу свою толстую кишку, чтобы мыть ее в Ганге, и удлинять свой
язык настолько, что могут достать им до лба.
В Средние века, и даже в наше время, у истеричных девушек наблюдали
стигматы -- рисунки на коже, составленные из проступающих красных линий.
Много раз сообщалось о девушках с крестообразными пятнами на ладонях.
В некоторых выступлениях эксцентриков можно увидеть людей, которые дают
колоть себя булавками, по-видимому, не ощущая при этом боли. Как помнят
многие, видевшие Гудини [Известный фокусник. (Прим. перев.)], он протыкал
себе щеки булавками без кровотечения и без видимых признаков боли.
Некоторые из этих вещей могут проделывать люди, находящиеся в состоянии
гипноза. Можно сделать так, чтобы они не чувствовали боли и чтобы у них не
выступала кровь, когда им протыкают булавками кожу или щеки. Можно сделать,
чтобы у них появились красные линии под полосками пластыря, прикрепленного к
их рукам.
Все эти явления -- работа сердца, кровотечение, линии на теле и,
возможно, в некоторой степени ощущение боли -- контролируются нервами типа У
и 3, с которыми мы познакомились, рассматривая отношение эмоций к болезням.
Нервы эти принадлежат части нервной системы, именуемой "автономной", --
примерно в том же смысле, который передается словом автоматическая, потому
что в обычных условиях она не поддается управлению сознательной волей; она
автоматически реагирует на эмоции индивида без участия его мыслей. Так,
когда мы приходим в ярость, наше сердце автоматически начинает биться
быстрее, кожа краснеет и уменьшается чувствительность к боли. Когда мы
пугаемся, наше сердце слегка сбивается с ритма, кожа бледнеет, и мы
становимся чувствительны к малейшей боли.
Мы приходим отсюда к определению гипноза: гипноз есть состояние, в
котором автономная нервная система отчасти поддается управлению, так что ее
реакции могут стать зависящими от воли человека. Управление может исходить
от самого индивида, как в случае йогов, или от другого лица, как в случае
загипнотизированного субъекта. В последнем случае субъект сначала в большей
или меньшей степени погружается в сон, и только после этого, по внушению
гипнотизера, начинает выполнять необычные вещи. Поскольку автономная система
связана с эмоциями, можно сказать, что гипноз есть способ временного
воздействия на эмоциональные реакции (как физические, так и психические)
сознательным внушением и волей.
Это позволяет нам понять, каким образом можно в некоторых случаях
воздействовать на невротические симптомы в состоянии гипноза. Поскольку эти
симптомы происходят от образов, на них можно влиять, изменяя соответствующие
образы. Например, невроз Сая Сейфуса был основан на образе самого себя в
виде "негодяя, виновного в смерти десяти человек". Когда энергия этого
образа разрядилась под действием гипноза, ему стало лучше. Тот же метод
изменения образов под гипнозом, который служит для излечения симптомов,
может их вызвать. В случае загипнотизированного субъекта, у которого под
куском пластыря проступает на коже красная полоса, гипнотизер описывает
субъекту новый образ его тела, с полосой на руке, и тело изменяется в
соответствии с этим образом.
У внушаемых пациентов, образы которых легко поддаются воздействию
посторонних лиц, излечение симптома может оказаться стойким. Но чаще оно
бывает лишь временным. Если искаженный образ породили долгие годы
внутреннего давления, то результат лечения вскоре исчезнет: стебель был
согнут слишком рано, и трудно выпрямить старое дерево; нетрудно лишь
перегнуть его в обратную сторону, чтобы оно некоторое время казалось прямым.
Если же симптомы вызваны поздним внешним потрясением, например голодом,
инфекцией, сражением, испугом или неуверенностью, то снятие их с помощью
гипноза может быть более стойким. Иными словами, труднее поддаются лечению
гипнозом симптомы, основанные преимущественно на неоконченных делах детства,
и легче -- симптомы, развившиеся главным образом из неоконченных дел более
поздних лет. Чем ближе причина напряжений, тем устойчивее результат лечения.
Поэтому во время войны гипнотическое лечение дает лучшие результаты вблизи
поля битвы, чем после возвращения пациента домой.
Является ли гипноз лучшим путем, если хотят поскорее избавиться от
невротических симптомов? Здесь многое зависит от личности врача. Некоторые
из врачей достигают лучших результатов с помощью обычной психотерапии,
поскольку их целебные способности лучше проявляются в психиатрическом
собеседовании, чем в сеансе гипноза. Успех любого психиатрического лечения
зависит, по-видимому, от взаимоотношений между Ид пациента и Ид врача,
понимают они это или нет; оказывается, что некоторые врачи легче влияют на
Ид пациента с помощью гипноза, другие же -- говоря и слушая. Для каждого
конкретного психиатра наиболее эффективный способ лечения тот, которым он
может вызвать сильнейшие реакции.
Гипнотическое лечение не ограничивается тем, что пациента гипнотизируют
и изменяют его образы. Измененные образы должны подходить к его бодрствующей
личности. Обычно это означает, что после гипноза необходимы беседы с врачом.
Большинство психиатров полагает, что они могут излечить те же симптомы за то
же время, не прибегая при этом к гипнозу и получая при этом лучшие
результаты, поскольку измененные образы сразу же становятся частью
нормальной личности пациента; более того, можно начать лечение не только
симптомов, но и лежащего в основе их невроза, что редко удается под
гипнозом. Они считают, что достигают более стойкого результата, устраняя
истерическую хрипоту пятидесятиминутным собеседованием, чем
пятидесятиминутным сеансом гипноза.
Гипноз содержит в себе ту опасность, что врач может устранить некоторые
симптомы, не предложив ничего взамен. Поскольку невротические симптомы
замещают желания Ид, которые нельзя удовлетворить, то устранение симптомов
иногда не усиливает индивида, а ослабляет его, хотя неискушенному глазу и
может показаться, что состояние пациента улучшилось. Когда доктору Трису
удалось вернуть голос Хорасу Фолку, Хорас, как мы помним, впал в
беспокойство и депрессию. Поражение, касавшееся прежде лишь его речи,
сменилось новым, коснувшимся всей его личности и сделавшим его менее
способным к повседневной жизни, чем раньше. Доктор Трис, как опытный
психиатр, отнюдь не пришел в восторг от того, что вернул Хорасу дар речи; он
понял, что важнейшая часть лечения еще впереди: ему предстояло найти для
Хораса способ снять напряжение, вызвавшее симптом.
Природа выбирает обычно лучшее решение, и если мы отнимаем у пациента
это решение, ничего не предлагая взамен, то может появиться новый симптом, с
которым он будет чувствовать себя, возможно, хуже прежнего. Так, например,
гипнотизер может "излечить" истерические боли в желудке лишь для того, чтобы
пациент через пару недель "ослеп". Иногда удается предотвратить это,
используя информацию, полученную под гипнозом или в последующих беседах,
чтобы найти менее вредный путь снятия напряжения пациента. В некоторых
случаях поддержка, оказываемая ему образом психиатра, может дать большее
ощущение безопасности, чем его прежний симптом, и тогда он остается
свободным от видимых симптомов до тех пор, пока знает, что психиатр готов
прийти ему на помощь.
В настоящее время интерес к гипнозу в значительной мере связан с его
использованием в качестве метода анестезии. Гипноз успешно применялся для
снятия боли при деторождении, при лечении зубов и в местной хирургии.
Поскольку обычные опасности и неудобства анестезирующих средств при этом
отсутствуют, такой метод может быть ценным орудием в руках тех, кто умеет им
пользоваться, и число таких врачей возрастает. В больших операциях, и даже
при деторождении, этот метод связан, однако, с риском: по-видимому, он в
этих случаях ненадежен и может быть применен не ко всем пациентам, так как
не всегда достижима необходимая глубина усыпления. Кроме того, у людей,
ранее страдавших эмоциональными расстройствами, применение его может
привести к осложнениям.
Гипноз всегда привлекал воображение публики своим драматизмом и
таинственностью. Поэтому он производит на некоторых пациентов большее
впечатление, чем более основательные, но не столь театральные виды лечения.
Им можно пользоваться при подходящем складе ума для сценических или салонных
фокусов. Рассказывают, что некоторые индийские факиры умеют одновременно
гипнотизировать целые группы людей, что они и делают на сцене, по радио и на
телевидении. Некоторые более респектабельные гипнотизеры пользуются
групповым гипнозом для лечения своих пациентов, но полезность такого рода
экспериментов еще не доказана. Без сомнения, большинству людей рекомендовать
их нельзя, потому что в некоторых случаях, особенно при параноидных
тенденциях, пациентам может стать от таких процедур куда хуже прежнего.
Наши современные знания позволяют ответить на ряд вопросов, часто
возникающих по поводу гипноза:
-- некоторых субъектов можно загипнотизировать без их ведома и
согласия;
-- субъекты, способные под гипнозом "вести себя лучше", могут так же
вести себя и без гипноза при подходящей мотивации;
-- гипноз может быть использован для антиобщественных и преступных
целей;
-- некоторые люди не выходят из состояния транса, в особенности в тех
случаях, когда их гипнотизируют на грани психоза;
-- как уже было сказано, снятие некоторого симптома с помощью гипноза
может привести к появлению гораздо более серьезных симптомов.
Из сказанного следует, что гипнозом могут заниматься только лица с
надлежащей психиатрической, медицинской или психологической подготовкой,
специальными навыками и достаточно высоким этическим уровнем; это позволяет
предотвратить несчастные случаи. Гипноз может быть предписан в качестве
лечения лишь по выбору психиатра или иного врача, но никогда -- по
требованию пациента.

Анализ взаимодействий, один из особенно быстро развивающихся методов
лечения, подробно рассматривается в следующей главе. Два других подхода к
психотерапии применяются уже давно. Многие американские психиатры старшего
поколения принадлежат к "мейеровской" школе психобиологии; система эта была
разработана покойным Адольфом Мейером, который был профессором психиатрии
медицинского факультета Университета имени Джона Гопкинса. Психобиология
подчеркивает важность выяснения полной истории или биографии индивида,
психической, моральной и физической, которая должна начинаться с его предков
и со дня его рождения. [Этот подход требует тщательной клинической
подготовки, а язык и концепции его слишком сложны, чтобы можно было их здесь
кратко изложить.] Другой метод, психодрама, был развит в Вене И.Л. Морено и
широко распространился в ряде стран; он основан на заранее рассчитанных
отношениях между пациентом и окружающими его людьми.
Психодрама представляет собой вид групповой терапии, в котором одно
лицо, именуемое "протагонистом" или "субъектом", разыгрывает некую
индивидуальную проблему (или проблему, возникшую в группе, например в
больничной палате), предпочтительно на небольшой сцене, имеющейся в
некоторых больницах для этой цели. Другие пациенты или подготовленные
ассистенты, именуемые "вспомогательными Эго", получают от протагониста
указания, как играть свои роли. Психотерапевт выступает в качестве
режиссера, решающего, исходя из знания личностей пациентов, кому из них
полезнее поручить ту или иную роль.
Например, в случае шизофреника с галлюцинациями протагонист играет
самого себя, а вспомогательным Эго поручаются роли голосов, которые он
слышит. Пациент подробно объясняет им, как звучат эти голоса и что
представляют собой люди, которым эти голоса принадлежат. Или, напротив,
пациент может взять на себя роль одного из голосов, а один из
вспомогательных Эго исполняет роль пациента. В другом случае можно
воспроизвести тяжкие эмоциональные потрясения, что дает субъекту возможность
полностью выразить свои чувства и осознать таким образом свои накопившиеся
страхи и провинности.
Психиатры с определенным типом личности могут достигать этим методом
превосходных результатов, работая с некоторыми типами пациентов. Другие же
психиатры, пытающиеся разыгрывать психодраму "по книжке", но не имеющие
особых режиссерских талантов для управления очистительными спектаклями,
могут применять этот метод не столь удачно. Таким образом, результаты
лечения зависят здесь, как и в других видах психотерапии, во-первых, от
личности психиатра; во-вторых, от качества его подготовки и, в-третьих, от
его искусства и опыта.
В числе многих новых методов психотерапии, развившихся в последние
годы, упомянем экзистенциальную терапию, гештальт-терапию, терапию
действительности, недирективную терапию и терапию поведения.
Экзистенциальная терапия основана главным образом на идеях некоторых
европейских философов. Хотя этим идеям уже больше ста лет, они начали
применяться в психотерапии лишь после Второй мировой войны. В этом методе
используются длинные философские слова, с трудом поддающиеся определению, а
также некоторые другие, несколько более понятные, например конфронтация и
схватка. Пациент рассматривается здесь в его конфронтации с тремя аспектами
мира: с окружающей средой и биологическими возможностями человека; с миром
его взаимоотношений с другими людьми и с миром его собственного внутреннего
опыта. Метод лучше всего подходит к людям, знающим философию и со вкусом
вникающим в философские предметы.
Гештальт-терапия также основана на философских идеях, но идеи эти
касаются способов зрения, слуха, осязания и движения, так что. они легко
понятны пациенту. Гештальт-терапия подчеркивает, например, скрытое значение
подсознательных телодвижений. Они представляют собой в действительности
приемы, препятствующие человеку слишком хорошо понять самого себя и
защищающие от продвижения неоконченные дела его детства. Гештальт-терапевты
ведут себя необычным образом: они намеренно прикасаются к своим пациентам и
доходят до того, что даже борются с ними; все это делается с целью заставить
пациента лучше понять самого себя. Особый энтузиазм гештальт-терапия
вызывает у застенчивых, поскольку она дает им возможность быстро
устанавливать интимные отношения с людьми, чего они, быть может, никогда не
испытывали раньше. Иногда, впрочем, это происходит с ними слишком быстро,
так что они страшатся своих достижений. Гештальт-терапия -- превосходный
способ расслаблять людей; но врач должен быть достаточно рассудителен, чтобы
не дать некоторым из них совсем уж разболтаться.
Как экзистенциальная терапия, так и гештальт-терапия уделяют много
внимания тому, что происходит "здесь и сейчас". Терапия действительности
также начинает с заданного "здесь и сейчас", но говорит о возможном будущем,
заставляя таким образом пациента реалистически предвидеть результаты своего
поведения. Терапия действительности особенно полезна при лечении людей,
попавших в трудное положение и стремящихся уйти от ответственности за свои
прошлые или задуманные поступки.
В недирективной терапии врач сохраняет позицию невмешательства, иногда
лишь повторяя сказанное самим пациентом; при этом исходят из теории, что
пациент, лучше осознавший смысл того, что он говорит, составит себе новую
картину собственной личности, и что эта картина даст ему возможность
продвигаться дальше на новой основе. На практике этот подход, по-видимому,
лучше всего приспособлен для помощи молодым людям в их не слишком тяжелых
проблемах и затруднениях, например при неспособности справиться с обучением
в колледже. В случае подлинных неврозов и психозов ценность его сомнительна.
Ни один из упомянутых выше подходов нельзя назвать научным, поскольку
ни один из них не основывается на достоверно установленной теории личности,
а в применении их имеется заметный элемент случайности. В этом смысле они
резко отличаются от психоанализа и анализа взаимодействий, которые основаны
на тщательно проверенных теориях, испытанных на множестве пациентов.
Например, в любом из этих двух последних подходов можно предсказать заранее,
что должно произойти с индивидуальным пациентом, и даже решить, стоит ли
продолжать лечение этим способом. Другими подходами интересуются поэтому
люди, не нуждающиеся или не любящие отчетливых представлений, между тем как
психоанализ и анализ взаимодействий больше привлекает людей, любящих мыслить
и действовать точно.
Третий подход, основанный на тщательно проверенной теории, -- терапия
поведения. Врачи, придерживающиеся этого метода, полагают, что невротические
симптомы являются условными рефлексами, и что те же приемы, с помощью
которых могут быть "погашены" условные рефлексы животных, можно использовать
и для "гашения" невротических симптомов, например фобий. Врачи этого
направления заявляют куда более смелые претензии, чем представители других.
Они утверждают, например, что у пятидесяти процентов невротиков улучшение
наблюдается при любом из общепринятых методов лечения, а у значительного
процента и без всякого лечения, между тем как терапия поведения, по их
словам, приводит к выздоровлению в восьмидесяти-девяноста процентах случаев.
Они не претендуют на лечение психозов. Возможно, что для лечения некоторых
отдельных симптомов невроза, например ненормальных страхов, терапия
поведения является лучшим средством; но большинство обычных психиатров в
настоящее время не разделяет такого мнения.
Более новые методы лечения, упомянутые в этом разделе, все еще вызывают
сомнения у большинства опытных психиатров; тем более трудно сделать разумный
выбор между ними непосвященному. Кто хочет узнать о них больше, найдет
перечень полезных книг в примечаниях к этой главе [См. "Примечания для
философов".], а перед тем как выбрать один из них для собственного лечения,
ему следует посоветоваться с заслуживающим доверия лицом.

10. Что такое групповая терапия?

При индивидуальном лечении врач может подробно наблюдать поведение
пациента, сидящего в комнате с другим человеком, и притом человеком особого
рода, а именно врачом, вполне контролирующим ситуацию, наподобие того как
это делали родители пациента, когда он был мал. В этой ситуации
складывающаяся у врача картина отношений пациента с другими людьми
основывается на том, что пациент рассказывает ему. Рассказы эти всегда
односторонни, поскольку отражают лишь точку зрения пациента, склонного
обычно видеть вещи в лучшем или худшем свете и, возможно, упускающего важные
подробности. Это в известной мере ограничивает ценность индивидуальной
терапии.
Врачу нетрудно, однако, увидеть, как ведет себя пациент с разными
другими людьми, и эта информация может оказаться весьма ценной для ускорения
лечебного процесса. Для этого врач вводит пациента в группу других
пациентов, пытающихся совместно разрешить в такой терапевтической группе
свои проблемы. Некоторые врачи считают, что если даже пациент производит
благополучное впечатление в индивидуальной терапии и в своей внешней
деятельности, он не может действительно выздороветь, не проведя некоторое
время в такой группе. Другие проявляют еще больший энтузиазм, полагая, что
групповая терапия может больше сделать для пациента, чем индивидуальная за
то же время. Во всяком случае: пациент, не посещавший терапевтическую
группу, несомненно теряет ценную лечебную возможность.
Существуют разные виды групповой терапии, каждый из которых по-своему
полезен для пациента. Простейший из них -- лекции и ободряющие беседы,
дающие пациенту информацию и поощрение, которые могут быть ему полезны;
желательно выделять при этом время для дискуссий, чтобы пациенты могли
обмениваться мыслями. Далее, в порядке сложности, следует поддерживающее
лечение, в котором пациенты под руководством врача поощряют друг друга и
делятся опытом. Таким образом, они постепенно приобретают ощущение взаимной
связи, весьма благотворное, в особенности для людей, находившихся в изоляции
долгое время или даже большую часть жизни, потому что им не с кем было
говорить или потому, что один из симптомов их психической болезни состоял в
том, чтобы держаться вдали от других. В пермиссивном лечении индивид учится
свободно выражать свои мысли и чувства и вследствие этого уже не так боится
их и не столь сильно с ними борется, а вдобавок освобождается от бремени
сложившихся напряжений.
Известно, однако, что выражение чувств доставляет лишь временное
расслабление, но не излечивает психических конфликтов, лежащих в основе
болезни. Этого можно достичь в группе с помощью той или иной формы
аналитического лечения. В групповой терапии применяется три главных вида
анализа.
Первый из них, развитый преимущественно в Англии, называется групповой
аналитической терапией. При этом методе все происходящее в группе
соотносится с состоянием всей группы в каждый данный момент времени, так что
индивид узнает, каким образом окружающие каждую минуту влияют на его
поведение.
Второй метод -- психоаналитическая групповая терапия, использующая ряд
принципов и приемов психоанализа, например, свободные ассоциации,
истолкование сновидений и анализ сопротивления выздоровлению. При этом
стремятся изучить не только сознательные, но и подсознательные образы и
чувства, чтобы добиться глубокой реорганизации эмоциональных влечений
индивида. Теория и техника заимствуются здесь из индивидуальной терапии и
применяются к событиям, происходящим в целой группе людей, а не только между
пациентом и врачом. Вероятно, это самый распространенный в настоящее время
вид группового лечения.
Третий метод -- групповая терапия взаимодействия, в которой
взаимодействия между пациентами анализируются путем разложения на состояния
Эго, а последовательности взаимодействий анализируются с целью установить,
какие разыгрываются игры. Теория, лежащая в основе этого метода, и его
практическое применение рассматриваются в следующей главе. Хотя терапия
взаимодействия приобретает все большую популярность, врачей, подготовленных
для ее правильного выполнения, пока мало, поэтому она применяется не везде.
Каков же наилучший способ психиатрического лечения? Как и в случае
любого лечения, вопрос этот не может быть решен теоретическими рассуждениями
и применением ученых терминов; ответ всецело зависит от результатов. Лучшее
лечение то, которое излечивает большее число пациентов в меньшее время, с
более устойчивым исходом; лечение тем лучше, чем больше способность
излеченных пациентов по-настоящему работать и любить. С этой точки зрения
результаты аналитической групповой терапии вполне выдерживают сравнение с
результатами индивидуальной терапии, а особенно многообещающими кажутся
результаты групповой терапии взаимодействия.
Условия для групповой терапии часто определяются внешними факторами.
Например, в тюрьмах или общественных учреждениях место групповых собраний,
численность группы, частота встреч и длительность существования группы в
данном составе могут зависеть от "властей". Ведущий группу психотерапевт
должен наилучшим образом использовать предоставленные ему возможности. В
частной же практике можно конструировать группы самым выгодным способом,
чтобы получить наилучшие результаты для каждого пациента. Лучше, если в
терапевтической группе от шести до восьми пациентов. Перед включением
пациента в группу врач проверяет его физическое состояние и проводит с ним
отдельную беседу, выясняя при этом, с чем пациент пришел и от чего он хотел
бы излечиться. Пациент, в свою очередь, также получает возможность
познакомиться с врачом и его методом работы. В большинстве групп встречи
происходят раз в неделю, хотя в некоторых случаях желательно встречаться
чаще. Некоторые врачи предпочитают проводить занятия с "помощником", в роли
которого может выступать другой психиатр, психолог, психиатрическая сестра
или "социальный работник".
Групповую терапию можно вести совместно с индивидуальной. При этом
пациент может иметь от одного до четырех индивидуальных сеансов в неделю и
раз в неделю посещать терапевтическую группу. Иногда дело ограничивается
лишь отдельными встречами, когда пациент или врач полагает, что следует
обсудить вдвоем некоторый частный вопрос. В некоторых случаях может быть два
лечащих врача, один для индивидуальных сеансов и другой для групповых
занятий. Группа может быть создана в расчете на определенное число занятий
или "а неопределенное время. Пациенты могут начинать лечение одновременно
или же заново включаться в уже созданную группу вместо выбывшего пациента.
Такая группа может существовать неограниченно долго с составом участников,
меняющимся по мере их выздоровления или ухода по другим причинам.
При всех трех видах аналитической групповой терапии имеется несколько
этапов. На первом этапе происходит знакомство; каждый пациент узнает, как
реагируют другие и каким образом они отвечают на его поведение. Второй этап
-- это возникновение ощущения группы, когда пациенты, преодолевая свои
опасения по отношению друг к другу, начинают что-то значить друг для друга,
поэтому собрания группы дают им ощущение принадлежности к сообществу. Это
приводит к этапу индивидуальной динамики, когда пациенты все более сознают
мотивы своего поведения по отношению к другим членам группы. Они начинают
все больше видеть друг в друге реальных людей, а не персонажей, с которыми
они могут разрабатывать проблемы своего детства или разыгрывать свои игры.
Когда пациенту предлагают групповую терапию, одна из самых обычных
реакций -- возражение, что он никогда не сможет говорить в присутствии
посторонних или вообще плохо чувствует себя в группе. Но это и есть те самые
проблемы, для решения которых предназначена групповая терапия, так что
именно люди, возражающие таким образом, могут извлечь из пребывания в группе
наибольшую пользу. В большинстве групп аналитической терапии действует
правило, по которому каждый может говорить в любое время что захочет без
всяких исключений, но запрещаются все виды физического соприкосновения или
насилия. Большинство людей испытывает раздражение, как они полагают, от
недостатка свободы, а в группе им предоставлена полная свобода речи. И тогда
они, к немалому удивлению, обнаруживают, что свобода, к которой они так
стремились, их пугает. Но по мере того как они все больше приучаются
доверять другим членам группы, они приобретают все большую способность
пользоваться этой свободой и обнаруживают, что прямой разговор, вопреки их
ожиданиям, создает им не врагов, а друзей.
В настоящее время групповая терапия применяется для лечения весьма
разнообразных болезней, в том числе психозов, неврозов, алкоголизма,
наркомании и половых затруднений. Она оказалась действенной также при
психосоматических болезнях, например, тучности, аллергии, заикании и кожных
болезнях. Отметим, что систематическая групповая терапия была впервые
применена в начале этого века к группе пациентов, страдавших туберкулезом.
Групповая терапия широко применяется теперь в армии, на флоте и
больницах "Администрации по делам ветеранов", а также в психиатрических
больницах, в тюрьмах, в промышленности и в домашних условиях, для
престарелых и для незамужних матерей. В некоторых психиатрических лечебницах
этот метод в значительной степени заменил использование изоляторов,
предупредительных мер, медикаментов и лечения шоком. Часто случается, что
шизофреники, находившиеся в больнице много лет, никогда не принимавшие
участия ни в какой деятельности и не получавшие пользы от индивидуальной
терапии, начинают разговаривать и заводят себе друзей, оказавшись в
терапевтической группе под хорошим руководством. При осторожном применении
групповой терапии могут быть временно или окончательно устранены симптомы
отчаяния, происходят перемены в эмоциональной установке индивида и в его
поведении по отношению к другим. Он узнает некоторые вещи о себе и учится
общаться с людьми, и эти достижения остаются с ним и приносят ему пользу до
конца его дней.
Как это часто бывает и в индивидуальной терапии, процесс улучшения
продолжается, по-видимому, и между встречами группы, а также после лечения.
Неудачи в групповой терапии объясняются той же причиной, что и в случае
индивидуальной. Либо пациент не готов к выздоровлению, либо не может вынести
происходящего с ним и угрожающих ему внутренних изменений.
Для частных пациентов групповая терапия означает не только более
быстрое улучшение, но и стоит в большинстве случаев меньше половины
стоимости индивидуального лечения. Любую психиатрическую больницу, где не
применяют групповую терапию в качестве серьезного средства уменьшения
использования медикаментов, шоковой терапии и мозговых операций, можно с
полным правом считать устаревшей. К сожалению, так обстоит дело во многих
штатах и государствах, где недостает хорошо подготовленных психиатров. С
точки зрения общества групповая терапия еще более желательна, чем с точки
зрения индивидов. В этой стране есть миллионы невротиков, которые могут
стать родителями или уже являются ими. Каждый невротик, имеющий детей,
воспитает из них, вероятнее всего, невротиков, и уже по этой одной причине,
отвлекаясь от любых других факторов, развивающих неврозы, число невротиков
должно возрастать. Поэтому в каждом случае, когда психиатрического пациента
удается излечить или хотя бы объяснить ему его состояние, чтобы он мог
изменить поведение, от этого выигрывает следующее поколение.
Ограниченное число хорошо подготовленных психиатров, имеющееся в
Америке, не сумеет сколько-нибудь заметно уменьшить общее число невротиков в
популяции с помощью индивидуального лечения. Групповая терапия дает
возможность каждому психиатру лечить в пять-десять раз больше пациентов, чем
он мог бы это делать индивидуально; и если даже не все члены группы
излечиваются, они могут стать, по крайней мере, лучшими родителями, узнав
новые вещи о людях и о самих себе. С точки зрения будущего нации и будущего
человечества важнее стать лучшим родителем, чем излечиться самому. Именно в
этом, быть может, состоит величайшая ценность групповой терапии.
Наряду со специфическими преимуществами аналитических видов групповой
терапии, в самой "групповости" заключено нечто целебное. Поэтому под хорошим
руководством лечебную ценность может иметь группа любого рода. Даже человек
без психиатрической подготовки может в короткий срок быть подготовлен к
тому, чтобы стать хорошим руководителем группы и приносить своим подопечным
значительную пользу. Польза эта возникает от общения в одной комнате с
другими людьми, заинтересованными в человеческом поведении и готовыми
проверить свое собственное поведение. Например, священники и сотрудники
тюрем, часто сталкивающиеся с проблемой поведения, находят групповые сеансы
наиболее эффективными. Если они не имеют профессиональной врачебной
подготовки и не могут найти подготовленного врача для всех людей с
расстроенной психикой, за которых они ответственны, то групповые занятия
оказываются единственно возможным методом. При хорошем руководстве члены
группы сами знают, где надо замедлить ход и непременно об этом скажут, если
руководитель выйдет за пределы возможностей группы. Таким способом многие
руководители групп учатся у своих подопечных работать все лучше и лучше.

11. Что такое семейная терапия?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Поскольку без своего препарата наркоман превращается в дрожащий клубок терзаемых болью нервов
Каким образом ид влияет на нормальное повседневное поведение
Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных 6 ассоциации
Будущее анализа взаимодействий международная ассоциация анализа взаимодействий
Каким образом