<<<     ΛΛΛ     >>>   

293

и разных по своей природе организаций с помощью одного единственного определения9.

Некоторые критики утверждают, что поскольку НПО независимы от государственной власти и часто находятся с ней в конфликте, их деятельность соответствует неолиберальной модели мирового капитала и служит ей. Они заявляют, что в то время, как капитал посягает на властные полномочия государства сверху, НПО делают то же самое, действуя на основе «параллельной стратегии» «снизу», и представляют собой «общественное лицо» неолиберализма10. То, что действия многих НПО способствуют продвижению неолиберального проекта мирового капитала, действительно справедливо, но следует подчеркнуть, что это не относится к деятельности всех НПО. Тот факт, что эти организации являются неправительственными или даже находятся в оппозиции к властям, сам по себе не сближает их с интересами капитала. Существует много способов оставаться вне го­сударственной структуры и находиться к ней в оппозиции, и неолиберальная модель является лишь одним из них.

Для нашего анализа и в контексте Империи наибольший интерес имеет последняя из перечисленных нами форм НПО — та, что представляет наименее защищенные слои населения, которые не могут представлять себя сами. Такие НПО, которые часто называются в более широком плане гуманитарными организациями, являются, на самом деле, одним из самых влиятельных и заметных элементов нового мирового порядка. Их функция заключается не в защите частных интересов какой-либо ограниченной группы, а в том, чтобы напрямую представлять интересы, общие для людей во всем мире. Организации, борющиеся за права человека («Международная Амнистия» и «Америкас Уотч»), группы сторонников мира («Свидетель Мира» и «Шанти Сена»), а также организации, занимающиеся оказанием медицинской помощи и борьбой с голодом («Оксфам» и «Врачи без границ»), — все они защищают человеческую жизнь от пыток, голода, убийств, незаконного содержания под стражей и политических расправ. Их политическая деятельность основана на универсальном моральном принципе — страдающие имеют право на жизнь. В этом отношении, может быть, не совсем верно говорить, что эти НПО выражают интересы тех, кто не в состоянии сам себя представлять (воюющие народы, голодающее население и т. п.), или что они выражают интересы Народа всего мира как единого целого. Они идут гораздо дальше. Они выражают жизненную силу, составляющую основу Народа, и, таким образом, эти НПО превращают политику в решение вопроса об основах жизни, о жизни во всей ее всеобщности. Эти НПО пронизывают всю почву биовласти; они являются тончайшими каналами сегодняшней сетевой структуры управления, иначе говоря (пользуясь предложенной нами метафорой), они являются широким основанием мировой пирамиды. На этом широком, наиболее общем уров-

294

ПЕРЕХОДЫ ПРОИЗВОДСТВА

не деятельность НПО совпадает с действиями Империи «по ту сторону политики», в области биовласти, отвечая на запросы самой жизни.

ПОЛИБИЙ И УПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРИЕЙ

Если отойти от эмпирического описания, можно легко заметить, что воз­
никшее трехчастное деление функций и элементов позволяет непосредс­
твенно перейти к рассмотрению проблематики Империи. Иными слова­
ми, наблюдаемая нами сегодня ситуация напоминает теоретическое опи-
сание империи как высшей формы государственного правления, данное
Полибием применительно к Риму и донесенное до нас европейской тра-
дицией11. Для Полибия Римская Империя была вершиной политическо­
го развития, поскольку она объединила три «правильные» формы государ-
ственной власти: монархию, аристократию и демократию, — воплотивши­
еся соответственно в фигуре императора, Сенате и комицияху. Империя
удерживала эти формы от скатывания в порочный круг разложения, ког-
да монархия становится тиранией, аристократия — олигархией, а демокра­
тия — охлократией или анархией.

Согласно Полибию, монархия укрепляет единство и преемственность
власти. Она является основой и важнейшей составной частью импер­
ской власти. Аристократия рождает справедливость, чувство меры и доб-
родетель, а также распространяет их на все сферы общественной жизни.
Наконец, демократия организует массы в соответствии с правилами пред­
ставительства таким образом, что образующийся при этом Народ спосо­
бен находиться под управлением государственной власти, а та, в свою оче­
редь, вынуждена удовлетворять его потребности. Демократия гарантирует
дисциплину и перераспределение благ в обществе. Империя, образующая­
ся в наши дни, также — с учетом реалий времени — основывается на фун­
кциональном равновесии трех этих форм государственной власти: монар-
хического единства высшей власти и ее монополии на применение силы
в глобальном масштабе; функции аристократии выполняют транснацио-
нальные корпорации и отдельные государства; демократические, предста-
вительные комиции представлены опять-таки государствами и различны­
ми видами НПО, объединениями СМИ и другими «народными» образова­
ниями. Можно сказать, что формирующийся имперский строй соединяет
три традиционные правильные формы государственной власти в сочета­
нии, которое может быть формально сопоставлено с моделью Полибия,
хотя его содержание решительно отличается от социально-политической
структуры Римской Империи.

Представляется возможным оценить, в каких областях наша сегодняшняя ситуация близка модели устройства Империи Полибия, а в каких, наоборот, далека, проследив, как эта модель интерпретировалась в истории

СМЕШАННОЕ УСТРОЙСТВО

295

европейской политической мысли. Основное направление интерпретации дошло до наших дней через работы Макиавелли и других авторов эпохи Возрождения в Италии. Традиция, заложенная Макиавелли, была дополнена в ходе дискуссий, предшествовавших и последовавших за Английской революцией, и, наконец, она достигла своего наивысшего развития в трудах отцов-основателей и при выработке Конституции США12. Основным новшеством, проявившимся в ходе развития этой традиции, явилось преобразование классической трехчастной модели Полибия в трехфункци-онапьную модель конституционного устройства. Во все еще средневековом, протобуржуазном обществе, каким являлась Флоренция во времена Макиавелли или даже предреволюционная Англия, модель Полибия рассматривалась как нечто, соединяющее три различные классовые общности: монархии принадлежали право на использование силы и объединительная функция, аристократии — земля и армия, а буржуазии — город и деньги. Если государство развивалось правильно, любой возможный конфликт между этими социальными силами должен был разрешаться в интересах всех. Однако в политической мысли современности, от Монтескье до авторов Федералиста, это объединение трансформировалось в модель, описывающую не социальные общности, а их функции13. Социальные группы и классы рассматривались как наделенные определенными функциями: исполнительной, судебной и представительной. Эти функции были абстрагированы от своих коллективных носителей, или классов, и рассматривались как чисто юридические понятия. Впоследствии сформировалось представление о системе равновесия этих функций, которая по форме была той же, что ранее обеспечивала компромисс классов. Это было равновесие сдержек и противовесов, силы и контрсилы, постоянно воспроизводившее единство государства и связь отдельных его частей14.

Мы полагаем, что в некотором отношении исходная античная модель устройства Империи, предложенная Полибием, ближе к сегодняшней действительности, чем ее вариант, видоизмененный либеральной традицией эпохи современности. В наши дни мы вновь переживаем период зарождения и концентрации власти, функции которой определяются в большей степени с точки зрения взаимоотношений различных групп и осязаемой, материальной силы, чем с позиций возможного равновесия и формализации всей системы. На данном этапе конституирования Империи требования, характерные для конституционализма (такие как разделение властей и формальная законность всех действий), не имеют первоочередного значения (см. Раздел i.i).

Можно даже утверждать, что наш опыт конституирования Империи, находящейся в процессе становления, в большей мере заключается в развитии и сосуществовании не столько «правильных» форм государственной власти, как это утверждает традиция, сколько «неправильных». Все эле-

296

ПЕРЕХОДЫ ПРОИЗВОДСТВА

менты этого смешанного устройства проявляются первоначально как будто сквозь искажающую линзу. Монархия вместо того, чтобы утверждать легитимность власти и являться непременным условием ее единства, представлена в форме полицейской силы, действующей в глобальном масштабе, то есть как форма тирании. Транснациональная аристократия, похоже, предпочитает финансовые спекуляции предпринимательским добродетелям и является, таким образом, паразитической олигархией. Наконец, де­мократические силы, которые в этой системе должны играть роль активного и открытого элемента имперской машины, проявляются в большей степени как замкнутые группы, корпорации, носители суеверий и фундаментализма разного толка, являющиеся выразителем консервативного, если не откровенно реакционного духа15. Как на уровне отдельных стран, так и на международной арене ограниченная сфера имперской «демократии» представлена Народом (организованными группами частных интересов, защищающими установленные привилегии и собственность), а не массами (всеобщностью свободных производительных практик).

ГИБРИДНОЕ УСТРОЙСТВО

Однако Империя, возникающая в наши дни, не является возвратом к античной модели Полибия, даже в ее негативной, «неправильной» форме. Сегодняшняя ситуация может быть лучше понята в терминах постмодернизации, то есть эволюции, выводящей по ту сторону либеральной модели смешанного устройства, созданной в период современности. Система юридической формализации, механизм конституционных гарантий и общая структура равновесия трансформируются в соответствии с двумя основ­ными направлениями перехода от современности к постсовременности.

Первое направление трансформации затрагивает природу смешанного характера государственного устройства — происходит переход от модели смешения самостоятельных социальных общностей или функций, характерной для античности и современности, к процессу смешения, гибридизации функций управления текущей ситуацией. Процессы реального подчинения — подчинения труда капиталу и поглощения всего мира Империей — вынуждают различные ипостаси власти уничтожить пространственное измерение и преодолеть некоторую дистанцию, которые определяли ранее их взаимоотношения, и соединяют эти ипостаси в новых, гибридных формах. Такое изменение пространственных взаимоотношений преобразует и сами процессы осуществления власти. Прежде всего, имперская монархия эпохи постмодернизации правит единым мировым рынком, и, таким образом, она призвана гарантировать обращение товаров, технологий и рабочей силы — обеспечивать на деле общее функционирование рынка. Однако процесс глобализации монархической власти

СМЕШАННОЕ УСТРОЙСТВО

297

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Хардт М., Негри А. Империя политологии 2 особенно
Абстрактная 2 7 7корпоративная культура 149 150корпорации культура институтов
Капитал нуждается
Пролетариат эпохи современности субъект манифест
Хардт М., Негри А. Империя политологии 13 собственности