<<<     ΛΛΛ     >>>   

2. Международные и внтриобщественные отношения

Проблема взаимодействия и взаимовлияния международных и внутриобщественных отношений в той или иной форме затрагивается практически всеми специалистами, рассматривающими происхождение и сущность политики. Без ее осознания невозможно сколь-либо глубокое понимание особенностей и специфики международных отношений, смены их состояний и взаимодействия уровней. Значение данной проблемы столь велико, что некоторые авторы считают ее основным вопросом международнополитической теории, полагая, что именно в зависимости от ответа на него формируются различные школы и течения в области теории международной политики и международных отношений, определяются и трактуются ее важнейшие категории и закономерности 13 . хотя здесь естъ, по-видимому, определенная натяжка,связанная с утверждением об « o бязательности» подобного вопроса для любой науки, а также с достаточно механическим перенесением самой постановки проблемы из области философии в другую, достаточно специфическую, область (кстати, проблема основного вопроса характерна в столь жесткой постановке лишь для марксистской философии и даже в ее рамках она далеко не всегда и не всеми решается однозначно), значение указанной проблемы действительно трудно переоценить. Это и в самом деле очень давняя, очень важная и очень сложная проблема, которая трактовалась и продолжает трактоваться неодинаково различными исследователями, научными школами и теоретическими направлениями.

Несколько упрощая, можно сказать, что существуют три основных трактовки проблемы взаимовлияния международных и внутриобщественных отношений. Исторически более ранняя из них склонна во взаимодействии международных и внугриобщественых отношений отдавать приоритет международным отношениям и международной политике. Так, австрийский социолог XIX в. Л. Гумплович утверждал, что внутреннее развитие государства и его истории целиком определяется развитием внешних сил и играет служебную роль по отношению к ним (см. об этом: прим.1, с.78-80). Близкие позиции были характерны для сторонников географического детерминизма и отчасти для теоретиков геополитического течения. В наши дни к указанной трактовке примыкают и многообразные концепции «зависимости» и «тъер-мондизма» (от фр. третий мир). Первая акцентирует внимание на экономических факторах, отсталости стран «третьего мира», вторая касается более широкого круга проблем, связанных со слаборазвитостью этих стран. В обоих случаях все прошлые недостатки в развитии «третьего мира» объясняются колониализмом, а ответственность за нынешнее состояние его развития, за его проблемы и трудности возлагается на капиталистические государства.

Вторая трактовка связана с выведением внешней политики из внутренней и, соответственно, с рассмотрением международных отношений как простого продолжения внутриобщественных отношений, детерминированных в конечном итоге господствующим экономическим базисом и интересами правящих классов. Характерная до ортодоксального марксизма, эта позиция была доминирующей в отечественной литературе вплоть до середины 80-х годов. В некоторых работах отечественных -авторов она встречалась и позднее. Ссылаясь на К. Маркса, который настаивал на «вторичном» и «третичном», «перенесенном» характере международных отношений 14 , эти авторы определяли международные отношения как «продолжена в условиях межнационального общения тех общественных отношений, которые уже существуют на национальной основе» 15 . Из высказывания В.И.Ленина о неправомерности выделения внешней политики из политики вообще, а тем более противопоставленния внешней политики политике внутренней 16 делался вывод о необходимости выводить внешнюю политику, типы, уровни и состоянии международных отношений из типов и состояний внутриобщественных отношений.

Наконец, третья трактовка рассматриваемой проблемы исходит фактически из равноправности внутриобщественных и международных отношений, аргументируя это тем, что в основе тех и других лежат одни и те же законы социального бытия. Ее теоретической основой стала концепция взаимозависимости, с точки зрения которой важнейшие проблемы внутриобщественных отношений приобретают как внутренние, так и внешние аспекты и измерения. Иначе говоря, в применении к государству и его политике речь идет о «тесной взаимосвязи и взаимодействии внутренних и внешних факторов развития государства. Воздействие тех и других на формирование и внутренней, и внешней политики, его степень зависят в каждом отдельном случае не от априорно признаваемого приоритета одной группы факторов над другой, а от конкретноисторических обстоятельств. В зависимости от них, приоритет может быть как за одной, так и за другой группой факторов . Сходные взгляды высказывались сторонниками вероятностной интерпретации в американской науке о международных отношениях, представители которой предпринимают попытки изучения конкретно-исторических проявлений взаимодействия и взаимовлияния внутриобщественных и международных отношений на основе методики, разработанной Дж.Н. Розенау. Суть этой методики заключается в том, чтобы определить внутренние и внешние факторы, воздействующие на международную политику, затем выявить имеющиеся между ними корреляции, на основе которых можно было бы дать объяснение настоящего и прогноз будущего международных отношений 18 . Оценивая эту методику, М. Мерль замечает, что теоретически она неуязвима, однако на практике встречает столько труднопреодолимых препятствий (среди которых, например, трудности получения достоверных и поддающихся исчислению данных дом достаточного количества стран, огромное количество параметров, которые необходимо принимать во внимание и т.п.), что не может не привести к разочаровывающим результатам 19 .

Таким образом, приведенные трактовки проблемы взаимодействия и взаимовлияния международных и внутриобщественных отношений свидетельствуют не только о ее значении для понимания содержания и особенностей международных отношений, но и о сложности этой проблемы, не поддающейся однозначному решению, Действительно, международная жизнь, внешние факторы оказывают огромное влияние на внутриобщественные отношения любой страны. В наши дни такое влияние неизмеримо усиливается с обострением проблем отсталости, экологии, сырьевых и энергетических ресурсов, развитием средств массовой информации и коммуникации, нарушением социального равновесия в различных регионах мира и т.п. В этой связи в мировой науке предпринимаются попытки систематизации и построения типологии внешних факторов, влияющих на внутриобщественные отношения.

Так, американский ученый П. Гуревич называет четыре типа таких факторов: военная интервенция, вмешательство ( meddling ), международная экономика и международная система государств 20 . Данная типология, ограниченная лишь политическими и экономическими факторами, не охватывает всего многообразия внешних воздействий на внутриобщественные отношения, но важно то, что она акцентирует внимание на значении самой этой проблемы, которая на наших глазах приобретает качественно новое измерение. Возьмем, например, проблему массовых миграций. Сегодня уже до 10% жителей индустриально развитых стран Европы родились за границей. В США существуют целые регионы, население которых говорит на испанском языке, причем оно постоянно пополняется за счет иммигрантов из соседних стран. В Израиле на бытовом уровне все большее значение наряду с ивритом получает русский язык, и поток иммигрантов из бывшего Советского Союза продолжает оставаться достаточно значительным. Все это, разумеется, не может не иметь существенных социальных, политических, экономических и культурных последствий для развития указанных стран. Наконец, в России сегодня, согласно различным данным, насчитывается не менее двух миллионов беженцев из стран ближнего зарубежья, а прогнозируемая радом экспертов вероятность обвального увеличения их числа в ближайшем будущем грозит дестабилизацией и без того достаточно шаткой социально-политической ситуации в стране. В этой связи становятся вполне понятными озабоченность данной проблемой российского политического руководства и широкой общественности страны.

В результате расправы режима Саддама Хусейна с восстанием курдского населения, вспыхнувшим после военного поражения в ходе войны в зоне Персидского залива в 1991 году, возникла исключительно острая проблема курдских беженцев. Более миллиона курдов пересекли турецкую границу, несколько меньшая часть перешла в Иран, значительные массы скопились в северной части Ирака. Огромные лишения этих людей, среда которых было множество стариков, женщин и детей, гибнущих от голода и холода, угрозы социальной дестабилизации затронутых указанным явлением стран (особенно Турции) повлекли за собой беспрецедентные в истории международных отношений шага со стороны стран участниц антииракской коалиции. Помимо гуманитарной помощи беженцам, США, Англия и Франция, не дожидаясь резолюции ООН, приняли решение о направлении своих войск в северные районы Ирака с целью создания анклава для курдских беженцев и защиты их от возможном мести со стороны иракского режима. В самих этих странах, в том числе и на официальном уровне, появились высказывания, требующие суда над президентом Ирака за его военные и экологические преступления в Кувейте и политику геноцида против курдского населения.

Можно привести множество других примеров, свидетельствующих о том огромном влияют, которое международные отношения оказывают на внутреннюю жизнь тех или иных стран. Более того, иногда такое влияние может стать решающим: в истории нередки случаи, когда политические режимы отдельных стран самим своим существованием обязаны «внешнему фактору»; происхождение территориальных границ не только бывших колониальных, но и многих европейских государств также связано в конечном счете с состоянием и типами международных отношений в соответствующую эпоху.

И тем не менее делать на этом основании вывод об однозначном приоритете международных отношений над внутриобщественными неправомерно. Действительно, существует множество проявлений внутриобщественных отношений и внутренней политики того или иного государства, которые не имеют никакого «выхода» в международные отношения. В то же время не существует какоголибо аспекта международных отношений и внешней политики, который не был бы так или иначе связан с внутриобщественными отношениями, не затрагивал бы внутреннюю политику того или много государства 21 . Так, например, сроки осуждения за то или иное преступление, предусмотренные уголовным законодательством какой-либо страны, возрастной ценз участия в полосовании, или обычаи свадебного обряда никак не влияют на международные отношения. Напротив, если государство ведет войну или, наоборот, проводит политику широкого международного сотрудничества, это не может не отражаться на социальном и экономическом положении его граждан, Заключаемые им внешнеполитические союзы и договоры могут встречать как одобрение, так и сопротивление внутри страны, повлечь за собой серьезные социальные и политические последствия. В этом отношении можно напомнить пример внешней политики американского президента Вудро Вильсона. Порвав с изоляционистском доктриной Монро во имя «новой дипломатии», он одержал рад блестящих побед в международных отношениях. При его решающем участии была учреждена Лига Наций, разработай и принят ее Устав. Однако внешнеполитическая деятельностъ В. Вильсона оказалась в противоречии с тем, что само американское общество еще не было готово отказаться от своей изоляционистской традиции. В таких условиях Сенат Соединенных Штатов фактически отвергает пакт о Сообществе наций (который не набрал необходимых 2/3 голосов), Демократическая партия терпит сокрушительное поражение на выборах, а сменивший В. Вильсона на посту президента республиканец У. Гардинг возвращается к традиционной изоляционистской внешней политике.

Таким образом, однозначного решения проблемы взаимовлияния и взаимодействия международных и внутриобщественных отношений с позиции первичности» или 'вторичности» той или другой стороны этого взаимодействия не существует. Однако означает ли сказанное, что безусловно правы сторонники «факторного подхода»? Преимущество такого подхода в том, что он указывает на единую основу международных и внутриобщественных отношений, на их неразрывную взаимосвязь. Вместе с тем при игнорировании других подходов он содержит в себе риск полного отрицания границ и различий между внутриобщественными а международными отношениями, что было бы явным упрощением, Различие между ними все же существует: об этом говорит и рассмотренная выше специфика международных отношений, и неизбежное наличие определенных напряженностей, несовпадений, даже борьбы между внутренней и внешней политикой государства, хотя их проявления и результаты во многом зависят от господствующего в нем режима.

Как видим, все рассмотренные подходы к проблеме взаимосвязи международных и внутриобщественных отношений имеют свои преимущества и свои недостатки. Ни один из них сам по себе не дает полного знания, ни один не может служить единственно верным методом анализа международных отношений. И в этом нет ничего удивительного: действительность, социально-политическая практика богаче любого, тем более одностороннего, подхода к ее исследованию.

Одной из наиболее характерных черт общественного развития становится нарастающее взаимопроникновение, взаимопереплетение международных и внутриобщественных отношений при сохранении отпеченных выше различий между ними. Под влиянием глобальных изменений во всех сферах общественной жизни все заметнее отступает господствующий в международных отношениях с XVI века священный принцип политического суверенитета и неприкосновенности государственных границ, все более настойчиво заявляют о себе интеграционные процессы. Означает ли это упадок роли государств как участников международных отношений, сужение поля их деятельности в сфере международных отношений? Наблюдаемые в данной сфере процессы пока не дают основания для такого вывода. Они требуют тщательного, углубленного анализа.

Задачам такого анализа и призвана отвечать социология международных отношений. Ее объектом являются международные отношения как особый род общественных отношений, изменения происходящие в них, особенности их функционирования и эволюции.

Иногда приходится встречаться с мнением, согласно которому разграничение предмета и объекта науки не имеет существенного значения для осознания ее понимания и особенностей, более того, что такое разграничение носит схоластический характер и способно лишь отвлечь от действительно важных теоретических проблем, Думается, указанное разграничение все же необходимо.

Объективная реальность, существующая вне и независимо от нашего сознания, отличается от изучающих ее различные стороны научных дисциплин, которые, во-первых, отражают и описывают ее всегда с некоторым «запозданием», а во-вторых, с определенным «искажением» существа происходящих в ней процессов и явлений, Человеческое познание дает, как известно, лишь условную, приблизительную картину мира, никогда не достигая абсолютное знания о нем. Кроме того, всякая наука, так или иначе, выстраивает собственную логику, подчиняющуюся внутренним закономерностям своего развития и не совпадающую с логикой развития изучаемой ею реальности. Во всякой науке в той или иной мере неизбежно «присутствует» человек, привносящий в нее определенный элемент «субъективности». Ведь если сама действительность, выступающая объектом науки, существует вне и независимо от сознания познающего ее субъекта, то становление и развитие этой науки, ее предмет определяются именно общественным субъектом познания выделяющим на основе определенных потребностей ту или иную сторону в познавательном объекте и изучающим ее соответствующими методами и средствами. Объект существует до предмета и может изучаться самыми различными научными дисциплинами 1 .

Как отмечалось выше, международные отношения и происходящие в них изменения издавна служили общим объектом целого ряда научных дисциплин, изучающих его различные стороны и аспекты, это история дипломатии, и мировая экономика, и международное право, и т.п. Каждая из них имеет свои особенности, свои специфические цели и задачи. Имеет такие особенности I социология международных отношений. При этом выяснение указанных особенностей, или, иначе говоря, специфики научной дисциплины, ее предмета, предполагает выяснение ее соотношения с другими дисциплинами, исследующими тот же объект, и, прежде всего, с наиболее близкими ей по своему содержанию и методам

Кроме того, определение предмета научной дисциплины предполагает рассмотрение ее места в общей системе знаний, элементом которой она выступает. Наиболее близкими к социологии международных отношений являются такие дисциплины, как политология и теория международных отношений. А сама она, «по определению», входит в качестве компонента в общесоциологическую науку, выступающую по отношению к ней как метатеория.

Прежде чем остановиться на этих вопросах более подробно, необходимо сделать два замечания.

Во-первых, было бы неверно абсолютизировать значение определения предмета науки. В этом отношении можно сослаться на то, что и столь древние отрасли знания, какими являются, например, математика, или география, и более «молодые», как социология , или политология, до сих пор вряд ли можно дефинировать окончательно и однозначно удовлетворительным образом. Это тем более верно, что предмет любой науки претерпевает изменения: меняется как сам ее обьект, так и наши знания о нем. Вместе с тем указанное обстоятельство не отменяет необходимости обозначить круг тех проблем, которые составляют предметную область данной научной дисциплины. Такая потребность особенно актуальна, когда речь идет о молодой научной дисциплине, появляющаяся в процессе дифференциации научного знания и сохраняющей в ходе своего становления тесные связи с родственными ей дисциплинами.

Во-вторых, отечественная наука о международных отношениях по известным причинам достаточно длительное время пренебрегала мировыми достижениями в данной области. Такие достижения рассматривались чаще всего как неудачные (или, в лучшем случае, как представляющие лишь частный интерес в некоторых своих положениях) попытки на фоне «единственно научной и единственно правильной» марксистско-ленинской теории международных отношении. В самой же марксистско-ленинской теории международных отношений особое значение придавалось двум, рассматриваемым как «незыблемые», краеугольным положениям: а) рассмотрению международных отношений как «вторичных» и «третичных» то есть как продолжающих и отражающих внутриобщественные отношения и экономический базис общества; б) утверждению о том, что суть международных отношений, их «ядро» составляют классовые отношения (классовое противоборство), к которым в конечном итоге и сводится все их многообразие. Изменившаяся обстановка в полной мере показала ограниченность подобного подхода и выявила настоятельную потребность интеграции отечественных исследований в области международных отношений в мировую науку, использования ее достижений и осмысления меняющихся реалии международной жизни на рубеже третьего тысячелетия.

1. Социология международных отношений и политология

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Морали в международных отношениях
На смену пассивному восприятию широких социальных слоев по отношению к государственной
Продление службы войск в таджикистане резолюция необходимости
Цыганков П. Политическая социология международных отношений политологии 1 организации
Странами семерки