<<<     ΛΛΛ     >>>   

Лингвистические методы дают возможность находиться в текущем опыте испытуемого, мягко направляя его в измененные состояния сознания. Такие слова, как «и», «как», «потому что», «пока» и «когда», являются языковыми мостами, позволяющими перевести человека в состояние транса. Даже если нет никакой логической связи, стоит соединить вещи с помощью союза «и», и оказывается, что связь есть.

Банальности, связанные с косвенным внушением, предполагают плавный переход субъекта в измененное состояние сознания, физиологически неизбежный в силу того, что гипнотический эффект представляется деперсонализованным и потому действует автоматически. Сенсо-лингвистическое внедрение достигается посредством разобщения и деперсонализации процессов, обычно осуществляемых нашим сознанием, и введения сознания в ступор через нагнетание рефлексии. В результате испытуемый прекращает попытки сделать что-либо сознательно. Поскольку карта не является территорией, внутренние представления сохраняют некий след реальности, но не могут определить, что происходит в действительности. Внутренние представления и физиология замкнуты друг на друга посредством обратной связи. Поскольку испытуемые получают инструкции, что им думать, их поведение является результатом состояния, в котором они находятся.

конструирование памяти
memory construction

Представление о том, что память есть инструмент, набор техник, поддающийся обучению и успешному применению для создания ментальных и идеологических пространств, имеет долгую историю. Начиная с самых ранних эпох истории власти можно проследить его использование в качестве оружия установления Символического Порядка. В древнейших обществах социальная память основывалась на сочетании устной передачи и пиктографического кодирования информации. Искусственная память находит свое выражение через образы и места — виртуальная психогеография синреальных систем, усиленная и утвержденная обучением.

Сенсорное восприятие, которое регулировалось государством через систему образования, управляемую жреческими элитами, программируется наглядными представлениями крайностей или аналогиями, которые затем будут изощренно использованы для создания ментальных сценариев, и пунктирно наметят путь становления индивида при прохождении ритуальных церемоний. Монологическая тирания монументов излучает чудеса и тайны Символического Порядка — мемориалы зримых реконфигураций памяти.

Эти сценарии вводят временной вектор плюс внутреннюю логику политического нарратива, в организацию представлений психо-цивилизации, построенную на коллективном воспроизведении ритуалов и представлений, и усиливают гиперсвязанность когнитивных ассоциаций в замкнутом понятийном окружении.

конструирование реальности reality engineering

Когда пришлось оставить идею, что мир существует определенным образом независимо от наблюдателя, то объективную реальность дополнили реальностью, созданной наблюдателем. Но качество переживания реальности связано с тем, как организовано восприятие. Если наблюдатель способен воспринимать звуковую гамму как паттерн, то, как только звук становится сигналом, его можно анализировать и синтезировать в зависимости от развитости и организованности восприятия. Формы, в рамках которых определяется наш опыт, разнятся: от галлюцинаций до рационального применения схематических моделей. Важнейшая черта творящей мысли заключается в ее способности к психологически-ассоциативному рекомбинированию, но уже факт концептуализации показывает, что внутренние представления являются одним из определяющих элементов воспринимаемого окружения.

Реальность создается верой и воображением — от простейших механизмов самосохранения до инстинкта «ударить и убежать», управляемого мозговым стволом, от территориального поведения до абстрактного символизма нервных импульсов, закодированных в ментальных образах и полагающих основание мировоззрению человека. Чем больше точек для референции приобретает система и чем более потенциально полезной она, таким образом, становится,— тем больше просачивается в нее факторов неопределенности. Неясно, что является «реальным», но то, что ясно, не является «реальным». Человеческая нервная система демонстрирует, что стирается различие между «реальным» и «представленным с четкостью и яркостью». Нервная система действует в соответствии с тем, во что она верит или хочет верить. Вот где основание для успешной ментальной тренировки. Чтобы ухватить будущее, требуются многомерные карты мира с обозначениями новых входов и безопасных уголков гиперпространства; для этого требуются коды, открывающие пути из глобальной нормативной реальности в параллельные культуры и невидимые миры; для этого требуются места для постояльцев на маршрутах, избранных для революционной практики бесцельного полета; для этого нужны психогеографические дорожные карты, указывающие путь в сновидение, и общественный транспорт в Кадат*.

* См. повесть Г. Лавкрафта «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата».

континуум принуждения coercive continuum

Принудительное убеждение, или «мыслительное преобразование», понимается как координированная система принудительного воздействия и контроля поведения, предназначенная для обманной манипуляции индивидами в интересах ее изобретателей. Считается, что мыслительное преобразование — это ситуационная адаптивная смена образа мыслей, в непрерывной последовательности социальных взаимодействий, построенных на описании социальной структуры мыслительно преобразуемых сред; программы мыслительного преобразования обыкновенно отличают от других, частично пересекающихся с ними, программ. Элементы, которые отличают мыслительные преобразования от других схем насильственной социализации — это личностная психологическая атака, расшатывающая стабильное мироощущение индивида, а затем организованное давление группы окружающих, личностное воздействие, и манипуляция общим социальным окружением, принуждающая к послушанию и к стабилизации уже модифицированного поведения.

Некоторые типичные черты социального контроля, присущие программам преобразования — это контроль коммуникаций; манипуляция эмоциями и поведением; согласие на индоктринированный образ поведения; требования относительно вероисповедания; согласие с идеологей, превышающее обыкновенную лояльность; деградация языка до уровня клише; ре-интерпретация жизненного опыта и эмоций индивида в соответствии с идеологией, и маргинализация тех, кто не разделяет доктрину.

Сущность стратегии, используемой такими программами, заключается в том, чтобы последовательно, систематически, на протяжении продолжительных периодов времени, выбирать следующий шаг и координировать многочисленные тактики принудительного воздействия. Программы мыслительного преобразования сложны и тонки. Они создают психологическую приверженность — более мощную, чем та, которая достигается с помощью угроз. Успешная психологическая дестабилизация вызывает негативный сдвиг в общей самооценке и усиливает неопределенность относительно ценностей и позиций индивида. Таким образом, она снижает сопротивляемость требованиям послушания и одновременно усиливает внушаемость. Принудительное воздействие осуществляется последовательной реализацией принципа «Solve at Coagula»*. В трехфазовой модели за фазой дестабилизации следует фаза «изменения», а затем фаза «преобразования», то есть укрепления и усиления мышления в преобразованном виде.

Процедуры воздействия, в настоящее время широко применяемые в ходе полицейских допросов, способны ненамеренно повлиять на убеждение невиновного человека относительно его невиновности, и, таким образом, вызвать ложные признания. Признания, вызванные успешным применением паттернов на последовательных фазах мыслительного преобразования, называются вынужденными интернализованны-ми ложными признаниями. Использование определенных, широко применяемых приемов допроса и подозреваемый, обладающий даже невысокой психологической уязвимостью,— вот все, что нужно для получения временно разделяемого ложного признания.

* «Растворяй и сгущай» (лат.) — алхимическая максима.

контролируемые состояния
state control

Автоматические действия — такие, как вождение машины или принятие душа — располагают к фантазиям и состояниям расположенности к гипервнушению. При переходе из состояния бдительности на другие уровни сознания изменяется характер мозговой деятельности. Каждый, по крайней мере, дважды в сутки, проходит через изменение состояния сознания,— когда просыпается и когда засыпает. Отдавать себе отчет в том, что происходит вокруг, не означает, что вы не загипнотизированы или не подвержены гип-нополитике. Даже находясь под гипнозом, вы отдаете себе отчет во всем, происходящем вокруг. Как правило, такого рода гипноз легкой или средней силы более эффективен с точки зрения контроля поведения и привычек, чем гипноз глубокого уровня. Удачные сеансы вырабатывают у субъекта привыкание к гипнотическим состояниям, и с каждым разом он все глубже погружается в транс.

Определенные состояния избирательной гипервнушаемости достигаются чередованием фиксации и расслабления, фокусировкой внимания на воображаемых действиях, диалогами, или же событиями, результатом которых становится буквальное понимание речи или яростный отказ от сознательного мышления.

корпоративная разведка
corporate intelligence

Реклама большинства PR-компаний (обыкновенно действующих на международном уровне) не оставляет сомнений относительно их целей и задач: «Роль коммуникации заключается в управлении восприятием, мотивирующем поведение, благоприятное с точки зрения бизнеса». Корпоративная разведка помогает своим клиентам управлять ситуацией с помощью комбинированного воздействия на общественные взгляды, общественное восприятие, общественное поведение и общественную политику, и поэтому является средством защиты корпоративной власти от демократических сил, действующим через рекламу и связи с общественностью. Корпорации тратят миллионы долларов на найм PR-компаний, чтобы обрабатывать прессу и тонко контролировать мнение, манипулировать политикой и взглядами в своих интересах, вводить общественность в заблуждение. Кроме рекламы, сектор «паблик рилейшнз» применяет утонченные медиальные техники, использует «авторитеты» и «объективные позиции» для трансляции своих посланий через «источники, заслуживающие доверия» и «независимых экспертов». Корпоративная разведка применяет широкий спектр методик, от опросов и психогеографического профилирования, основанного на оперативных исследованиях, чтобы определить наилучшие способы воздействия на целевую аудиторию, до активного шпионажа в отношении оппонентов, кампаний дискредитации критиков и кооптирования общественных «групп поддержки».

Коммерческий PR и фирмы, специализирующиеся на кризисных ситуациях, обыкновенно применяют стратегии Культурной Интеллигенции, чтобы нейтрализовать общественные движения и протесты активистов. В оперативных разработках активисты обычно классифицируются по четырем категориям: радикалы, оппортунисты, идеалисты и реалисты. Нейтрализация группы активистов достигается посредством трехступенчатой стратегии: изоляция радикалов, обработка и преобразование идеалистов в реалистов, и, наконец, вовлечение реалистов.

«Радикалы», обыкновенно выступающие под лозунгом борьбы за права и социальную справедливость, должны быть маргинализованы и дискредитированы. Идеалисты должны быть подвергнуты переучиванию и психологическому убеждению. Прагматические реалисты и оппортунисты идут на сделки и довольствуются впечатлением «частичной победы». Для контор, специализирующихся на Общественных Связях, давно стали обыкновенным делом и такие операции, как мобилизация псевдогруппировок активистов (так называемый «Astroturf»), манипуляция гражданскими инициативами, и Вирусный Маркетинг.

критический гедонизм
critical hedonism

Людям нужно вырваться из замкнутого круга неизбежной работы за зарплату и навязанного досуга, убежать от символического господства и культуры развлечений, от «реальности» повседневной жизни и плоской бинарной логики. Тенденция к дематериализации товаров потребления, электромагнитные пульсы, бьющиеся в глобальных банковских сетях и спутниковых средствах связи, основываются на переходе от физического труда к управлению вниманием. На уровень оккультных явлений информационный менеджмент переводится не по причине склонности к поэзии, но из=за требований устранения сложности: информационные сети создают «черные дыры» внимания и перепродают их вирусам-паразитам на анти-рынках потребления.

Благодаря внутренней трансформации ценностей, транзакции и обмен сами по себе приводят к развеществлению экономики. Экономика внимания создает сингулярности, олицетворенные аттракторы телеметрической плоти как «якоря» внимания, темные звезды медиасферы, социальные скульптуры, ведущие себя не более предсказуемо, чем племенные божки африканских народностей. Властная структура социального организма воспринимает это превращение рыночной конкуренции в сражение за овладение вниманием как скрытое благословение.

Если переход управления от человека к машине является частью процесса, направленного на дисциплинирование человеческого тела с целью повысить его возможности и в то же время установить контроль над его способностями, то так называемая «отмена рабства» привела к введению генерализованного подчинения в тонкой форме, где с помощью усовершенствованных методов контроля, с помощью манипулирования символами можно «разогнать» разум рабочей силы до уровня, соответствующего требованиям производства. Представление о солидарности рабочего класса кажется ошибочным, если работа воспринимается как удел неудачников. Политические теории и политические движения относятся к числу исторических фактов, которые с течением времени станут скучными и спорными. С точностью подтвердить те или иные факты сложно, так что кому до них какое дело. Мозг способен отфильтровать не более чем несколько миллионов сигналов из всех поступающих, остальное называется «фактуальная реальность». Единственное, что мы знаем наверняка — рождение и смерть, два числа, разделенные тире,— вызывают сдвиг внимания с фактов на эффекты. Организмы, ищущие человеческих удовольствий, рожденные для счастья, в условиях, в которых «радоваться самому себе» политически опасно,— постоянно рискуют получить мозговой удар. Синестетические эффекты относятся к непроизвольному физическому опыту, когда раздражение одной модальности восприятия вызывает дополнительные ощущения в других органах чувств. Движение гедонистического бегства из материализма — это всеобщий язык этики нулевой работы как полный е-факт. Вперед к объединенной интернациональной гедонистической диверсификации, критический эскапизм будет плясать на могиле заурядного пан-капитализма.

культурная интеллигенция
cultural intelligence

Культурная интеллигенция собирает, оценивает и обрабатывает мета-информацию относительно оснований общества, построенного на информации. Это включает ясный анализ и исследование его общественных, культурных, экономических и политических возможностей и опасностей. Культурная интеллигенция служит общественным интересам, усиливая свое влияние и уравновешивая действие традиционных военных и экономических разведок, собирающих информацию для укрепления контроля. Службы культурной интеллигенции компенсируют отсутствие у общественности мета-информации как фундамента для принятия решений, в социополитическом и культурном смысле. Эти службы должны воспитывать и защищать публичную сферу, публичный дискурс, так же, как и богатство и разнообразие способов культурного самовыражения, в обществе, которое все более зависит от информационных и коммуникационных технологий.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Культурная интеллигенция
Программы мыслительного преобразования обыкновенно отличают от других
Цифровая экология digital ecologyцифровая экология имеет дело с информационными экосистемами
Классическая терминология различает два фронта борьбы за человеческое сознание первая линия фронта управления пропаганды