<<<     ΛΛΛ     >>>   

Прежде всего следует принять, что человеческая природа должна оставаться такой, как она есть. Невозможно привести всех к одному уровню. Борьба с природою тщетна, как бы социалисты ни напрягали свои силы. Между людьми естественно существуют бесчисленные различия, и весьма глубокие; люди отличаются друг от друга способностями, прилежанием, здоровьем, силою, а из неравенства этого неизбежно вытекает неравенство в образе жизни. Такое неравенство отнюдь не препятствует благополучию частных лиц и государства, ибо государственная и общественная жизнь может поддерживаться только тогда, когда в государстве и обществе наличествуют разные способности и каждый служит общему благу, исходя из своих, особых дарований. [...]

Многие впадают в великое заблуждение, полагая, что один класс общества естественно враждебен другому; что сама природа велела богатым и бедным постоянно воевать друг с другом. Взгляд этот неразумен и ложен, истина прямо противоположна ему. Как симметрия человеческого тела обусловлена расположением его частей, так и в государстве, по самой природе, классы эти должны жить в полном согласии, приспосабливаясь друг к другу и поддерживая равновесие целого. Каждый нуждается в другом; капитал не может обойтись без труда, труд — без капитала. Взаимное согласие рождает лад и порядок, непрерывная же борьба разрешается смутой и одичанием. Стремясь воспрепятствовать такой борьбе и самой возможности ее, христианство прилагает самые разные, самые высокие силы. Прежде всего ничто не может лучше, чем вера, которую хранит и толкует Церковь, примирить богатых и бедных, напоминая каждому классу об обязанностях к другому, особенно же—о справедливости. Так, она учит сельских и городских рабочих честно и по-доброму выполнять справедливые обязательства, не портить хозяйского имущества, не обижать хозяина; не прибегать к насилию и не заводить мятежей и беспорядков; не якшаться с сомнительными людьми, которые смущают народ коварными посулами и пустыми .надеждами, приводящими лишь к разорению и запоздалому раскаянию. Богатых же людей и хозяев она учит, что рабочие — не рабы; что в каждом надо уважать достоинство человека и христианина; что, если внимать голосу здравого смысла и христианского учения, труд не позорен, а почетен, ибо дает человеку возможность достойно поддерживать свою жизнь; что позорно и бесчеловечно обращаться с людьми, как с собственностью, при помощи которой можно наживать деньги, или видеть в них просто мускулы, физическую силу. [...]

Если бы христианские наставления обрели власть, оба этих класса соединились бы не только узами дружбы, но и узами любви, ибо поняли бы и ощутили, что все люди — дети единого Отца, то есть Бога; что у всех — одна и та же конечная цель.

[...] Когда общество погибает, людям, желающим спасти его, можно дать лишь один совет: верните его к тем принципам, которые дали ему начало; ибо целью и средством совершенствования любого человеческого союза бывает стремление к тому, ради чего он установлен, и деятельность его вдохновляется тем, ради чего он основан. Всякое уклонение от первоначального устройства — болезнь, возврат — исцеление. Это можно с полным правом сказать и о государстве вообще, и о тех многочисленных его гражданах, которые кормятся своим трудом.

Не надо думать, что, заботясь о духовных нуждах своих детей. Церковь пренебрегает их временным, земным благополучием. Она желает, например, чтобы неимущие жили лучше, не в скудости и нищете, и всячески этого добивается, отнюдь не мало содействуя тем, что призывает людей к добродетели и воспитывает их нравственно. Христианская нравственность, если соблюдать ее полностью, сама собой приводит к известному благоденствию, ибо к ней благоволит Бог, Источник всякого блага. Она сильна сдержать стремление к богатству и страсть к наслаждениям — два порока, из-за которых человек несчастен среди изобилия. “Корень всех зол есть сребролюбие” (1 Тим. 6:10). Она побуждает бережно обращаться со своим скудным имуществом и упорствовать в воздержании, а также удерживает от пороков, которые поглощают не только скромные, но и огромные состояния, нередко уничтожая целые наследства.

Кроме того, ради неимущих Церковь учреждает и поддерживает все, что, по мнению ее, облегчит их участь. И здесь она достигала таких успехов, что даже враги ее хвалили. Братская любовь первых христиан была так сильна, что те, кто побогаче, отказывались от имущества, чтобы помочь братьям; потому и “не было между ними никого нуждающегося” (Деян. 4:34). [ ...]

2. ГОСУДАРСТВО

[...] Поэтому рассмотрим, что должно делать государство для устранения указанного зла. Под государством мы понимаем здесь не форму правления того или иного народа, а то, что и следует под государством понимать, т. е. всякое правление, согласующееся со здравым смыслом, с естественным законом и с теми предписаниями Божественной мудрости, которые мы изложили в Энциклике о христианском государственном устройстве. Тем самым правители государства прежде всего должны заботиться о том, чтобы законы и учреждения, порядки и управление вели к общественному и частному благу. Заботу эту никогда не должны упускать из виду мудрые государственные деятели, ибо в ней — первая цель правительств. Благоденствию и процветанию государства содействуют главным образом нравственность, упорядоченная семейная жизнь, уважение к вере и справедливости, умеренность, равное распределение общественных повинностей, успехи наук и промышленности, процветание земледелия — все, что делает граждан благонравнее и счастливее. Поэтому во власти правителя заботиться о благе всех сословий, особенно же — о трудящихся и обездоленных; он может делать это в силу своих обязанностей, нимало не подавая повода к упрекам в незаконном вмешательстве, ибо долг государства — охранять общее благо. Чем больше дают работникам общие законы страны, тем меньше придется изыскивать особых средств для помощи нуждающимся.

Нельзя упускать из виду и другое, более глубокое воображение. Государству равно дороги интересы богатого и бедного. Бедные, как и богатые,— составные части государства, живые члены, которые через семью объединяются в живое тело. Едва ли нужно говорить, что бедных — намного больше. Неразумно покровительствовать одной части граждан, пренебрегая другой; стало быть, правители должны заботиться о благе и выгодах рабочего класса, иначе будет нарушен закон справедливости, требующий, чтобы каждому воздавали должное. [...]

Хотя все граждане без исключения могут и должны содействовать общему благу, в котором отдельные лица обретают такую пользу для себя, не надо думать, что содействие это одинаково. Как бы ни менялись формы правления в государстве, всегда останутся различие и неравенство; общество и немыслимо без этих различий. Нельзя обойтись без людей, которые ведали бы общими делами, составляли законы, вершили суд, руководили народом во время мира и защищали его во время войны. Конечно, они должны занимать особое положение и пользоваться наибольшим почетом, ибо дело их чрезвычайно важно для страны. Те, кто занимается торговлей и ремеслами, содействуют благосостоянию иным путем, но и они, хотя и не так непосредственно, оказывают народу в высшей степени важные услуги. Говоря о том, что целью общества должно быть усовершенствование людей, мы утверждали, что главное благо его — добродетель.

[...] Для того же, чтобы поддерживать материальное благосостояние, наиболее производителен и безусловно необходим труд неимущих, их умение и сила, которую они прилагают к обработке земли и работе на фабриках. В сущности их сотрудничество так важно, что лишь благодаря их труду обогащаются государства. Тем самым по справедливости правительство должно заботливо охранять интересы более бедных жителей, чтобы люди, содействующие в такой мере благосостоянию общества, сами пользовались благами, которые они создают, — приличным жилищем, одеждой, пропитанием; чтобы здоровье их не подвергалось опасности и жизнь вообще была менее тяжкой, более сносной. Не надо думать, что такие заботы повредят чьим-нибудь интересам: они полезны для всех; обществу лучше, если избавятся от нищеты те, от кого оно так зависит.

Мы сказали, что государство не должно поглощать личности или семьи — личность и семья должны сохранять полную свободу действий, поскольку она совместима с общим благом и интересами других людей. Однако правители должны ревностно оберегать общество и все его части: оберегать общество, ибо его сохранение и есть по преимуществу дело высших властей, а ради его целости и существуют правительства; оберегать части, ибо и разум, и Евангелие согласно учат, что целью государственного правления должно быть не преимущество правителя, а благо тех, кем он правит. Дар власти — от Бога, это как бы подобие наивысшего из всех главенств, и проявляться он должен так, как проявляется власть Божия,—с отеческой заботой, которая не только руководит целым, но и касается всех частностей. [...]

Нужно свято уважать права, чьи бы они ни были. Общественная власть обязана предупреждать и наказывать их нарушение, равно как и охранять их у каждого. Однако, если речь идет об охране частных прав, следует особенно печься о неимущих и беспомощных. Те, кто богаче, могут защитить себя, им не так нужна помощь государства. Бедным же опереться не на что, кроме государственной власти. Поэтому она должна уделять особое внимание людям, живущим своим трудом, ибо именно они — слабые и нуждающиеся.

Однако рассмотрим отдельно, когда именно государство вправе вмешаться. Прежде всего утвердим, что власть и законы должны всемерно охранять частную собственность. В наше алчное, жадное время очень важно удержать народ на пути долга, ибо, хотя всякий волен стремиться к улучшению жизни, справедливость и общее благо не позволяют, чтобы кто-то захватывал то, что принадлежит другому, или под пустым, смехотворным предлогом полного равенства посягал на чужое достояние. Несомненно, огромная часть трудящегося люда предпочитает улучшать свою жизнь честным трудом, не обижая других. Но люди, пропитанные ложными учениями и жаждущие революционных перемен, направляют все свои силы к тому, чтобы вызвать мятеж и установить политику насилия. Государственная власть должна обуздать возмутителей, оградить рабочих от заразы, законных собственников — от грабежа.

Обычно рабочие прибегают к стачке или потому, что слишком продолжителен рабочий день, или потому, что слишком тяжела работа, или потому, что они считают плату недостаточной. Тяжелые последствия этого явления надо предупреждать врачующими мерами, ибо остановки в работе не только наносят ущерб хозяевам и даже рабочим, но и чрезвычайно вредят торговле и интересам всего населения. Кроме того, стачки нередко приводят к насилиям и беспорядкам, грозя общественному спокойствию. Законы должны предупреждать самое возникновение этих смут и всячески устранять причины, приводящие к столкновению между рабочими и владельцами заводов.

Рабочие имеют много прав, которые должна охранять государственная власть. В первую очередь это духовные блага.

[...] Он [человек] обязан прекращать всякие дела и работы в воскресенье и в праздничные дни. Такой отдых от труда не потворство лености, тем более — не повод к расточительству и излишеству, как желали бы многие; он освящен верой. Отдых, соединенный с благоговением, располагает забыть на время суету повседневной жизни и направить мысли на блага небесные и на богослужение, которое составляет первую нашу обязанность к Предвечному. [...]

Если мы обратимся теперь к предметам внешним и телесным, важнее всего оградить бедных рабочих от жестокости хищных хозяев, для которых люди — просто средство наживы. Несправедливо и бесчеловечно изнурять людей чрезмерной работой, притупляя их разум и истощая их тело. Силы человека, как и вся его природа, ограниченны и не могут перейти определенного предела. Работа и упражнение развивают их, но лишь тогда, когда есть и должный перерыв, и надлежащий отдых. Стало быть, повседневный труд надо налаживать так, чтобы он не длился дольше, чем позволяют человеческие силы. Сколько раз и надолго ли надо прерывать работу, зависит от ее природы, от обстоятельств и от здоровья или силы рабочих. У тех, кто трудится в рудниках и каменоломнях, в недрах земли, рабочий день должен быть короче, ибо труд их тяжелее и вреднее. Надо учитывать и время года, ибо нередко бывает, что труд, выносимый в одно время, невыносим или очень тяжел в другое. Наконец, труд, посильный для взрослого мужчины, не может стать нормой для женщины или ребенка . Надо особенно печься о том, чтобы дети не работали в мастерских и на фабриках, пока не окрепнут их тела и души. Женщинам не годятся многие виды фабричных работ, ибо женщина по природе приспособлена для работы домашней, которая лучше всего охраняет ее скромность и способствует доброму воспитанию детей и благу семьи. Как общее правило надо принять, что и досуг и отдых должны соответствовать расходу сил; расход этот нужно покрывать, прекращая работу. [...]

Теперь мы подходим к очень важному предмету, о котором, во избежание крайностей, необходимо иметь верное представление. Говорят, что заработная плата устанавливается через свободный договор, и потому владелец промышленного предприятия уплачивает рабочему обещанное, исполняет свой долг и не обязан делать ничего больше. Несправедливость могла бы возникнуть лишь в том случае, если бы хозяин не уплатил полностью или рабочий не выполнил работы. Только тогда должно вмешаться государство и проследить, чтобы каждый получил положенное. [...]

Поэтому у человеческого труда две особенности, две характерные черты. Прежде всего он личный, ибо проявление индивидуальной силы принадлежит тому, кто ее тратит ради известной личной выгоды. Кроме того, он — необходимый, ибо без плодов его человек жить не может, а самосохранение — закон природы, не подчиняться которому грешно. Если мы примем в соображение только то, что труд — личный, рабочий, без сомнения, вправе довольствоваться какой угодно платой, ибо, как он волен работать или не работать, так он волен и брать за свой труд мало или вовсе ничего. Но труд еще и необходим, а это меняет самую суть дела. Сохранение жизни — священный долг каждого, нарушение его — преступно. Отсюда следует, что каждый вправе приобретать необходимое для жизни; бедный же может приобретать не иначе как своим трудом, в виде заработной платы.

Поэтому, хотя хозяева и рабочие свободны соглашаться о заработной плате, у свободы этой есть пределы. Предписание природы более повелительное и древнее, чем какие бы то ни было договоры между людьми, требует, чтобы вознаграждение, получаемое рабочим, было достаточным для приличной и скромной жизни. Если, поневоле или страшась большего зла, рабочий соглашается на худшие условия, так как хозяин или подрядчик отказывают ему в лучших, он — жертва насилия и несправедливости. В таких и подобных случаях (скажем, когда встает вопрос о продолжительности рабочего дня или о санитарных условиях) желательно избегать государственного вмешательства, особенно из-за крайних различий в условиях времени и места. Лучше обращаться за содействием к учреждениям, о которых сейчас пойдет речь, или как-то иначе охранять интересы людей, живущих на заработную плату.

Если рабочий зарабатывает достаточно, чтобы обеспечить себе, жене и детям умеренное благосостояние, то, при должном благоразумии, он без труда научится бережливости и сможет обзавестись скромной собственностью, побуждаемый к тому природой. Мы видели, что рабочий вопрос нельзя разрешить, не приняв за принцип священность и неприкосновенность частной собственности. Следовательно, закон должен благоприятствовать праву на нее и побуждать возможно большее число граждан к тому, чтобы они стали собственниками.

Это привело бы к множеству благодетельных результатов, прежде всего — к более равномерному распределению собственности. Вследствие перемен и революций общество разделилось на две касты, и пропасть между ними все шире. С одной стороны, образовался класс, владеющий богатством и потому обладающий силою, который держит в руках промышленность и торговлю, заправляет к своей выгоде и по своему усмотрению всеми источниками богатства и сильно влияет на самые органы власти. С другой стороны, есть нуждающаяся и обездоленная масса, озлобленная страданиями и всегда готовая к возмущениям. Если поощрять среди рабочих стремление участвовать во владении землей , между этими классами был бы перекинут мост, сократилось бы расстояние между большим богатством и глубокой бедностью. [...]

3. ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ СОЮЗЫ

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Рормозер выступает за демократический просвещенный консерватизм в сочетании с классическим либерализмом политики культуры
Уважают общество такое
Кто же этот человек массы
Как демократия демократия образом
Цель строгому анализу политической жизни как поведенческой системы