Пиши и продавай! |
фразы) встречаем, например, в сказках №№ 1, XIII, XV, XXXI, XXXII, ХLV, ХLVI, ХLIХ (вариант подстрочного примечания), LV;иногда мы находим близкие по форме прибаутки в разных сказках (так, например, в сказках № I и XV). Вместе с тем прибаутка играет в сказке принципиально иную роль, нежели загадка: прибаутка может отмечать роint повествования (или какой-то его части) и тем самым организовывать его форму. В условиях импровизации, которая неизбежно — при каждом воспроизведении — так или иначе преобразует текст сказки, прибаутка остается, видимо, ее стабильным элементом. В самом деле, прибаутка обладает мнемонической функцией: она легко запоминается, и рассказчик, импровизируя в процессе воспроизведения сказки, может опираться на прибаутку именно как на стабильный компонент текста, который он хорошо помнит, — как бы он ни отклонялся от основной сюжетной линии, как бы ни наполнял ее новыми семантическими связями, он должен подвести повествование к этому компоненту, к этой вехе. Итак, прибаутка организует форму сказки. Между тем загадка, как мы видели, может лежать в основе сюжетообразования сказки, находясь, таким образом, у истоков порождения текста. Тем самым загадка относится прежде всего к внутренней форме сказки, тогда как прибаутка относится к ее внешней форме. Все сказанное говорит о большой архаичности русских «заветных сказок». Эта архаичность проявляется как в содержательных, так и в формальных моментах организации сказки, подобно тому как она проявляется и в специфических условиях ее бытования. В более специальных — семиотических — терминах мы можем заключить, что эти тексты архаичны как по своей семантике, так и по своей синтактике и прагматике. Примечания 1 См.: Азадовский, II, с. 74. 142 5 Ср. заявление в конце предисловия к «Русским заветным сказкам»: «< . . . > мы намерены также издать русские заветные пословицы» продолжение русских заветных сказок. Имеющиеся в наших руках материалы приводятся в порядок». 6 Деятельность А. Н. Афанасьева, тайно публиковавшего свои материалы за границей ввиду невозможности опубликовать их в России, напоминает аналогичные действия русских диссидентов во второй половине XX столетия. Эта деятельность А. Н. Афанасьева была вполне последовательной и целеноправленной: достаточно упомянуть, что он был тайным сотрудником А. И. Герцена, регулярно поставлявшим материалы для эмигрантской Вольной русской типографии в Лондоне (см.: Эйдельман, 1966; Эйдельман, 1973). Подозреваемый в сношениях с эмигрантами, Афанасьев был уволен с государственной службы; аналогия с судьбой диссидентов нашего времени представляется разительной. 7 Даль, I, с. 565. 8 «Русские заветные пословицы» В. И. Даля и П. А. Ефремова должны были войти в несостоявшееся продолжение к «Русским заветным сказкам» (см. выше, примеч. 4 и 5). Относительно недавно это собрание пословиц и поговорок было издано за границей (к сожалению, по неполному списку). См.: Карей, 1972. 9 Как указывает П. К. Симони, «наименование сборника пословиц „заветными" принадлежит, как оригинальное, т. е. впервые выпущенное в оборот — Далю. Затея Даля закрепить на бумаге для потомства „Заветные пословицы" может быть отнесена к 1852 г., когда он служил в Нижнем Новгороде. ,,Заветные сказки" < . . . > явились уже в подражание только Далю»; (см.: Карей, 1972, с. 8). Следует заметить, что название «Заветные сказки», возможно, принадлежит не самому Афанасьеву, а В. И. Касаткину — человеку, который, по-видимому, доставил рукопись Афанасьева за границу и был причастен к ее анонимному изданию в Швейцарии; не исключено, вообще говоря, что он был и автором предисловия к «Русским заветным сказкам», которое подписано псевдонимом «Филиобибл» (см. о нем: Бараг и Новиков, 1984, с. 395). 10 См.: Олеарий, 1656, с. 192-193; ср.: Олеарий, 1906, с. 189. Ср. вместе с тем обличение подобных обычаев в окружном послании суздальского архиепископа Ссрапиона 1642 г.: «< ... > да у вас, православных христиан, слышим, что у вас безумнии человецы лают друг друга матерны, а инии безумнии человецы говорят 143 скаредныя и срамныя речи, их же невозможно писанию предати< . . . >» (см.: Каптерев, I, с. 12). 11 См.: Никифоров, 1929, с. 121. 17 Одновременно год издания книги обозначен в выходных данных как «год мракобесия». 27 См.: Балов, Дерунов и Ильинский, 1898, с. 84; Смирнов, 1927, с. 22-23. 144 30 Так, в Вологодской губернии накануне Васильева дня (31 декабря по старому стилю) перед ритуальной трапезой все члены семьи ползли на четвереньках вокруг стола, произнося при этом чюхи-рюхи, чух-рюх! т. е. изображая свиней и имитируя их хрюканье; св. Василий Кесарийский считается покровителем свиноводства (см.: Зеленин, 1927, с. 63). В Сибири в Великий четверг хозяйки выходили до восхода солица с распущенными волосами и в одной рубашке, садились верхом на клюку и объезжали двор, имитируя ржанье коней, мычанье коров, клохтанье кур (см.: Виноградов, 1918, с. 36-37). Об особом значении Великого четверга 31 См.: Иванов, 1850, с. 297. Ср.: Харузин, 1897, с. 147; АИ, IV, с. 125 (№35). 34 Так, например, даяки острова Борнео считают рассказывание неприличных историй в присутствии покойника даже необходимым: по их мнению, для самого покойника эти неприличные рассказы звучат вполне морально, так как все человеческие слова имеют в языке духов обратное, противоположное значение. См.: Сартори, 1930, с. 43. 35 Архив Института фольклора Болгарской Академии наук (записано Ф. К. Бадалановой в Молдавии, Комратский р-н, дер. Кирсово). Ср. замечание об эротических поминальных играх у сербов: Зечевич, 1964, 36 См.: Свенцицкий, 1912, с.18-20, 27. Сказка представляет собой сюжетное оформление загадки |
|
|
|