<<<     ΛΛΛ     >>>   

Если не знать, кто его автор, никак не догадаешь ся, что Фет. Так не похоже оно на прочие его стихо творения, главная прелесть которых в расплывчатых полутонах и оттенках. Все оно такое монолитное, что дробить его на части невозможно: шестнадцать строк — одна-единственная фраза. Привожу его пол ностью и приглашаю читателей пристально вчитаться в него:

Как ястребу, который просидел На жердочке суконной зиму в клетке, Питался настрелянною птицей, Весной охотник голубя несет С надломленным крылом — и, оглядев Живую пищу, старый ловчий щурит Зрачок прилежный, поджимает перья И вдруг нежданно, быстро, как стрела, Вонзается в трепещущую жертву, Кривым и острым клювом ей взрезает Мгновенно грудь и, весело раскинув На воздух перья, с алчностью забытой Рвет и глотает трепетное мясо, — Так бросил мне кавказские ты песни, В которых бьется и кипит та кровь, Что мы зовем поэзией. — Спасибо, Полакомил ты старого ловца!'

«Бросил» Фету эти «лакомые» песни старинный его друг Лев Толстой. Своим стихотворением Фет благо дарит Льва Толстого за этот драгоценный подарок.

Песни — чечено-ингушские. Толстой нашел их в од ном русском этнографическом сборнике, изданном в Грузии в 1868 году 2 . «Сокровища поэтические необы-

1 А. А. Фет. Графу Л. Н. Толстому. Полное собрание сти
хотворений. Л., 1937, стр. 271.

2 Сборник сведений о кавказских горцах, вып. I . Тифлис,
1868.

250

чайные», — отозвался он об этих песнях в письме к Фету'.

Они были напечатаны прозой. В сущности, то был не перевод, а подстрочник. Фет попробовал перевести их стихами, но искусство перевода никогда не дава лось ему. Перевел он их довольно неумело, и они остались в литературе без отклика. Один из его пере водов читается так:

Станет насыпь могилы моей просыхать, И забудешь меня ты, родимая мать. Как заглушит трава все кладбище вконец, То заглушит и скорбь твою, старый отец 2 .

Много лет спустя Лев Толстой вспомнил эту чечено- ингушскую песню о могиле джигита и воспроизвел ее в двадцатой главе своей повести «Хаджи Мурат». Вос произвел не в фетовском переводе, а в прозе:

«Высохнет земля на могиле моей, и забудешь ты меня, моя родная мать! Порастет кладбище могильной травой, заглушит трава твое горе, мой старый отец».

Эти строки почти целиком совпадают с опублико ванными в «Сборнике сведений о кавказских горцах».

Через девяносто пять лет после того, как появился в печати первый перевод этой песни, ее перевел Н. Гребнев. В его переводе она читается так:

Под горою укроет могила меня, И забудет жена, что любила меня. Насыпь черную травы покроют весной, И меня позабудет отец мой родной 3 .

По смыслу она почти полностью совпадает и с пе реводом «Сборника сведений» и с переводом Фета. Впрочем, есть в ней одно слово, одно-единственное, но очень важное слово, которое меняет все содержание песни. И в «Сборнике», и в «Хаджи Мурате», и у Фета

1 Письмо от 26 октября 1875 года. Л. Н. Толстой. Полное
собрание сочинений, т. 62. М., 1953, стр. 209.

2 А. А. Фет. Полное собрание стихотворений. Л., 1937,
стр. 629.

3 «Песни безымянных певцов». Махачкала, I960, стр. 388.

251

говорится, что героя забудет мать, а в переводе Греб- нева — жена.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Имеет ли право переводчик полемизиро вать н своем переводе с автором переводимого тек ста это

Литературная честь доктора сьюса была бы спасена
У диккенса сказано
Межи ров един из сильнейших мастеров перевода