Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
105
Норвежская конституция 1814 года сделала возможным приход крестьянства к власти. Но в первые годы норвежской независимости власть оставалась в руках чиновничества, положение которого значительно укрепилось вследствие принятия конституции. Зато норвежское дворянство, которое, впрочем, охватывало весьма ограниченное число родов, совершенно утратило свое значение: конституция лишила их всех особых прав, и вскоре (в 1821 году) оно было, несмотря на упорное сопротивление короля, упразднено и формально. Верховным слоем общества стало как раз чиновничество, роль которого напоминает роль российского служилого дворянства с той оговоркой, что норвежские чиновники никакими поместьями не владели, хотя им нередко предоставлялись хорошие казенные усадьбы. Далее, как в других лютеранских странах, духовенство являлось частью чиновничества; мало того, пасторы были едва ли не наиболее важными слугами государства.
Общеизвестно, что в культурном отношении российское дворянство и крестьянство многое разделяло. Не идентичный, но подобный барьер отделял норвежское чиновничество от крестьянских масс. Имелись различия в одежде, в домашнем укладе, в питании и т. п., но самой важной отличительной чертой, пожалуй, являлся язык: чиновники пользовались датским литературным языком (как правило с норвежским произношением), тогда как сельские жители говорили на унаследованных от древненорвежского говорах. Соотношение литературного языка, датского по происхождению, с языком чиновников, прочих городских жителей и крестьян Норвегии — очень сложный вопрос, но упрощенно можно сказать, что язык стал своеобразным сигналом, «знаменем» в борьбе-крестьянства за полную — культурную и политическую — эмансипацию. Ключевой фигурой в этом процессе является Ивар Осен, который на основе народных говоров, преимущественно Западной Норвегии, где язык сохранил свои архаичные черты лучше, чем в восточных районах страны, создал новый, альтернативный литературный язык.
Язык — одно дело, интеллигенция — другое. Как же создавалась в Норвегии оппозиционно настроенная интеллигенция? У представителей этой социальной группы разные корни. Одни восходят к либеральной части чиновничества, наиболее ярким примером которого является поэт Генрик Вергеланн. младший современник Пушкина. Богослов по образованию, деист по мировоззрению и республиканец по политическим убеждениям, он многое сделал для улучшения условий жизни крестьян. Но основную часть новой интеллигенции составляли сами крестьяне.
В связи с этим следует помнить, что положение крестьянства в Норвегии было совершенно иное, чем в России. Во-первых, Норвегия крепостного права никогда не знала. Во-вторых, введение конфирмации 1 в 1736 году создало условия для распространения грамотности среди сельского населения. ------------------------------------------------ 1 Конфирмация — у протестантов обряд, состоящий «из исповедания веры конфирмуемым, нравоучительной речи к нему пастора и молитвы о нем, прочитываемой пастором. Она служит актом торжественного, сознательного и свободного выражения личной веры в И(исуса) Христа, как Бога и Спасителя, и вместе с тем актом испытания его в вере церковью и окончательного введения в состав церковного общества» (Брокгауз-Ефрон, т. 16 (1897), стр. 142). 106
С другой стороны, нужно избегать некоей «лакировки действительности», которая нередко встречается: будто норвежское крестьянство составляло одно цельное сословие свободных бондов, свято хранящих духовные богатства древних германцев. На самом деле крестьянство было разделено на несколько резко противостоящих друг другу социальных групп, а что касается грамотности, то она, несмотря на усилия пасторов, готовящих молодежь к конфирмации, не была достоянием всех крестьян.
В середине XIX века это положение изменилось в связи с политическими и школьными реформами. Особенно важной вехой является учреждение в 1837 году (опять-таки несмотря на сопротивление короля) местного самоуправления, предоставившего крестьянству широкие возможности политической и административной деятельности. Другим важным событием было основание ряда учительских семинарий (начиная с 1826 года), в которых крестьянская молодежь могла получить образование, нужное не только для школы, но и для работы в органах местного самоуправления. Кроме того, эти семинарии — как и духовные семинарии в России — нередко являлись рассадниками радикализма, правда — норвежского типа, а не русского.
Однако чиновники — выпускники университета и военного училища часто смотрели свысока на этих новых «крестьянских интеллигентов», что, конечно, в свою очередь, не могло не усиливать оппозиционность последних. Уже в 1830-е годы чиновники в парламенте испытывали сильное давление крестьянских представителей, которые всеми средствами старались сократить жалование и прочие льготы чиновников. И одновременно с этими спорами шла борьба и в области культуры.
Культурная программа крестьянской интеллигенции не была однозначной; у разных — по географии и по социальному положению — крестьянских групп были свои цели. То же можно утверждать в отношении русской интеллигенции, которую можно разделить на более консервативную, славянофильскую, и более радикальную части, причем общей для обеих частей была оппозиционность к правящему режиму. Разумеется, как множество деталей, так и общая картина оппозиционно настроенной интеллигенции каждой из двух стран очень различны, но тем не менее имеется удивительное сходство. Но совпадающие детали нередко входят в разные комбинации: то, что/в России связано преимущественно с радикальной частью интеллигенции, в Норвегии может быть связано с ее консервативной частью — и наоборот. Впрочем, нужно всегда иметь в виду, что обозначения типа «консервативный» и «радикальный» — общие и условные.
У многих народов в интеллигентских дискуссиях видное место занимают размышления о прошлом и будущем нации. Так обстоят дела и в двух странах, о которых говорится в этой статье, и в этом ничего удивительного нет; примечательна, однако, та особая связь прошлого с будущим, которую обнаруживали широкие слои интеллигенции в обеих странах. Общеизвестно, что славянофилов занимал вопрос о своеобразии России, о ее противопоставлении западному культурному типу, причем наиболее последовательные из них отвергали реформы Петра Первого, утверждая, что Россия должна вернуться на тот путь развития, по какому она шла до Петра. Подобные идеи встречаются и в Норвегии, хотя наша страна — не большая и ей, по общему мнению, не подобает заниматься размышлениями о роли своего народа в мировой истории. Но многие из тех народов, которые в наши дни не выделяются ни величиной, ни Как обозначение группы людей |
|
|
|
|
