<<<     ΛΛΛ     >>>   

Следующий шаг Эйзенхауэра был неизбежным следствием сложившейся ситуации. Американские армии, составлявшие большую часть его сил, находились в Центральной Германии. Монтгомери должен был наступать на севере с британскими и канадскими войсками. Черчилль убеждал Эйзенхауэра обрушиться на Берлин и взять его раньше, чем это сделают русские. Эйзенхауэр не хотел заниматься тем, что считал задачей исключительно политической. Но даже и в политическом отношении это была задача бесполезная. Берлин перестал быть действующей столицей Германии, и ее захват решил бы не больше, чем прежде захват Рима. Кроме того, он безвозвратно входил теперь в советскую зону в соответствии с долгосрочным соглашением. Взятие Берлина обошлось русским в 300 тыс. человек, зачем было американцам нести такие потери? Эйзенхауэр имел в виду более неотложную цель. Все полагали, что немцы подготовили в Баварии последний национальный редут, последнюю свою позицию. На самом деле редут был воображаемый, плод фантазии журналистов. Но в последние недели войны он определял стратегию Эйзенхауэра.

Прежде чем начался заключительный штурм, две недели в начале апреля было затишье. 12 апреля президент Рузвельт, здоровье которого в течение последнего времени ухудшалось, внезапно умер. Может быть, вмешалась судьба, желая избавить его от разочарования и утраты надежд. Его преемник Трумэн был не только неопытным, но гораздо менее склонным к сотрудничеству с русскими, судя по его прежним высказываниям. Гитлер полагал, что смерть Рузвельта – чудо, вроде того, что произошло с императрицей Елизаветой и спасло Фридриха II в 1762 г. Но он скоро утратил иллюзии. Никаких мирных предложений от западных держав, никакого компромисса. 20 апреля Гитлер праздновал свой день рождения. Это были поминки по «третьему рейху». Через два дня уехали сподвижники Гитлера: Кейтель и Йодль – вести войну до последнего, Геринг – заключать мир с союзными державами, как он надеялся. Гитлер сказал Йодлю: «Буду бороться, пока рядом борются те, кто мне верен, а потом застрелюсь». В бункере с Гитлером остались только Геббельс и его семья.

И теперь все армии пришли в движение. В Италии генерал СС Вольф некоторое время вел переговоры с представителями союзников и этим вызвал у Сталина подозрения. Когда армии союзников наконец начали наступать в середине апреля, они встретили слабое сопротивление. 23 апреля они переправились через реку По. Бразильские войска взяли Турин, без сомнения несколько удивляясь, зачем они там. Американцы японского происхождения, которым было запрещено служить на Тихом океане, оказались первыми союзными войсками, достигшими французской границы.

Итальянские партизаны взяли Милан, Геную, Венецию. В Венеции Попский, неофициальный командующий неофициальной армией, повел свой джип на площадь Святого Марка, Муссолини явился из небытия, пытался вести переговоры с партизанами в Милане, затем в страхе присоединился к германскому конвою, отступавшему через альпийские перевалы. В Донго, на озере Комо, партизаны остановили конвой и сняли Муссолини с грузовика, где он прятался. Не зная, что с ним делать, партизаны отправили его и его возлюбленную Клару Петаччи, уезжавшую вместе с ним, на ферму в жилой дом.

На следующий день прибыл коммунист, партизанский полковник. Муссолини ему объявил: «Вы приехали меня спасти? Я вам отдам империю». Полковник провел их несколько сот метров вниз по дороге, поставил Муссолини к стенке, а когда Петаччи хотела его защитить, расстрелял обоих. Через несколько часов их тела увезли в Милан и повесили вверх ногами возле гаража. Муссолини вез с собой письма, надеясь с их помощью доказать свою невиновность. Возможно, он также вез с собой большую сумму в иностранной валюте и другие ценности. Это «сокровище Донго» исчезло, а те, кто его искал, заплатили за это своими жизнями. Муссолини был диктатором мелкого масштаба, а пытался играть крупного. Быть может, самый правильный приговор вынес ему граф Дино Гранди, фашистский ветеран: «Ничтожный Муссолини».

29 апреля немецкие войска в Италии сдались, их безоговорочная капитуляция вступила в силу 2 мая. К этому времени союзное командование больше заботилось о том, чтобы опередить партизан, итальянцев и югославов, чем о том, чтобы разбить немцев, которым было приказано сохранять оружие, пока не укрепится власть союзников. Итальянские партизаны неожиданно оказались послушными, по приказу коммунистов они сдали оружие. Организация Сопротивления формально была распущена, к началу июня 150 тыс. вооруженных людей исчезли, словно их никогда и не было. Тито причинил больше беспокойства: его партизаны вступили в Триест непосредственно перед новозеландцами и, таким образом, расставили декорации, правда, как оказалось, преждевременно, для первого акта «холодной войны».

В Германии западные союзники также почти не встретили серьезного сопротивления. Около 20 немецких дивизий были брошены на Западный фронт. Основные оставшиеся немецкие войска были сосредоточены в Руре. Их окружили и блокировали. 18 апреля 300 тыс. человек сдались, а Модель, командующий войсками, застрелился. После этого наступление союзников превратилось в победный марш. Монтгомери взял Гамбург, достиг побережья Балтийского моря, защитив этим Данию от русских. 25 апреля американские и советские войска встретились в г. Торгау, на Эльбе, – волнующая и недолгая демонстрация их боевого товарищества. Дальше на юг одна часть французских войск взяла Штутгарт, другая проникла в Тироль. Паттон перешел границу с Чехословакией и надеялся освободить Прагу.

Русские давно наметили на середину апреля наступление на Берлин. Может быть, они торопились из-за ложного опасения, что западные союзники будут там раньше их. Во всяком случае известно, что Сталин сказал: «Союзнички хотят попасть в Берлин раньше Красной Армии». Он организовал свои собственные гонки: Жуков должен был атаковать с востока, Конев – с юга, успех – победителю. Эта последняя кампания была не легким делом. Уцелевшие еще остатки германской армии были в безвыходном положении. Русские развернули войска численностью 2 млн. человек, 41 тыс. орудий, 6300 танков и 5 тыс. самолетов.

16 апреля началось русское наступление. Из своего бункера Гитлер направлял воображаемые армии, еще удерживая в своих руках власть диктатора. Он снял Гудериана с поста начальника штаба и назначил угодливого Кребса, которого Сталин когда-то обнимал на перроне железнодорожного вокзала в Москве. Гитлер отстранил сначала Геринга, потом Гиммлера, узнав, что они хотят вести переговоры о капитуляции. 29 апреля, когда в бункере стала слышна оружейная стрельба, Гитлер понял: это конец. Тогда он женился на своей давней возлюбленной, Еве Браун, составил завещание и назначил своим преемником адмирала Дёница, чтобы унизить генералов, так как ему казалось, что из-за них он потерпел поражение. Завещание его заканчивалось словами: «Самое главное, я поручаю вождям нации и их подчиненным тщательное соблюдение расовых законов и безжалостную борьбу со всемирным губителем всех народов – международным еврейством».

30 апреля Гитлер простился с небольшой горсткой оставшихся сподвижников, потом они с Евой Браун удалились в свою комнату. Она выпила яд, Гитлер застрелился. Тела их вынесли в сад, облили бензином и подожгли. Часовые дали прощальный залп и вернулись в убежище. Куда делся пепел, мы никогда не узнаем. Русские утверждают, что разыскали и уничтожили останки. Но это опознание вызывало сомнения. Вероятно, останки Гитлера навсегда исчезли. Достоверно, однако, что он застрелился и что «третий рейх» ненадолго его пережил.

На следующее утро Кребс пытался вести переговоры о частичной капитуляции. Он встретился с русским генералом Чуйковым, героем Сталинграда. Кребс сообщил ему, что Гитлер мертв, и затем, стараясь расположить к себе, заявил: «Сегодня 1 мая, великий праздник наших двух народов». Чуйков ответил: «Сегодня у нас великий праздник. А как насчет вас, трудно сказать». Таким образом попытка зондировать почву была пресечена. Геббельс застрелил всю семью и себя. На следующий день сдался начальник Берлинского гарнизона и с ним 70 тыс. солдат. Сдача города не была организована. Есть сведения, что последняя немецкая позиция находилась в бомбоубежище зоопарка.

Дёниц пытался исполнять свои обязанности в качестве нового главы рейха – обеспечить капитуляцию на западе, пока продолжается война на востоке. Но Эйзенхауэр это предложение отверг. Капитуляция осуществлялась по частям. 4 мая на севере германские войска сдались Монтгомери в районе Люнебургской пустоши. В целом западные союзники захватили 3,5 млн. пленных – 1 млн. в Италии и 2,5 млн. в Германии, среди последние было много бежавших с Восточного фронта, от русских. 7 мая в штабе Эйзенхауэра в Реймсе Йодль подписал акт о безоговорочной капитуляции. На следующий день подписание состоялось в Берлине в штабе Жукова. Что касается формального окончания войны, то здесь была некоторая путаница. Сталин хотел сделать сообщение после капитуляции в Берлине. Американский репортер нарушил запрет и распространил новость, что вовсе не огорчило Черчилля: западные союзники праздновали День Победы (победы в Европе) 8 мая, русские – 9 мая.

Капитуляция отдельных немецких частей состоялась уже после формального окончания войны. В Норвегии немецкие войска численностью 350 тыс. человек, никогда не участвовавшие в боях, капитулировали 8 мая, гарнизон Нормандских островов, 20 тыс. человек, – 9 мая. Последними сдались, по-видимому, немцы, находившиеся на острове Гельголанд, – они продержались до 11 мая. Последний в Европе бой состоялся, как ни странно, в Праге – городе, который до этого избежал всех ран войны. 5 мая чешское Сопротивление подняло восстание. Паттон был в Пльзени, русские – еще далеко. Эйзенхауэр, которому Трумэн сказал, что не склонен жертвовать жизнями американцев ради политических целей, запретил Паттону переброску войск. Чехи понесли тяжелые потери – в целом 8 тыс. человек. Но могли потерять больше. К Праге двинулась германская бронетанковая дивизия, отступавшая из Словакии. Но ее задержала армия Власова, сформированная из советских перебежчиков, чтобы воевать на стороне Германии. Теперь из безотчетной славянской солидарности эта армия преградила путь немцам на Прагу. Таким образом, Прага была спасена русскими – не Советской Армией, а предателями. Советские войска лишь 12 мая вступили в Прагу. Запоздалое раскаяние Власову не помогло: переданный русским, он был повешен.

Едва не возник еще один вооруженный конфликт, когда война уже официально закончилась, – конфликт между Югославией Тито и западными союзниками. В последние дни войны югославские партизаны оккупировали Истрию, население которой бесспорно составляли славяне (словенцы и хорваты), и Триест, где проживало значительное славянское меньшинство и который был окружен славянской территорией. Черчилль, уже разочаровавшийся в Тито и считавший его агентом Сталина, стремящимся получить базу на Адриатическом море для каких-то гнусных советских целей, спешил изгнать югославов из Триеста, даже «силой оружия», если понадобится. Трумэн вначале не решался идти против союзника, потом в свою очередь стал одобрять применение вооруженных сил. Сталин, уже фактически относившийся к Тито с некоторой неприязнью, настаивал на компромиссе. 9 июня югославские войска ушли из Триеста. Тито сказал: «Нам пришлось пойти на эту огромную жертву с тяжелым сердцем». Он не простил Сталину, что Советский Союз не сумел поддержать Югославию в Триесте. Это толкнуло Тито на путь, который привел его к разрыву отношений со Сталиным в 1948 г.

В Германии и Австрии проявлялась обеспокоенность, что без конфликта не удастся установить зоны, которые должны быть под контролем определенных союзников. Черчилль и по этому поводу был воинственно настроен. Он даже предполагал использовать ВВС для «удара по коммуникациям русских армий, если те решат продвинуться дальше, чем предусмотрено соглашением». Фактически вовсе не русские, а именно западные союзники так поступили и до 23 мая позволили существовать в качестве возможного союзника «остаткам» правительства Деница. Американцы эти напоминания игнорировали. Невозможно было за одну ночь настроить общественное мнение против России. Кроме того, у союзников было в Западной Европе меньше половины того количества войск, что имели русские: в случае вооруженного конфликта победа маловероятна, даже если использовать на своей стороне разбитые германские силы. Англичане и американцы постепенно отошли на согласованные границы, зачастую отойти пришлось почти на 120 миль. Германия и Австрия были разделены, каждая на четыре зоны (Францию включили из вежливости), и все четыре союзных государства поделили между собой контроль над обеими столицами – Берлином и Веной. Были созданы объединенные контрольные комиссии для управления обеими странами. И только тогда, когда по всем этим вопросам были достигнуты соглашения, война в Европе действительно закончилась.

Дальневосточной войне еще только предстояло достигнуть кульминации. Весной 1945 г. британские силы пробились в Бирму и 2 мая взяли Рангун. Эта кампания была бесперспективной. Американцы потеряли интерес к активному сотрудничеству с Китаем, и англичане отвоевали Бирму лишь для того, чтобы впоследствии ее оставить. Поистине вся война Англии на Дальнем Востоке велась для того, чтобы восстановить империю, от которой вскоре придется отказаться, – занятие довольно бессмысленное. Стремясь по-прежнему считаться дальневосточной державой, англичане навязали американцам свою помощь на море, но американцы приняли ее неохотно, скептически. Американцам предстоял еще долгий путь, или им так казалось. Макартур предвидел, что потребуется 5 млн. человек и потери составят миллион, прежде чем японцев заставят капитулировать. Конечно, сопротивление японцев было таким же упорным, как и всегда. В феврале захват острова Иводзима стоил американцам 5500 убитыми. Битва за Окинаву, следующий остров, который надлежало завоевать, длилась три месяца. Японцы использовали «Ямато» – самый крупный из действующих линейных кораблей, но во время налета 280 американских самолетов его потопили. Окинаву захватили в июне, при этом потери американцев составили 12,5 тыс. убитыми.

Японцы, несмотря на упорное сопротивление, были близки к полному краху. Две трети торговых судов было потоплено, из-за отсутствия угля и сырья остановились заводы, потребление продуктов питания на душу населения снизилось до 1200 калорий в день – даже ниже, чем в Германии в худший период первой мировой войны. Американские самолеты атаковали Японию, почти не встречая сопротивления. 8 марта во время лишь одного налета на Токио было убито 83 тыс. человек – на 20 тыс. больше, чем потеряли англичане во время воздушных налетов за всю войну.

В апреле барон Судзуки, пожилой адмирал, герой русско-японской войны, стал премьер-министром. И теперь, будучи добрым человеком, хотел мира. Японские миротворцы действовали осторожно, боясь, что военные восстанут при одном упоминании о мире, и не без оснований опасаясь за собственную жизнь. Они стремились избежать унизительной безоговорочной капитуляции, а главное – сохранить императорскую династию. Они хотели, чтобы посредником был Сталин. Однако, решив принять участие в войне на Дальнем Востоке, Сталин отклонил японское предложение, сославшись на его неопределенность. В июле на конференции в Потсдаме руководители трех великих держав сделали серьезное предупреждение и призвали Японию капитулировать. Судзуки объявил, что ответного публичного заявления у него нет; это расценили, по-видимому ошибочно, как презрительное отношение к предъявленному ультиматуму.

Американцы сделали заключение, что войну надо продолжать, но их мнения разделились. Командование ВМФ было убеждено, что блокада заставит японцев быстро сдаться; командование ВВС в той же мере полагалось на результаты бомбежек. Трумэн, как и Рузвельт до него, помнил предостережение армейского командования о том, что военная победа над Японией обойдется в миллион человеческих жертв. Американцы, собственно, уже нашли выход: участие русских в войне на Дальнем Востоке. Сталин обещал это с возрастающей твердостью, и действительно, 8 августа русские вступили в войну, однако прежний энтузиазм американцев по этому поводу вскоре стал исчезать. После окончания войны в Европе им не хотелось быть обязанными русским за победу на Дальнем Востоке. Более того, после споров с русскими насчет европейских проблем американцам не хотелось, чтобы они подключились к последнему этапу войны, в которой они ранее не участвовали. Несомненно, русские вступили в войну по тем же причинам.

К лету 1945 г. у американцев уже имелись новые, свежие силы. В последние три года, позаимствовав методику у англичан. они вели работы в области управляемых ядерных взрывов. Три атомные бомбы уже имелись. Никто не знал точно, каков будет результат, однако надеялись: он будет настолько эффективным, что заставит японцев сдаться. Имелось и дополнительное преимущество: это произойдет раньше, чем русские смогут начать боевые действия. Однако не всех американцев это обрадовало. 18 июня генерал Маршалл высказал мнение, что «положение японцев безнадежно и вступление русских в войну может оказаться решающим, чтобы заставить их сдаться». А когда во время Потсдамской конференции Эйзенхауэру сообщили о намерении использовать бомбу, он подумал, что это «совершенно не нужно», или, как он позднее говорил: «Незачем наносить им удар этой отвратительной штукой». Макартура не спрашивали, но впоследствии он согласился с Эйзенхауэром.

Однако такие мнения ничего не значили. Решения принимали Трумэн и несколько человек, участвовавших в создании бомб, а мнения начальников штабов никогда не спрашивали. Желание опередить или предупредить русских было делом второстепенным. Решающим фактором было то, что бомбы уже существовали; значит, их надо использовать. Как писал один авторитетный деятель, «бомбу просто необходимо было использовать – столько денег на нее затратили. Если бы она не сработала, как бы мы тогда оправдали огромные расходы? Какие бы это вызвало гневные протесты у общественности?.. Все, кто был с этим связан, почувствовали невероятное облегчение, когда бомба наконец была готова и сброшена».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Тейлор А. Вторая мировая война всемирной истории 10 русские
Или о замалчиваемом обычно западными историками предложении рузвельта на тегеранской конференции
Взятие берлина обошлось русским в 300nbsp
Тейлор А. Вторая мировая война всемирной истории 7 русские