<<<     ΛΛΛ     >>>   

Так, М. И. Ростовцев пришел к заключению, что уже во II в. н. э. римская армия теряет связи с городами, становится выразительницей интересов сельских жителей империи и как таковая ведет в III в. н. э. борьбу против городской буржуазии 82 . Во второй же половине III в. н. э. эта армия перестала быть римской, не представляла интересы гражданского населения и превратилась в особую касту, существовавшую за счет остальных жителей империи 83 .

Ф. Альтхайм считал, что в III в. н. э. римская армия — уже армия крестьянская ( Bauernheer ). Для нее и провозглашавшихся ею императоров античная городская культура была чуждой. Согласно его концепции, в основе событий политической истории Римской империи III века лежала не классовая борьба, а борьба между племенами и даже расами. В рассматриваемый период, считал историк, на смену "одряхлевшему" населению Италии к руководству античным миром шли новые племена и расы, за господство в империи боролись между собой преобладавшие в сенате сирийцы и составлявшие главную силу римской армии иллирийцы 84 .

Историки-марксисты при определении социальной природы римской армии в III в. н. э. исходили из того, что в классовом обществе армия, как важнейший элемент аппарата принуждения — государства, всегда является орудием класса, стоящего у власти или борющегося за власть 85 . В 30-е — начале 50-х гг. советские антиковеды полагали, что во II — III вв. н. э. ворруженные силы Римской империи все в большей степени пополнялись за счет разорившихся колонов, бежавших рабов, вольноотпущенников, варваров, деклассированных люмпен-пролетариев. Такая армия была союзницей низов населения империи, боровшихся против эксплуататоров, солдаты участвовали в восстаниях рабов и колонов. В соответствии с господствовавшей тогда сталинской теорией революции рабов, уничтожившей рабовладельческий строй, советские историки того времени рассматривали кризис III века как один из этапов этой революции 86 .

С середины 50-х годов в марксисиской историографии преобладали взгляды Е. М. Штаерман на классовую сущность римской армии в III в. н. э. По ее мнению, хотя в конце II — III вв. н. э. набор в римскую армию производился в значительной мере из сель ских местностей, она не была армией сельчан. Поскольку после отставки ветераны по своему имущественному и правовому положению принадлежали к верхушке муниципалов, утверждала Е. М. Штаерман, армия в период кризиса III века в основном представляла антисенатское направление, поддерживая тех императоров, которые пытались охранять интересы муниципальных слоев 87 .

В. Н. Дьяков, расценивая как необоснованное стремление Е. М. Штаерман трактовать римских солдат III века как представителей слоя мелких и средних рабовладельцев, имевших общие интересы с рабовладельцами-муниципалами и стремившихся сохранить прежнюю "античную форму" собственности, считал, что, поскольку набор солдат осуществлялся в сельских местностях, ско рее именно с крестьянами, а не с муниципалами у солдат было больше общих интересов 88 .

По мнению А. В. Игнатенко, наряду с варваризацией и про-винциализацией, для римской армии в III в. н. э. характерны тесные связи с населением провинций, отрыв провинциальных армий от центрального правительства вследствие получения ветеранами наделов земли в провинциях. Служба в армии, считает А. В. Игнатенко, отрывала солдат от слоев, из которых они вышли, и превращала их в деклассированную массу. Однако солдаты участвовали в выступлениях низов населения империи, так как в легионы проникало недовольство существовавшим строем, что было особенно грозным явлением для господствовавших верхов 89 . Современные западноевропейские антиковеды выступают против тезиса о том, что римская армия обязательно должна я была защищать интересы определенного класса общества империи. Как отмечает Г. Альфельда, вследствие практики набора солдат из жителей тех регионов, вблизи которых размещались римские войска, устанавливались тесные связи между солдатами и гражданским населением, солдаты видели в этих регионах свою "малую родину". Но это приводило не к совпадению интересов армейских

кругов и гражданского населения, а к образованию в составе римских вооруженных сил ряда "военных сообществ" (" Militarge - sellschaft "). Солдаты, будучи привязаны к конкретной территории, начинают заботиться прежде всего о процветании и безопасности именно этой части империи, а не всего римского государства. Вследствие этого возникает соперничество между данными "военными сообществами", армия перестает быть послушным орудием в руках центрального правительства, выдвигает к нему свои требования, оспаривает приоритетность направлений внешней политики императоров 90 . По мнению историков, материальное положение армейских кругов империи отличалось от положения гражданского населения, поскольку императоры, особенно с конца II в. н. э., проявляли большую заботу о благосостоянии солдат, понимая значение лояльности армии по отношению к правящему императору. Поэтому армия не только не имеет с гражданским населением общих интересов, но и становится для последнего враждебным элементом. Во время частых в III в. н. э. военных стол кновений между войсками боровшихся между собой претендентов на императорский престол солдаты грабили и города, и села, и имения крупных собственников, и имущество средних слоев населения империи 91 . В то же время, подчеркивает В. Дальхайм, в самой армии было достаточно внутренних противоречий. Различные интересы имели не только рядовые солдаты и офицеры, но и армии конкретных регионов империи, воины разных родов войск, отдельные воинские подразделения 92 .

Изложенные соображения зарубежных историков, несомненно, следует учитывать при попытках уяснить особенности социально-политического развития Римской империи в III в. н. э.

1.2. Изменения в вооруженных силах Римской империи в III в. н. э.

Одной из характерных черт политической истории Римской империи в III в. н. э. является частая смена императоров. В годы правления многочисленных правителей римского государства этого периода по-разному складывались отношения между ними и римским сенатом. Нов целом в деятельности сената в течение этого бурного века мало что изменилось. Разве что заседания сената чаще, чем прежде, проходили без участия принцепсов. Поскольку императорам нередко приходилось лично командовать римскими восками далеко за пределами Италии, многие вопросы теку-

53

щей жизни они решали вдали от Рима, даже без формального совещания с сенатом. Кроме того, можно, пожалуй, отметить определенные изменения в составе сената. Неоднократные попытки историков проследить эволюцию состава сената в течение III в. н. э. показывают, что в нем постепенно уменьшается доля уроженцев Италии и возрастает число выходцев из восточных провинций империи 93 .

В римских же вооруженных силах особенности внешне- и внут риполитического положения Римской империи в III в. н. э. обусловили большие перемены.

Многие изменения в армии римлян этого периода были вызваны к жизни ухудшением обстановки на границах римских владений. Известно, что, несмотря на определенное расширение пределов империи, в целом внешняя политика Рима в эпоху Принципата носила оборонительный характер. Главной задачей правителей государства являлось не завоевание новых территорий, а надежная защита уже завоеванного. Легионы и приданные им вспо могательные войска были распределены по пограничным провинциям империи с целью не допускать варварских вторжений в римские владения. В случае если варвары усиливали натиск на какой-либо участок границы и размещенные здесь войска не могли справиться с внешней опасностью, по приказу императора из других регионов империи сюда перебрасывались подкрепления в виде специально созданных для выполнения конкретной военной задачи сводных отрядов войск ( vexillatio ) во главе с назначенным командиром ( praepositus ) или легионов в полном составе. После выполнения поставленной задачи эти войска возвращались на прежнее место стоянки.

Примерно до середины II в. н. э. такая стратегия себя оправдывала, и римлянам удавалось в целом успешно оборонять границы империи. Но уже при Марке Аврелии отчетливо проявилась уязвимость данной стратегии. Римляне добивались успеха, если варвары не пытались осуществить прорыв в империю на том участке границы, оборона которого была ослаблена переброской отсюда войск. Однако, когда Марк Аврелий во время войны с Пар-фией взял с собой на Восток три легиона с рейнской и дунайской границ 94 , еще до окончания этой войны начались столкновения на северной границе империи ( SHA . v . Marc . XII ). По определению Р. Смита 95 , эти события ознаменовали начало кризиса прежней римской военной и оборонительной системы. В конце II - III вв. н. э. кризис ее все более углублялся в связи с процессами,

54

происходившими за пределами римског о государства. Если раньше римлянам на рейнской и дунайской границах противостояли мелкие разрозненные варварские племена, а на восточной — не очень сильная в военном отношении Парфия, то в рассматриваемый период ситуация резко изменилась. У северных соседей империи шел процесс образования крупных племенных союзов, и они все чаще совершали вторжения в римские владения с целью грабежа 96 . На Востоке же в начале III в. н. э. соседом римлян стало агрессивное Ново-Персидское царство.

Изменившаяся обстановка на границах империи привела к тому, что со второй половины II в. н. э. римляне почти непрерывно вели войны с северными и восточными соседями. Военные действия иногда принимали затяжной характер, приводили к гибели или пленению многих римских солдат и жителей пограничных провинций. Служба в армии стала занятием более опасным, чем прежде. Возникали трудности демографического характера с набором пополнения в войска. В условиях преимущественно добровольного принципа комплектования армии требовались дополнительные материальные стимулы к тому, чтобы юноши пограничных областей империи записывались в легионы и подразделения вспомогательных войск.

На судьбе римских вооруженных сил определенным образом сказались и особенности внутриполитической обстановки в Римской империи в III в. н. э. Острая, часто принимавшая форму гражданской войны, борьба за императорский престол делала армию фактически единственным гарантом прочности власти императора. Это заставляло правителей империи проводить реформы с целью укрепления лояльности армии по отношению к императору.

На рубеже II — III вв. н. э. существенные преобразования в армии провел император Септимий Север (193 — 211 гг. н. э.). В результате набора трех новых легионов и увеличения числа конных гвардейцев при нем была значительно увеличена общая численность вооруженных сил империи. Один из вновь созданных легионов ( II Парфянский) впервые в римской истории был размещен на территории Италии — в Альбано, менее чем в 20 милях от Рима 97 . При этом во главе новых легионов, как и во главе образованной при нем провинции Месопотамии, Септимий Север поставил не легатов-сенаторов, а префектов-всадников 98 . Провинции Британию и Сирию, наместники которых противостояли ему в борьбе за императорскую власть, Север разделил на две провинции каждую 99 . Этим он достиг того, что под командованием на-

местников провинций, за исключением наместника Верхней Пан- нонии, теперь находилось не более двух легионов. (В 214 г . н. э. 10 ° император Каракалла присоединил город Бригецио с размещенным в нем легионам I Помощник к территории провинции Нижней Паннонии ( ILS . 2375), и после этого и в Верхней Паннонии было только два легиона.)

Септимий Север улучшил экономическое и правовое положение солдат римской армии, расширил их возможности в достижении высоких армейских постов. Как уже отмечалось, этот император повысил жалование легионеров и преторианцев, изменил принцип набора воинов в преторианские когорты, открыл рядовым легионерам доступ к всадническим и сенаторским должностям в легионе. Если раньше солдаты в период прохождения службы не могли заключать законный брак и в случае создания солдатом семьи до выхода в отставку его жена считалась лишь наложницей, а дети, рожденные в таком браке, не могли наследовать имущество отца, то при Септимий Севере солдатам разрешили вступать в брак в период службы и жить со своими семьями вне лагеря в расположенных рядом селениях ( canabae ) ( Herodian . Ill , 8). После этого дети солдат, рожденные еще до выхода их отца в отставку, стали признаваться римскими гражданами и могли наследовать имущество отца 101 . Семьям солдат разрешили арендовать участки лагерной территории, являвшейся собственностью императора, ивести на них свое хозяйство 102 . Младшие офицеры получили право образовывать коллегии — нечто среднее между клубами и кассами взаимопомощи. Члены коллегии делали взносы в общую кассу, а при выходе в отставку или переходе в другой леги он получали из нее определенную сумму денег 103 . Офицеры прето рианской гвардии постановлением Септимия Севера освобождались от обязанности опекунства над детьми их умерших товарищей по службе ( Dig . XXVII . I , 9). Выходившие в отставку ветераны, селившиеся в провинциальных городах, освобождались от всех повинностей, кроме тех, которые отбывались в связи с владением имуществом, полученным по наследству ( Dig . L . V , 7). Согласно сообщению Геродиана ( III , 8), Септимий Север разрешил солдатам носить золотое кольцо, что до этого считалось привилегией сенаторов и всадников 104 .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Характер кризиса iii века
В течение трех лет армия оставалась лояльной по отношению74к императору
Сергеев И. Римская Империя в III веке нашей эры истории древнего мира 8 событие
Сергеев И. Римская Империя в III веке нашей эры истории древнего мира 10 принципат
Хотя установить точную дату провозглашения регалиана императором невозможно