<<<     ΛΛΛ     >>>   

125

ство, также получила распространение в провинции, хотя позже, чем в других областях Малой Азии. В середине III в. кап-падокийская церковь в Кесарии становится одним из центров христианского богословия, и Киприан состоит в переписке с епископом кесарийским Фирмилианом.

В течение III в. Каппадокия сильно пострадала от военных нашествий. Нашествия варваров, о которых говорит Светоний, случались и раньше. Надпись 137 г. из Севастополя восхваляет знаменитого историка Арриана, который в качестве легата провинции отразил набег аланов и в связи с этим написал свое произведение ''Ехта^ц хат' 'AXavwv. В III в. Каппадокия часто становилась ареной военных действий. В 231 г. Ардашир, новый владыка Персидского царства, начал войну против Рима и при этом опустошил Каппадокию. Нашествие на Каппадокию совершил Ардашир и в 240 г., а его преемник Сапор I— в 257 г. После пленения императора Валериана персы заняли значительную часть Каппадокии и при этом разгромили метрополию провинции Кесарию. Одновременно понтийские области провинции подвергались опустошительным нашествиям с севера народов, которые в источниках называются готами и скифами. Каппадокия, как и другие области Малой Азии, была включена в Пальмирское царство Зенобии; когда Аврелиан вновь завоевал страну и уничтожил Пальмирское царство, Тиана оказала ему сопротивление, и император грозился отдать город солдатам на разграбление; он, впрочем, не привел в исполнение своей угрозы.

Все эти военные события могли бы окончательно подорвать силы провинции, и если в дальнейшем Каппадокия сумела оправиться, то в известной мере она обязана этим своему включению в состав единой империи.

История Каппадокии как римской провинции мало известна. Возможно, что дальнейшие открытия позволят яснее видеть перемены, какие произошли здесь под влиянием Рима. Но можно и сейчас считать, что из всех малоазиатских провинций Каппадокия меньше всего преобразовалась под римским владычеством.

или денария показались автору надгробия слишком высокой суммой, он заменил драхмы сестерциями. Наряду со столь низкой цифрой штрафа надпись ив Тианы (Rev. Phil. XIII, 1939, стр. 210) назначает штраф в 10 000 денариев.

Сирия была одной из важнейших римских провинций. Управление ею считалось честью. Биограф Пертинакса (II, 11) отмечает, что он «заслужил Сирию» успешным управлением другими провинциями. Домициан, осыпая почестями Агриколу, намечает его в управители Сирии, которая «оберегалась для крупных людей» (maioribus reserva turn, T а с, Agric. 40). Сирия по территории не уступала царству Селевкидов в период наивысшего его расцвета, занимая до 20 000 кв. км с населением до 10 млн., с очень крупными городами. Надпись Кв. Эмилия Секунда (ILS 2683) сообщает, что он, по поручению Квинтилия произвел в Апамее перепись, которая дала 117 000 граждан; можно поэтому считать, что население Апамеи составляло при Августе, вероятно, 400—500 тыс. Антиохия не уступала по занимаемой территории Александрии и имела к началу н. э. 300 тыс. населения. Селевкия на Тигре, население которой в I в. достигало 600 000, еще при Марке Аврелии имела 300— 400 тыс. человек. До восстания 66—70 гг. в Иерусалиме было около 100 тыс. жителей. Городское население составляло, по-видимому, значительный процент общего населения провинции, что свидетельствует о развитии городской жизни. Сирия славилась своими богатыми естественными ресурсами; в панегирике Юлиану (362 г.) Мамертин называет Сирию богатой и плодородной. Сирия была важнейшим центром торговли с Востоком, и этой роли Сирии как посреднику между Востоком и римским Западом империя придавала огромное значение; ею в значительной мере определялась восточная военная политика империи. Наконец, многие области Сирии представляли страны с очень высокой культурой, не только эллинистической, но и самобытной, унаследованной от более древних времен.

Но как раз все эти условия, делавшие Сирию важнейшим звеном в системе Римской империи, затрудняли римлянам ос-

12Т

воение страны. Исторически сложившиеся на территории Сирии государства и вольные города сохранили значительную устойчивость и с трудом поддавались нивелирующей силе Рима. Колонизация римская здесь не имела серьезных успехов. Римские торговцы натыкались всюду на опытных и энергичных местных конкурентов. Вначале римляне третировали сирийцев как варваров. Цицерон называл их «народом, рожденным для рабства», и для характеристики низких людей сравнивает их с «продажными сирийцами» (de or. II, 60). Но эти «варвары> были носителями высокой культуры, и римлянам не удалось вытеснить не только греческую, но и семитскую культуру народов Сирии; мало того, они сами подверглись культурному влиянию Сирии; «Сирийский прежде Оронт впадает уже в Тибр», жалуется Ювенал (III, 62).

Конкуренция между сирийцами и римлянами не способствовала, конечно, установлению дружеских отношений. Граффито римского солдата на Синае «пусть отступят сирийцы перед латинскими римлянами» (ClL III, 86) или надпись другого солдата на скале в Сирии — «сирийцы — дурной народ» (xocxov Yi'vo;;) свидетельствуют о том, что римляне и сирийцы продолжали оставаться чуждыми друг другу.

Трудность освоения Сирии вызывалась еще тем, что народы, жившие на этой необъятной территории, находились на различных ступенях социального и культурного развития, и требовалась особая гибкость для того, чтобы органически слить их в одно целое с империей. Императорская власть прибегала к переделам провинций: то предоставляла отдельным областям автономию, то отнимала ее; не раз приходилось подавлять крупные восстания, а одно время, в III в., в Сирии существовала даже самостоятельная Пальмирская монархия, завладевшая даже Египтом.

Границы провинции Сирия не раз менялись; максимальная территория ее распространения от гор Тавра в Малой Азии на севере (одно время в ее состав входила и южная часть Малой Азии) до Аравии и Египта на юге и от Средиземного моря до среднего и нижнего течения Евфрата на востоке. Политическое единство страны, созданное Александром Македонским и Се-левкидами, оказалось непрочным, хотя не прошло совершенно бесследно. Еще во II в. мы находим посвящение совета и народа города Никополя «Александру, сыну Филиппа»,* а в Дуре в документе 180 г. (DP 23) в качестве эпонимов названы жрецы Зевса, Аполлона, предков и царя Селевка Никатора. Такого рода воспоминания свидетельствуют о большом политическом

*L. Jalabert et P. Mouterde. Inscriptions grecques et latines de la Syrie, t. I, P. 1929, № 163.

.128

I

впечатлении от попыток объединения эллинистического мира, но сами эти попытки не привели и не могли привести к действительному единству. Сирия остагалась конгломератом разнородных — экономически и политически — областей.

Географические условия Сирии довольно разнообразны. Наиболее культурную область представляет береговая полоса, ограниченная на востоке грядами гор, тянущихся с севера на юг. На севере отроги Тавра отделяют Сирию от Малой Азии, далее тянутся Баргил и Ливан, покрытый в древности густыми лесами высокоствольных кедров и дубов. Береговая полоса равнины сужается к югу; в Финикии она занимает не более 50 км в ширину, а местами горы подходят вплотную к морю, изолируя города Финикии друг от друга. Цепь гор прерывается проходами, служившими естественными путями связи между Средиземноморьем и странами Востока. Южнее горы Кар-мел долина расширяется, переходя на юге непосредственно в аравийские степи и пустыни. К востоку от Ливана проходит горная цепь Антиливана.

Источники (Phil. XI, 12,31) говорят о многочисленных царях, тиранах, династиях и тетрархах Сирии. Иудея с середины II в. до н. э. приобрела независимость, и воинственные цари-первосвященники Симон, Иоанн, Гиркан и Александр Яннай присоединили к своим владениям значительные территории, в том числе прибрежные финикийские и филистимские города. Ком-магена образовала самостоятельное государство, где правила династия иранского происхождения, но связанная родственными узами и с Селевкидами.* В Эмесе и Аретузе правила собственная династия Сампсигерама. Восточные и южные окраины находились под властью арабских и племенных вождей, создавших ряд крупных объединений. В горах Ливана итуреи, которых Цицерон (Phil. II, 44, 112) называет «самым варварским из всех племен», образовали государство, которое при Птолемее — сыне Маннея (ок. 85—40 гг.) простирало одно время свою власть на запад до Средиземного моря, на восток до Дамаска и проникло также в Галилею. На юго-востоке в конце II в. до н. э. сложилось могущественное царство набатеев, занявшее одно время Келесирию и обширную территорию от Дамаска до Петры. Набатейское царство оставило многочисленные архитек-

* Надпись в Эфесе: [ioLGihiu. 'Avtio^ov Ssxawv sirnpav/) (piXopwfxaiov xai <piXe ... tov sy p<xaiXsw<; Mi&paSaTouKaXXivtxou xai j3aaiXi(JOY]<; АаяЫщс, О-гк? Ф1Ха5гХ<рои -rrfe Jy PatriXsu? 'Avtio/ou 'Eiriyavou? ®iXoji,Y]To.. oc, KaXXtvixov (Waddington III, 2, 136; cp. OGIS 385 (386, 387, 383). Ha знаменитом барельефе на Нимруд-Даге дана галлерея «предков» Антиоха, начиная с Дария Гистаспа, включая Аршама и Митридата (OGIS 390—402).

9 А. Ранович 129

f

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В некоторых надписях упоминается верна без указания его владельца

Они становились проводниками новых отношений
Светского титулагфч
Составляло 1 500 000 при общем населении провинции примерно 2 500 000