Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
J'espere que vous n'avez recu de coups que moraux — et que vous-meme et tous les votres etes sauf. Personnellement, je suis reste a St. Amour (Jura) avec les miens jusqu'au moment ou l'ennemi etant a 50 km , j'ai voulu mettre en lieu sur mon fils de 17 ans et garder personnellement le contact avec la France non occupee. J'ai pu sauter a la derniere minute, avec les miens, dans un camion militaire et voir l'affreuse debacle, d'ici jusqu'a Lyon ou nous sommes arrives le soir meme. Impossible d'aller plus loin: trains supprimes, batailles autour des camions, etc. La vanite de cette fuite devant la fatalite m'est apparue totale — puisqu'on ne tentait rien pour s'y opposer. Je suis reste a Lyon. J'ai ete voir le Recteur — et Ch. Dugas, le doyen, votre camarade, je crois, nous a offert son appartement aussitot. Le geste etait d'autant plus gentil que Dugas avait ete candidat au College je ne dirai pas contre moi, mais parallelement a moi — et que sa non-election lui a ete penible. J'ai eu la douleur de subir, la-bas, les defiles perpetuels des Allemands — d'ailleurs corrects et assez bons enfants (c'etaient des Bavarois surtout, et des Autrichiens) mais d'une avidite et d'une gloutonnerie redoutables. J'ai vu Leriche, devenu medecin chef de toutes les salles militaires francaises de l'Hopital Herriot. Ces contacts et ceux des historiens et des geographes de Lyon m'ont aide a me reprendre et a me redonner le gout du travail. Mais quel avenir? En ce qui concerne le College, va-t-on rouvrir les cours a Paris, dans Paris occupe, et donc sous le controle allemand? Je pense que la question, qui m'obsede, ne peut etre resolue encore. Lyon en tous cas, je m'en suis rendu compte et on me l'a dit, serait heureux de nous offrir un asile au moins partiel. C'est une grande ville — et qui ne sera pas trop encombree. Je vous le dis a tout hasard. .. Pour l'instant je reste ici: St. Amour ne doit pas etre occupe. Je paierai ma dette aux Collegues Lyonnais en les aidant, s'ils me le demandent, a faire passer le baccalaureat. Apres quoi, je verrai. Je vis dans une ignorance totale de tout. Et. d'abord du sort de tous ceux qui me sont chers: parents et amis. Rien de Marc Bloch notamment, ce qui m'inquiete beaucoup. . . Les relations postales avec Paris ne sont toujours pas reprises, avec le Midi elles commencent e reprendre. J'arrete cette lettre, faite surtout pour vous donner mon adresse. Quant aux commentaires. . . helas! Bien cordialement votre, Lucien Febvre. Понедельник , 8 июля 1940 г . Ле Суже , Сент - Амур , Юра . Дорогой Фараль! Дойдет ли до Вас это письмо? И где оно Вас найдет? Посылая его на министерство, я уповаю на сообразительность чиновников — но увы! Надеюсь, Вы не получили иных травм, кроме моральных, и пребываете, как и все Ваши,
ЛЮСЬЕН ФЕВР в добром здравии. Сам я оставался с семьей в Сент-Амуре (Юра) вплоть до того момента, когда враг оказался уже в 50 км . Мне хотелось отвезти в безопасное место моего 17-летнего сына, а самому сохранить непосредственный контакт с неоккупированной частью Франции. В последнюю минуту нам удалось вскочить в военный грузовик — и наблюдать ужасающий разгром повсюду до самого Лиона, куда мы прибыли в тот же вечер. Дальше ехать было невозможно: поезда отменены, драки за место в грузовике. Никто даже не пытался как-то воспрепятствовать всему этому. Перед лицом неизбежности это бегство показалось мне абсолютно тщетным. Я остался в Лионе. Нанес визит ректору, а Ш. Дюга 1 , декан (кажется, Ваш приятель), сразу же предложил нам остановиться у него. С его стороны это было тем более любезно, что Дюга в свое время баллотировался в Коллеж де Франс, нельзя сказать, чтобы против меня, но одновременно со мной, и тяжело переживал свое неизбрание. Я имел несчастье быть свидетелем бесконечных маршей немцев — в общем вежливых и довольно добродушных (это были в основном баварцы и австрийцы), но страшно алчных и прожорливых. Видел Лериша 2 , ставшего главным врачом всех французских военных подразделений Госпиталя Эррио. Эти контакты, а также общение с лионскими историками и географами помогло мне оправиться и вновь обрести интерес к работе. Но что сулит нам будущее?Насчет Коллеж де Франс: будут ли возобновлены занятия в Париже, в оккупированном Париже, а стало быть, под контролем немцев? Этот вопрос не дает мне покоя и, думаю, пока что не может быть решен. В любом случае в Лионе (так мне сказали, да я и сам это понял) будут счастливы предоставить нам пристанище, по крайней мере некоторым из нас. Город большой и не будет слишком переполнен. Говорю Вам об этом на всякий случай. . . Пока я остаюсь здесь: Сент-Амур не должен быть оккупирован. Я постараюсь вернуть свой долг лионским коллегам и помогу им, если они попросят, принять выпускные экзамены на бакалавра. А там — посмотрим. Я живу в полном неведении, особенно о судьбе тех, кто мне дорог: родственников и друзей. Совсем ничего о Марке Блоке, что меня очень беспокоит. . . Почтовая связь с Парижем все еще не восстановилась, с Югом — начинает восстанавливаться. Заканчиваю это письмо, написанное в основном затем, чтобы дать Вам мой адрес. Что же касается комментариев — увы! Сердечно Ваш, Люсьен Февр. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Дюга, Шарль (1885 — 1957) — французский искусствовед, специалист по древнегреческой 2 Лериш, Рене (1879—1955) — французский хирург, профессор Страсбургского универси Поэтому проповедник |
|
|
|
|
