Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Дипломатия советской войны. Заместителю государственного секретаря Эллиоту Ричардсону было поручено обнародовать послание; занимая достаточно высокое в иерархическом плане место, чтобы исключить всякие сомнения в том, что он говорит по уполномочию президента, Ричардсон не был столь заметной фигурой, чтобы его слова воспринимались, как непосредственный вызов Советскому Союзу: «Мы не стремимся воспользоваться ради собственной выгоды враждебными действиями между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой. Идеологические разногласия между двумя коммунистическими гигантами нас не касаются. Однако мы не можем не быть глубоко озабочены эскалацией этого спора и превращением его в массированное нарушение международного мира и спокойствия» . ' '¦"' Когда страна отказывается от намерения воспользоваться в своих интересах-кон-фликтом между двумя другими сторонами, это означает, что на деле она подаемнак, что обладает возможностями это сделать и что каждой из сторон лучше всего по титься о нейтралитете. Вдобавок,, когда нация выражает «глубокую озабоченность» поводу возможных обстоятельств военного характера, она этим желает сообшитьц будет содействовать — каким образом, она пока что не указывает — жертве тотоу она определит как агрессию. Никсон — уникальная фигура среди американских w зидентов XX века, ибо он проявил готовность поддержать страну, с которой у Сое ненных Штатов на протяжении двадцати лет не было дипломатических отнош&н ¦ это при том, что у его администрации пока что не было с Китаем совершенно н $ контактов, и при том, что китайские дипломаты и средства массовой инфор клеймили американский «империализм» на каждом шагу. Это означало возврат рики в мир «Realpolitik». е-ждУ Чтобы подчеркнуть этот новый подход, важность улучшения отношений Китаем и Соединенными Штатами особо оговаривалась в каждом из ежегодн ^ зидентских докладов по вопросам внешней политики. В феврале 1970 года, ^ того, как возникли прямые контакты между Вашингтоном и Пекином, в докл держался призыв к переговорам с Китаем по практическим вопросам и под ^ валось, что Соединенные Штаты не будут объединяться с Советским Союзом ^ Китая. Это, конечно, было обратной стороной предупреждения Москве; преДоб(ДОЯ. лось, что подобный выбор всегда имелся в распоряжении Вашингтона, есл тельства принудят его сделать. Доклад, представленный в феврале 1971 год > ^ подтвердил готовность Америки установить контакт с Китаем и заверил КЯ сутствии у Америки враждебных по отношению к нему намерений: «Мы готовы установить диалог с Пекином. Мы не можем согласиться с е логическими аксиомами, а также с утверждением, будто бы коммунистичес ^ должен осуществлять гегемонию над всей Азией. Но мы также не желаем ст ^ ^ тай в такое положение в международном плане, которое бы препятствовало щите законных национальных интересов»25. онфли*18 И вновь в докладе настоятельно утверждался нейтралитет Америки в между двумя крупнейшими коммунистическими центрами: пооШРяТ1" «Мы ничего не предпримем, чтобы обострить этот конфликт или его _,а Абсурдно предполагать, что мы способны объединиться с одной из сторо другой... 658 Внешняя политика как геополитика; дипломатический треугольник Никсона В то же время мы не можем позволить ни коммунистическому Китаю, ни СССР диктовать нам политику и образ действий по отношению к противоположной стороне... Мы будем судить о Китае, как и об СССР, не по их риторике, а по их действиям»26. . Демонстративный отказ от объединения с любым из коммунистических гигантов подталкивал каждого из них улучшить отношения с Вашингтоном и являлся предупреждением относительно последствий продолжения враждебных действий. В том смысле, в каком Китай и Советский Союз в состоянии были сделать расчет, что они либо нуждаются в американской доброй воле, либо опасаются американского шага в направлении их противника, у них обоих появлялся стимул к улучшению отношений с Соединенными Штатами. И каждому из них было сказано четко и ясно — ибо все это было написано черным по белому, — что предпосылкой для сближения с Вашингтоном является отказ от угроз жизненно важным американским интересам. Как выяснилось, оказалось легче обрисовать новую структуру отношений с Китаем, чем претворить ее в жизнь. Изоляция в отношении между Америкой и Китаем была до такой степени полной, что ни одна из стран не знала, как вступить в контакт с другой и как убедить другую сторону, что сближение не обернется ловушкой. Китай испытывал большие трудности, отчасти потому, что дипломатия Пекина была непрямой и до такой степени изобиловала нюансами, что большая их часть просто не воспринималась в Вашингтоне. 1 апреля 1969 года — через два месяца после того, как Никсон принял присягу при вступлении в должность, — в докладе Линь Бяо, китайского министра обороны, который вот-вот должен был быть провозглашен наследником Мао, на IX национальном съезде коммунистической партии впервые не прозвучало стандартное до сих пор утверждение, что Соединенные Штаты являются главным врагом Китая. Линь Бяо назвал Советский Союз, по крайней мере, равной с ними угрозой, и это означало — основополагающая предпосылка дипломатии треугольника была налицо. Линь Бяо также повторил заявление Мао, сделанное в 1965 году в беседе с журналистом Эдгаром Сноу: у Китая не имеется вооруженных сил за рубежом и у него нет намерения воевать с кем бы то ни было, если на его территорию не будет совершено нападение. Одной из причин, почему на сигналы Мао реакции не последовало, была существенная переоценка Китаем значения личности Эдгара Сноу в Америке. Сноу, американский журналист, издавна симпатизировавший китайским коммунистам, считался пекинскими лидерами лицом, пользующимся особым доверием в Соединенных Штатах в отношении китайского вопроса. Вашингтон, однако, воспринимал его как орудие коммунистов и не был готов доверять ему свои тайны. Жест Мао, поместившего Сноу рядом с собой на трибуне парада по случаю китайского Дня независимости в октябре 1970 года, пропал для нас втуне. Точно то же произошло с интервью, полученным Сноу от Мао в декабре 1970 года, когда тот пригласил Никсона посетить Китай либо в качестве туриста, либо — президента Америки. Хотя Мао распорядился, чтобы его переводчик сверил записи со Сноу (чтобы удостовериться в точности передачи), Вашингтон так и не узнал об этом приглашении до того момента, когда вопрос, связанный с визитом Никсона, уже через несколько месяцев после этого был урегулирован по другим каналам. 659 Дипломатия А пока что в декабре 1969 года в Варшаве возобновились контакты между Соединенными Штатами и Китаем. Они оказались не более удовлетворительными, чем в прошлом. Никсон проинструктировал Уолтера Стессела, исключительно способного и скрытного американского посла в Варшаве, обратиться к китайскому поверенному в делах на первом же протокольном мероприятии, куда будут приглашены оба, и попросить его о возобновлении переговоров на уровне послов. Такая возможность предоставилась Стесселу 3 декабря 1969 года при довольно необычных обстоятельствах: на показе югославской моды в варшавском Дворце культуры. Китайский поверенный в делах, не имеющий абсолютно никаких инструкций на случай обращения к нему американского дипломата, поначалу просто убежал. И только тогда, когда Стессел в прямом смысле загнал в угол его переводчика, он смог передать сообщение. К И декабря поверенный в делах, однако, уже получил инструкции, как вести себя с американцами, и пригласил Стессела в китайское посольство для возобновления давно начатых варшавских переговоров. И почти сразу же они зашли в тупик. Повестка дня, включавшая в себя станд w ные вопросы каждой из сторон, не оставляла места для рассмотрения подспуднь геополитических проблем, которые, с точки зрения Никсона — и, как выяснило , Мао и Чжоу, — должны были определить будущее китайско-американских отнош ний. Более того, эти вопросы вентилировались американской стороной п0СРедстБ громоздких консультаций с Конгрессом и основными союзниками, а это значило, решение поставленной задачи окажется долгим и мучительным. А в итоге — е известно, не будет ли наложено на достигнутое множество разных вето! Результатом переговоров в Варшаве явилось то, что они породили гораздо о ^ споров внутри правительства Соединенных Штатов, чем на встречах сторон. Никсоном испытали своего рода чувство облегчения, когда узнали, что Китай пре ^ вает переговоры на уровне послов в знак протеста против американского У^^ лагерям в Камбодже в мае 1970 года. С тех пор обе стороны стали искать боле ^ ходящий канал. Эту потребность затем удовлетворило пакистанское правител^ ^ Кульминацией этих контактов, происходивших в ускоренном темпе, явилась мо ная поездка в Пекин в июле 1971 года. ЧЙВЬ1 к Продолжительное выжидание наносит удар по терпению американского народа и |
|
|
|
|
