<<<     ΛΛΛ     >>>   

зиданию. Великий божественный труд, увенчавшийся созданием человека, повторяется в труде самого человека, который с точностью подражает Богу и соединяется в этом с ним. Человека можно назвать божественным художником.
Фичино утверждал, что человеческое могущество почти подобно божественному; то, что Бог создал в мире своей мыслью, человеческий ум замышляет в себе посредством интеллектуального акта, выражает посредством языка, изображает, созидая здания и произведения искусства.
Современник Фичино Николай Кузанский утверждал, что Бог — творчество, а человек создан по образу и подобию Божию; следовательно, и человек есть тоже творец.
Участник «Платоновской семьи» Пико делла Мирандола идёт ещё дальше. Он утверждает, что если Бог есть создатель самого себя, а человек создан по образу и подобию Божию, то и человек тоже должен создать самого себя.
Лоренцо Медичи слушал друзей, приглашал во Флоренцию выдающихся людей своего времени, поручал лучшим художникам возводить дворцы, храмы, общественные здания и украшать их фресками и картинами, по-царски одаривая творцов. Он соглашался с другом Фичино, утверждавшим, что наступил золотой век, породивший золотые умы и таланты, возродивший почти погибшие в прошлом свободные искусства — грамматику, поэзию, риторику, живопись, архитектуру и древнее пение лиры Орфея. И всё это свершилось во Флоренции.
Казалось, эти люди, рассуждавшие о божественной всеобщей любви и творчестве, не видели, что происходило вокруг них. Им хотелось, чтобы жизнь была постоянным праздником, чередой сменявших друг друга карнавалов, театральных представлений, военных смотров, на которых граждане демонстрировали свои манеры, красавиц-жён и возлюбленных, богатство, нажитое отцами и дедами.
Для одного из карнавалов Лоренцо сочинил песенку, полюбившуюся жителям Флоренции. В ней были такие слова:
О, как молодость прекрасна,
Но мгновенно. Пой же, смейся!
Счастлив будь, кто счастья хочет,
И на завтра не надейся.
Печальное «завтра» наступило в 1478 г. Часть влиятельных флорентийцев, во главе которых встали представители враждебного Медичи дома Пацци, не желавшие примириться с возвышением и безграничной властью соперников, задумали свергнуть Медичи и захватить власть во Флоренции. 26 апреля во время торжественного богослужения в городском соборе заговорщики окружили ничего не подозревавших братьев Медичи. Джулиано упал, сражённый кинжалом убийцы. Лоренцо, раненный, укрылся в ризнице собора.
Заговорщики надеялись, что их поддержат остальные граждане Флоренции. Но этого не произошло. И тогда Медичи стали мстить: почти все заговорщики были схвачены и повешены на улицах города. Удалось бежать лишь убийце Джулиано, Бернардо Бандини — беспутному и бессовестному человеку. Через год он объявился в Константинополе, надеясь, что избежал мести Лоренцо. Тот же, узнав об этом, обратился к самому турецкому султану с просьбой о выдаче убийцы. Бандини был привезён во Флоренцию, закован в цепи и незамедлительно повешен там, где год назад висели тела его соумышленников. Отцы города приняли постановление, согласно которому каждое покушение на жизнь и благополучие Лоренцо отныне рассматривалось как «оскорбление величества» и должно было караться жесточайшим образом.
Оказалось, что проповедовать всеобщую любовь легче, чем следовать этой проповеди. Во Флоренции разгорелась беспощадная политическая борьба. Казни, убийства, изгнания, погромы, пытки, поджоги и грабежи следовали друг за другом. Когда умирал какой-либо известный человек, по городу расползались слухи о его отравлении. Семейство Лоренцо не избежало подозрений в убийствах и других преступлениях, в которых обвиняли и его наследников. Например, современники утверждали, что Козимо I Медичи (1519— 1574 гг.) в припадке гнева убил своего сына Гарциа, а Пьетро, сын Козимо, ударом кинжала поразил насмерть свою жену Элеонору.
Вседозволенность и безнаказанность власть имущих приводили к падению нравов остальных горожан. Чтобы навредить врагам, флорентийцы составляли магические зелья, вызывали демонов. Многие верили в привидения, дурной глаз, порчу и чёрных всадников, намеревавшихся погубить Флоренцию. Вместо святой воды, как положено христианам, употребляли микстуры, составленные из толчёных волос, костей и одежды умерших. Сам

Дверной молоток с гербом Медичи.
332

Марсилио Фичино, например, занимался алхимией и астрологией, составляя гороскопы для детей Лоренцо Великолепного. Кому было осуждать жителей Флоренции, если подобным образом вели себя даже высшие духовные лица — Папы?
И вот в городе появился человек, который во всеуслышание стал обличать порок. Его звали Джироламо Савонарола. Он родился в Ферраре, в семье известных врачей. Родители желали, чтобы он унаследовал семейную профессию. Но юноша захотел стать священником. В своих проповедях он утверждал, что без нравственных добродетелей как отдельный человек, так и целое общество неминуемо окажутся на краю гибели.
В 1491 г. Савонаролу избирают настоятелем кафедрального собора во Флоренции. Вот тогда о нём и услышал Лоренцо Медичи. Ему было странно видеть человека, пусть и духовного звания, посмевшего упрекать его в деспотизме, ограблении сограждан, различных злоумышлениях. Лоренцо пытался приручить смелого проповедника. Он часто заходил в собор, делал богатые вклады, приглашал Савонаролу к себе во дворец. Всё было напрасно. Савонарола открыто объявлял, что нужно ожидать великих перемен, т. к. время жизни, отпущенное Лоренцо Богом, истекает и его ждут Страшный суд и геенна огненная.
К тому времени Лоренцо был на самом деле тяжело болен, и его душа жаждала покоя, отпущения грехов. Он не верил своим духовникам, зная их трусость и продажность. Лоренцо желал исповедаться перед человеком, которого стал уважать за смелость и неподкупность. Савонарола пришёл к умирающему Лоренцо, но согласился исповедовать его при определённых условиях: он должен уповать на бесконечную милость Божию, исправить последствия совершённых преступлений или завещать это сыновьям и, последнее, но главное, — возвратить флорентийскому народу свободу. Последнее условие привело Лоренцо в ярость, и Савонарола ушёл, не дав ему отпущения грехов. 8 апреля 1492 г. Лоренцо Великолепный скончался.
Его наследник Пьеро — красивый и легкомысленный человек — за короткое время своей глупостью и высокомерием добился всеобщей ненависти к себе и увеличения числа единомышленников Савонаролы. Пока Пьеро проматывал богатства дома Медичи, Савонарола упорно строил свой дом — монашескую общину. В монастыре он ввёл строгий обет нищеты, запрещавший всяческие излишества и роскошь. Монахи должны были заниматься полезным трудом. Савонарола организовал школы, где изучались изящные искусства, философия, мораль, право, Святое писание, языки — греческий, еврейский и др.
Не без его влияния 19 ноября 1494 г. Пьеро Медичи был низложен жителями Флоренции и бежал сначала в Венецию, а потом в Рим, где начал плести интриги против Савонаролы.
После бегства Медичи Савонарола предложил   отцам   города   свою   программу действий. В городе учреждается Большой совет, в котором могли принимать участие все жители по достижении 29 лет. Совет обладал всей полнотой власти, а исполнительной властью наделялся Малый совет, куда выбирали самых достойных.
Савонарола предложил провести реформу судопроизводства и всеобщую амнистию. Все эти мероприятия настоятель кафедрального собора проводил без принуждения и насилия, пользуясь лишь своим авторитетом и умением убеждать.
Проповедуя покаяние и моральное возрождение, он не был гонителем искусства и науки. Когда стало известно о распродаже огромной, собиравшейся не одним поколением, библиотеки дома Медичи, Савонарола сделал всё возможное для её сохранения. Он распорядился продать часть монастырских земель, сделал от своего имени крупный заём, выкупил библиотеку и открыл её для всеобщего пользования.
У Савонаролы были сильные враги, и они не бездействовали. Обвинения в ереси и различные провокации следовали друг за другом. По инициативе Папы Александра VI он был арестован, подвергнут пыткам, но палачи не вырвали у него отказа от прежних взглядов и дел.
23 мая 1498 г. Савонарола был повешен, а затем тело его сожжено и прах развеян. Ему было всего 45 лет. Пьеро Медичи мог торжествовать: его враг был повержен. Но Медичи не возвращались во Флоренцию до 1512 г. Слишком злую память оставили они о себе. А когда вернулись, оказалось, что история их ничему не научила. Опять они непременные участники переворотов, казней, насилия. В 1527 г. семейству Медичи снова пришлось бежать из Флоренции от возмездия сограждан. После этого, вернувшись вновь, они стали осторожнее, старались избегать обострения отношений с флорентийцами, ещё помнившими вкус свободы.
В 1569 г. Медичи получили от Папы титул великих герцогов Тосканских. Власть их была абсолютной, опиравшейся на собственную, хотя и небольшую, армию.
История семьи Медичи ещё ждёт своего исследователя. Среди её членов были герои и преступники; люди, способные на высокие, благородные поступки и низкое предательство; свободные землепашцы, ремесленники-горожане, купцы, финансисты, коронованные и некоронованные властители, но все они были людьми своего необыкновенного времени. И каждый из них мог сказать о себе словами поэта Возрождения Франсуа Вийона:
Я знаю, как на мёд садятся мухи,
Я знаю Смерть, что рыщет, всё губя,
Я знаю книги, истины и слухи,
Я знаю всё, но только не себя!

ФЕРДИНАНД И ИЗАБЕЛЛА

Европа — прекрасное лицо мира: в Испании важное, в Англии смазливое, во Франции игривое, в Италии рассудительное, в Германии румяное...»   Эти  слова  принадлежат  испанскому писателю Бальтасару Грасиану, жившему в XVII в. Однако они справедливы и сегодня, а тем более были верны в конце XV столетия — тогда, когда чело Испании обрело эту многозначительную важность.
В то время перед Испанией стояли сложнейшие задачи политического и военного характера: объединить страну, разделённую на несколько королевств, изгнать арабов с Пиренейского полуострова. Задачи эти были успешно решены. Благодаря этому, а также ошеломляющим результатам путешествий Христофора Колумба — завоеванию и колонизации Нового Света — Испания получила право гордиться собой. У истоков этих свершений стояла царственная чета — Изабелла и Фердинанд.
Изабелла (1451—1504), дочь короля Кастилии Хуана II, как это нередко случалось в среде венценосных особ Европы, предназначалась в жёны португальскому монарху Альфонсо V (1438—1481). Были и другие претенденты на её руку и сердце, но... 18-летняя принцесса бросила дерзкий вызов традициям и придворному этикету. Немногие рыцарские романы той эпохи могли бы сравниться по остроте и непредсказуемости сюжета с историей её замужества.
Иногда говорят, что мужчина ищет счастья, а женщина его ждёт. Изабелле претила роль принцессы на выданье, покорно собирающейся в королевские покои Лиссабона... Любовь, побег, тайные переговоры с архиепископом Каррильо — и вот 19 октября 1469 г. она связала себя брачными узами со своим племянником, 17-летним наследником арагонского престола Фердинандом (1452—1516).
Стройная, красивая девушка с живым взглядом чарующих глаз, похожих на андалузские виноградины, и золотистыми волосами оказалась не только хорошей женой, но и мудрым государственным деятелем. Избранник её сердца во многом являл собою полную противоположность ей: среднего роста, с грубыми чертами лица, не очень требовательный к

Статуя Фердинанда Арагонского.

Статуя Изабеллы Кастильской.
334

одежде. Как писал один из современников Фердинанда, «в его облике было что-то солдатское». Этот не слишком привлекательный портрет дополняли присущие ему хитрость и скупость.
Поступок Изабеллы возмутил правившего в то время в Кастилии её брата Энрике IV, который за самовольство лишил её права престолонаследования. Однако обаяние юной принцессы было столь велико, что на другой же день после кончины короля (11 декабря 1474 г.) кастильская корона перешла к Изабелле. С начала 1475 г. она стала править вместе с мужем. Оба имели абсолютно равные права и возможности для управления страной и вошли в историю под именем католических королей Изабеллы I и Фердинанда II Арагонского и V Кастильского.
Энергичная королева вникала буквально во всё: реорганизовывала армию, укрепляла государственный аппарат, решительно пресекала стремление отдельных территорий к сепаратизму и, более того, то убеждением, то силой оружия склоняла соседей к союзу с Кастилией и Арагоном, королём которого Фердинанд стал в 1479 г. К концу 80-х гг. им удалось объединить всю Испанию, за исключением Гранады.
Почти восемь веков испанской истории (VIII— XV вв.) были связаны с борьбой за освобождение Пиренейского полуострова от арабских завоевателей. К концу XV столетия они сохранили власть только над сказочно прекрасной Гранадой.
У мавров был особый, ни с чем не сравнимый культ города. Утончённый вкус в сочетании с поразительной роскошью и расточительностью создали блестящие образцы садово-парковой культуры и декора дворцов. Поистине безутешным было горе молодого эмира Гранады Абу Абдалы Мохаммеда Боабдиллы, вынужденного поспешно бежать в начале 1492 г. из своего неповторимого дворца Альгамбра. Его мать с укором бросила ему: «Оплакивай, как женщина, то, что ты не смог защитить как мужчина». «Оплакивай, как женщина...»? Но ведь именно женщина заставила его выбросить белый флаг. Бегство эмира и освобождение Гранады — итог более чем 10-летней борьбы испанцев, и все эти годы Изабелла была в центре событий и во многом определяла их ход. Было бы несправедливым не отдать должное и Фердинанду, руководившему рядом военных операций.
Несмотря на сложность внутриполитических проблем, короли уделяли внимание национальной культуре. Королева, скорее по велению сердца, нежели в силу своего высокого положения, стала покровительницей искусств, помогала университетам, талантливым писателям и учёным. Благодаря её заботам взошла звезда выдающегося филолога Элио Антонио Небрихи, профессора университетов Севильи, Алькалы и Саламанки, автора знаменитых книг «Латинская грамматика» и «Кастильская грамматика». Выход последней в 1492 г. оказался особенно своевременным: страна освобождалась от арабского влияния не только на политическую, но и на духовную жизнь. Государственная мудрость

Фердинанд и Изабелла.
Неизвестный художник.
Гранада.
Изабеллы сказалась и в том, что в отличие от монархов Португалии, Англии и Франции она поняла перспективность проектов Христофора Колумба (см. ст. «Христофор Колумб»).
Однако не всё, что делалось католическими королями, благоприятствовало развитию Испании. В 1478 г. был создан трибунал инквизиции, в 1492 г. из страны изгнали евреев (см. ст. «Инквизиция»). И хотя Фердинанд и Изабелла действовали якобы в интересах единой веры и единого государства, обе эти акции нанесли Испании огромный ущерб.
Разрешив многие внутренние проблемы, короли стали существенно влиять и на общеевропейские, тем более что открытие Нового Света в одночасье сделало Испанию одним из самых влиятельных государств Европы. Международные отношения находились в ведении Фердинанда, хотя мнение и советы Изабеллы порой имели решающее значение.
В 1492 г. короли перенесли свою резиденцию в Барселону. С этого времени королева существенно ограничила круг решаемых ею государственных проблем.  Началась тяжёлая полоса в её личной
335

жизни. Умирает сын Хуан, затем — дочь Изабелла, а вскоре и внук Мигель, прогрессируют психические расстройства у наследницы трона, дочери Хуаны. Эти потрясения не проходят бесследно: здоровье Изабеллы слабеет. Она постепенно угасает, может быть, ещё и от того, что сидящий рядом на троне, некогда пылко влюблённый и любимый ею мужчина теперь всё чаще и чаще добавляет в горькую чашу её теперешней жизни яд измены. 26 ноября 1504 г. королева простилась с жизнью, завещав похоронить её в Гранаде.
После этой утраты Фердинанд проживёт ещё 12 лет и по праву войдёт вместе со своей женой в число самых выдающихся королей Испании. За эти годы он успешно решит сложнейшие проблемы, связанные с завоевательными кампаниями в Новом Свете, ещё более укрепит позиции Испании в Европе, много сделает для придания стабильности недавно созданному единому испанскому государству.

Христофор Колумб. Жизнь его полна легенд, неразрешимых загадок, казалось бы, непреодолимых преград и, конечно же, звёздных мгновений. Со страниц многочисленных биографий и научных исследований,  написанных в разные века, он предстаёт перед нами то человеком, обласканным божественным озарением, то масштабно мыслящим учёным, то отчаянным авантюристом, то, наконец, простым смертным, отправившимся с тремя кораблями на поиски фортуны.
Каким же был этот всемирно известный мореплаватель? Мы до сих пор почти ничего не знаем о его реальном облике; завесой тайны окутано детство Колумба. Долгое время биографы спорили о месте и времени его рождения; назывались несколько городов Италии и Испании и даты в диапазоне от 1436 до 1455 г. Только XX век, кажется, развеял сомнения на этот счёт.
Христофор Колумб родился в Генуе в конце октября 1451 г. в семье небогатого шерстобита. Неясным остаётся вопрос об его образовании. Одни исследователи полагают, что он обучался в г. Павия, другие — считают его гениальным самоучкой. Утверждения о Колумбе-корсаре, бороздившем Средиземное море, лишены документальных свидетельств. Зато достоверно известно, что его представления о вероятности западного пути в Индию складывались в 70—80-е гг. XV в., когда он увлечённо занимался географией, изучал навигационные карты и, несмотря на тяжёлое материальное положение, возлагал надежды на осуществление путешествия.
Настоящим подарком судьбы для молодого Колумба стала его встреча в Португалии, где он жил в конце 70-х — начале 80-х гг., с Фелипой Монис (встречается и другое написание — Филиппа Мунис), дочерью португальского морского капитана. Они полюбили друг друга и вскоре поженились.
Атмосфера дома избранницы Христофора вполне соответствовала его устремлениям. Дневники, мореходные карты и впечатления тестя укрепляли Колумба в желании найти неведомый дотоле путь в Индию. Чего стоили только рассказы друзей тестя
о необычных находках в Атлантике, в районе Азорских островов! По свидетельствам этих старых морских волков, было найдено несколько кусков художественно обработанного дерева с рисунком, совершенно не похожим на европейские, азиатские и африканские орнаменты. Больше того, на одном из Азорских островов были обнаружены тела двух людей, лица которых разительно отличались от лиц представителей известных европейцам народов.
Большое влияние на Колумба оказали и опубликованные в XV в. труды, затрагивавшие вопросы географии и морских путешествий. Среди них — книги итальянского гуманиста и поэта Энеа Сильвио Пикколомини (бывшего с 1458 по 1464 г. римским Папой Пием II), «Образ мира» Пьерра де Айльи и, конечно же, путевые заметки Марко Поло. Множество замечаний на полях книг и сделанных выписок говорит о стремлении Колумба переосмыслить устоявшиеся представления, исходя из личных наблюдений и приобретённых знаний.
Идея проложить западный путь в Индию возникла ещё у античных мыслителей. Её разделяли Аристотель, Эратосфен, Протагор. В упомянутой книге де Айльи особенно поразили Колумба приведённые автором слова Аристотеля: «Протяжённость моря между крайней точкой Испании и территорией Индии невелика и может быть преодолена в течение нескольких дней». Ещё более поразительную догадку высказывал древнегреческий географ Эратосфен, автор многотомной «Географии»: если держаться одной и той же широты, то можно с Пиренейского полуострова попасть в Индию, и по пути могут встретиться два или более обитаемых материка. Взгляды эти разделял и современник Колумба флорентиец Паоло Тосканелли, врач по профессии, увлекавшийся географией и морскими путешествиями и на этой ниве снискавший всеобщее признание. Колумб становился рабом своей идеи. К осуществлению такого плавания подталкивала и объективная экономическая потребность.
В XV в. традиционные торговые пути в Азию через Средиземное море блокировала могучая Османская империя. Европа оказалась отрезанной от
336

пряностей, красильных веществ и благовоний Востока. Особенно ощутим был разрыв связей с Индией, откуда поставлялись пользовавшиеся большим спросом перец, имбирь, гвоздика, мускатный орех, корица, кардамон. Перец же тогда являлся едва ли не самым главным товаром . В качестве средства платежа его использовали при покупке земель, при погашении долгов, нередко он фигурировал как приданое и мог служить ценным подарком для сановных особ самого высокого ранга. Это был своеобразный эквивалент денег, каким, например, долгое время были: в Монголии — чай, в Абиссинии — соль, в Судане — рыба, в Сиаме — раковины, в Мексике — какао. Восток для Европы — это и шёлковые и хлопчатобумажные ткани, и ковры, и предметы роскоши. Одним словом, поиск новых путей в Индию стал необходимостью для европейцев.
Вызревавший много лет проект нуждался в средствах для его осуществления. Вряд ли Колумб предполагал в начале 80-х гг., что его одиссея по королевским дворам Европы окажется столь продолжительной и малоэффективной. Король Португалии Жуан усомнился в доводах мореплавателя, просившего корабли для открытия пути к острову Сипанго (Япония) и предполагавшего плыть туда по «морю мрака» (Атлантический океан) в западном направлении. Тем не менее Жуан поручил «экспертам», епископу и двум космографам, проверить доводы Колумба. Вывод комиссии был удручающим: в основе проекта лежит чистая фантазия... Не увенчалась успехом и поездка брата Колумба, Бартоломе, с той же целью в Англию.
Испания также долгое время оставалась глуха к предложениям Христофора Колумба.
Впрочем, и здесь не обошлось без придирчивого анализа. Вердикт мудрецов соответствовал духу времени. Они отвергли доводы Колумба, ссылаясь на Евангелие, а также на послания и сочинения Святого Августина, Святого Григория, Святого Амбросия и др. Географические доводы, по их мнению, также противоречили разуму: ведь «шарообразная форма Земли образовала бы перед ним (кораблём) как бы громадную гору, через которую он не смог бы переплыть даже при самом попутном ветре».
Легко представить состояние Колумба: под угрозой оказались не только многолетние надежды,

Христофор Колумб.
Неизвестный художник.

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ ВСТРЕЧИ С АБОРИГЕНАМИ

(Из дневника первого путешествия Колумба)
12 октября 1492 г. после встречи с индейцами острова Гуанахани Колумб записал:
«Поскольку они держали себя дружественно по отношению к нам и поскольку я сознавал, что лучше обратить их в нашу святую веру любовью, а не силой, я дал им красные колпаки и стеклянные чётки, что вешают на шею, и много других малоценных предметов, которые доставили им большое удовольствие. И они так хорошо отнеслись к нам, что это казалось чудом. Они вплавь переправлялись к лодкам, где мы находились, и приносили нам попугаев и хлопковую пряжу в мотках, и дротики, и много других вещей, и обменивали всё это на другие предметы, которые мы им давали, как, например, на маленькие стеклянные чётки и погремушки. С большой охотой отдавали они всё, чем владели.
Но мне казалось, что эти люди бедны и нуждаются во всём. Все они ходят нагие, в чём мать родила, и женщины тоже, хотя я видел только одну из них, да и та была ещё девочкой. И все люди, которых я видел, были ещё молоды, никому из них не было более 30 лет, и сложены они были хорошо, и тела у них были очень красивые, а волосы грубые, совсем как конские, и короткие... Некоторые разрисовывают себя чёрной краской (а кожа у них такого цвета, как у жителей Канарских островов, которые не черны и не белы), другие красной краской; иные тем, что попадётся под руку, и одни из них разрисовывают лицо, другие же всё тело, а есть такие, у которых разрисованы только глаза или нос. Они не носят и не знают железного оружия: когда я показывал им шпаги, они хватались за лезвия и по неведенью обрезали себе пальцы. Никакого железа у них нет. Их дротики — это палицы без железа. Некоторые дротики имеют на конце рыбьи зубы, у других же наконечники из иного материала...
Они должны быть хорошими, и толковыми, и сметливыми слугами — я заметил, что они очень быстро научились повторять то, что им говорилось, и я полагаю, что они легко станут христианами, так как мне показалось, что нет у них никаких верований. И, с божьей помощью, я привезу отсюда для ваших высочеств шесть человек, которых возьму при отправлении в обратный путь, чтобы научились они говорить по-испански. Тварей никаких, кроме попугаев, я на острове не видел».
*
337

ПОЧЕМУ НОВЫЙ СВЕТ НАЗВАЛИ АМЕРИКОЙ

Человек, в честь которого ныне называется Америка, — Америго Веспуччи — родился в 1454 г, во Флоренции. Америко, Эмериго — это то же он; такие написания его имени встречаются в архивных материалах.
Он принадлежал к одной из знатных семей города, глава которой был нотариусом. Америго получил хорошее образование. В 1492 г. он поселился в Севилье, став служащим Хуаното Берарди, финансировавшего наряду с другими первые два путешествия Колумба. В 1505 г. Веспуччи принял испанское подданство.
В атмосфере тех лет всеобщий порыв к путешествиям в Индию не мог не захватить флорентийца, изучавшего в юности астрономию, географию, интересовавшегося мореплаванием. Он посетил Новый Свет.
Славу ему принесли два его письма, написанные в 1503 и 1504 гг. Первое было адресовано Пьеро де Медичи, другое — Пьетро Содерини. Их оригиналы утеряны, но сохранились копии. Первое письмо, о путешествии 1501 г., под названием «MundusNovus» (Новый Свет) было опубликовано в
1504  г., второе — о всех четырёх экспедициях Колумба — увидело свет в
1505 г. во Флоренции. Так просвещённая Европа впервые узнала о существовании Нового Света и о том, кто является первооткрывателем Южной Америки.
Широкая известность Веспуччи была причиной того, что его имя начало ассоциироваться с Новым Светом, и этот континент стал называться Америкой. Справедливости ради следует сказать, что Веспуччи не принимал участия в увековечивании своего имени и умер, ничего не подозревая.
Некоторые исследователи считают, что упомянутые письма подготовлены противниками Колумба. Однако в любом случае они остаются первыми откликами европейца на неожиданное прозрение: мир увеличился на целое полушарие. Кроме того, эти литературно-исторические памятники по изяществу стиля превосходят образцы эпистолярного наследия Колумба.
Веспуччи жаловался в первом письме на непостоянство фортуны: «Как она меняет свои бренные и преходящие милости, как может иногда вознести человека на вершину своего колеса, а в другое время сбросить его». По отношению к нему судьба оказалась весьма благосклонной. Как заметил Виктор Гюго: «Есть несчастные люди: Христофор Колумб не может написать своего имени на своём открытии; Гильотен не может смыть своего имени со своего изобретения».
*
но и жизнь: при недремлющей инквизиции прослыть еретиком со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями... И всё-таки он продолжал верить в свою звезду. Глубокая набожность, видимо, стала причиной того, что однажды он услышал во сне слова: «Бог желает, чтобы имя твоё прославилось на всей Земле, и хочет дать тебе ключи от ворот океана, которые теперь заперты тяжёлыми цепями».
Наступил счастливый для Испании 1492 год: кончилось восьмивековое господство мавров. В начале года Колумб получил аудиенцию у королевы Изабеллы. Она рассуждала просто: если затея с плаванием окажется безрезультатной, то корона потеряет лишь затраченное на экспедицию, но если Колумб окажется прав...
17 апреля 1492 г. одобренный королевой Изабеллой и королём Фердинандом договор был подписан Колумбом и секретарём королевского дворца Хуаном де Коломой. Документ гласил, что в случае неудачи мореплаватель не получал никаких вознаграждений, успех же превозносил бы его. Колумб назначался бы вице-королём «всех островов и материков, которые он лично и благодаря своему искусству откроет или приобретёт в этих морях-океанах». Он получал бы звание адмирала и десятую часть со всех товаров, «которые будут куплены, обменены, найдены или приобретены». Принимая на себя восьмую часть расходов по снаряжению кораблей, он обладал бы затем восьмой частью вырученной прибыли. В довершение Колумб и его наследники возводились бы в дворянское достоинство.
Одобрение королевской четой проекта Колумба вовсе не убирало все препятствия с его пути к неведомым землям. Когда были урегулированы финансовые вопросы, найдены три небольших судна, вдруг оказалось, что простые моряки также не верят Колумбу и считают его человеком не от мира сего. Тогда ему удаётся получить от властей разрешение использовать для комплектования экипажей заключённых на оговоренных условиях. Однако такой выход из положения пришёлся не по душе трём братьям Пинсонам, решившим принять участие в плавании Колумба. Старший из них, Мартин Алонсо, считался лучшим морским капитаном Испании. Моряки и корабелы, Пинсоны сумели сколотить экипажи из бывалых, опытных матросов, и на рассвете 3 августа 1492 г. корабли взяли курс на Канарские острова. По разным оценкам, экспедиция насчитывала от 90 до 120 человек.
Традиционно все три судна первой экспедиции называют каравеллами. Однако если придерживаться принципов классификации морских судов того времени, то каравеллами были только «Нинья» и «Пинта», водоизмещение которых не превышало ста тонн. Более крупная «Санта-Мария» именовалась «нао» — и самим мореплавателем, и многими хронистами.
Предусмотрительный Колумб, считая, что длительная оторванность от родины может надломить людей, вёл в плавании два бортовых журнала. В выставлявшемся для всеобщего обозрения он записывал несколько «приукрашенные» данные, а в секретный вносил точные сведения. Предчувствие его не обмануло: экспедиции пришлось пережить несколько критических моментов. Так, 16 сентября, когда суда находились в Саргассовом море, наступил длительный штиль. Наименее стойкие пали духом, решив, что здесь вообще не дует ветер и теперь им никогда не добраться до Испании. У Колумба хватило выдержки переубедить соотечественников. Он использовал только два аргумента, но зато какие — Божью помощь и будущие несметные богатства. Сам Колумб отнюдь не был бессребреником, жажда обогащения переполняла и его. «Золото восхитительно, оно создаёт сокровища и распространяет свою власть даже на чистилище, освобождая из него души», — это его слова. Впрочем, вряд ли стоит упрекать его за них, если вспомнить, что нищета была постоянным спутником мореплавателя, особенно в течение 20 лет, предшествующих экспедиций.
338

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Особенно к черепам
Предусмотренного божественного плана спасения человека
Оставшихся на территории колоний после семилетней войны
Христианской империи ромеев
Укрепляло позиции коммунистическое движение