<<<     ΛΛΛ     >>>   

Насчет направления моего я только получил повеление догонять французов чрез
Ушу, Борисовское мостовое укрепление, Логойск, Илию и Молодечно. А так как
партия моя, обремененная двумя орудиями, не могла следовать за мною прямою
дорогою к Шеверницам, то и заставила меня ожидать прибытия ее до полуночи.

Между тем флигель-адъютант Мишо (что ныне генерал-адъютант и граф Мишо)
пристал ко мне, чтобы под покровом моей партии догнать Чичагова, к армии
которого он был командирован. Оставя орудия наши, как обузу слишком
тягостную для усиленных переходов, мы выступили к Жуковцу в четыре часа
пополуночи.

Переправа совершилась по тонкому льду. Мы прибыли в Ушу к ночи.

Двадцатого партия выступила в поход и ночевала у Борисовского мостового
укрепления. В сей ночи полковник князь Кудашев, проездом к Чичагову, пробыл
у меня два часа, взял с собою Мишо и отправился далее с прикрытием одного
из моих урядников и двух казаков, из коих один только возвратился, прочие
два были убиты поселянами. Это было лучшее доказательство истинного рубежа
России с Польшею и намек в умножении осторожности.

Около сего времени морозы, после несколькодневной оттепели, усилились и
постоянно продолжались. 20-го я получил повеление, оставя погоню, идти
прямо на Ковну[58], чтобы истребить в сем месте всякого рода неприятельские
запасы. Такое же - было послано и Сеславину; но ни он, ни я не могли
исполнить означенного предписания: я - по причине крутого отклонения моего
к Нижнему Березину, отчего отстал на сто тридцать верст от неприятельской
армии; а Сеславин - оттого, что, сражаясь с головой оной, чрез удаленность
свою от главной квартиры, не прежде мог получить повеление сие, как по
занятии Вильны и уже раненным.

Пока я шел от Днепра к Березине, все отряды, кроме графа Ожаровского, и все
партизаны, кроме меня, следовали за главною неприятельскою армиею.

Армия сия находилась 11-го в Бобрах, имея авангард в селе Наче, 12-го - в
Неменице, оставя арьергард в Лошнице. 14-го, в восемь часов утра, авангард
оной начал переправляться чрез Березину у Веселова, и 16-го, к вечеру, все
силы были уже на противном берегу. С нашей стороны отряд генерала Ермолова,
состоявший в четырнадцати баталионах пехоты, в нескольких полках линейной
кавалерии и в двух ротах артиллерии, преследовал неприятеля от Орши к
Борисову, куда прибыл 16-го числа.

Большой авангард генерала Милорадовича прибыл из Копыса в Глин 15-го, а в
Негновище 17-го числа.

Пятнадцатого числа генерал Бороздин сдал отряд свой графу Орлову-Денисову,
который 17-го поступил с ним в состав малого авангарда, порученного
генералу Васильчикову. Сей авангард был в Ухвале 16-го и в Вилятичах 17-го
числа.

Пятнадцатого отряд атамана Платова - в Колпенице, а 16-го - у самой
Березины, в пятнадцати верстах выше Борисова.

Пятнадцатого под Кричею Сеславин напал с успехом на польские войска графа
Тишкевича, множество поколол, набрал в плен и продолжал путь к Лошнице, где
снова имел жаркую схватку с неприятелем.

Шестнадцатого сей отважный и неутомимый партизан, открыв сообщение с графом
Витгенштейном, получил от него повеление во что бы то ни стало подать руку
адмиралу Чичагову чрез Борисов. Исполнение немедленно последовало за
повелением. Борисов был занят Сеславиным; три тысячи человек взято им в
плен, и сообщение с Чичаговым открыто[59]. 17-го французская армия тянулась
к Зембину, и Наполеон прибыл в Камень. Генерал Ланской, занимавший
Белорусским гусарским полком и казаками село Юрово, что на реке Гайне,
выступил 16-го числа чрез Антополье и Словогощь к Плещенице, куда прибыл
17-го в полдень.

Он имел благое намерение идти впереди неприятеля к Вильне и преграждать
всеми средствами путь головы его колонны, что мог исполнить
беспрепятственно, ибо в тот день Плещеницы заняты были одною только
придворною свитою Наполеона и конвоем раненого маршала Удино. Но в то время
обязанности партизана столь мало понимаемы были в нашей армии, что сей
известный неустрашимостию и отважностию генерал, быв атакован подходившими
от Каменя войсками, вместо того чтобы обратиться на Илие и Молодечну,
истребляя магазины и заваливая дорогу, отступил обратно к авангарду
Чичагова армии, тянувшейся на Зембин по пятам неприятельской армии, и
довольствовался взятием генерала Каминского, тридцати штаб- и обер-офицеров
и до трехсот рядовых.

Между тем граф Ожаровский получил повеление наблюдать за армиею князя
Шварценберга, находившеюся в Слониме. Вследствие чего он выступил на
Воложин, 26-го прибыл в Вишнев и в тот же день пошел на Трабы, Деневишки и
Бенякони - в Лиды, куда вступил 1-го декабря. Отряд генерала Кутузова шел
от Лепеля на Вышнее Березино н Докшицы, для наблюдения за Баварским
корпусом, находившимся в последнем местечке, и для преследования главной
неприятельской армии по северной стороне Виленской дороги.

Партизан Сеславин шел на местечко Забреж, которое 22-го ноября он занял с
боя. За малым дело стало, чтобы на другой день сам Наполеон не попался ему
в руки; во второй раз в течение сей кампании судьба спасла его от покушения
казаков, везде и повсюду ему являвшихся как неотразимые вампиры! О случае
сем говорено в вступлении сей книги.

Двадцатого партия моя обогнала отряд графа Ожаровского около Антополья,
21-го обошла кавалерию Уварова в Логойске, 22-го прибыла в Гайну, 23-го - в
Илию и 24-го - в Молодечну, где догнала хвост Чичагова армии, то есть часть
павлоградских гусар и казаков под командою полковника Сталя. Вследствие
повеления идти прямо на Ковну, мы свернули 25-го на Лебеду, 26-го пришли в
Лоск, 27-го - в Ольшаны, 28-го - в Малые Солешки, 29-го - в Парадомин и
30-го - в Новые Троки. Там я получил повеление остановиться и ожидать
нового направления.

Во время моего долговременного и бездейственного похода отряды и партии
наши ворвались в Вильну, заваленную несметным числом обозов, артиллерии,
больных, раненых, усталых и ленивых.

Впоследствии каждый отрядный начальник приписал себе честь занятия сей
столицы Литовского государства; но вот истина: пока Чаплиц жевал и
вытягивал периоды витийственной речи к жителям, пока Бенкендорф холился для
женщин и пока Кайсаров медлил у неприятельских обозов, - Тетенборн с
обнаженной саблею повелел редактору виленских газет объявить свету, что он
первый покорил город, и смеялся потом возражениям своих соперников.

Сеславин сделал иначе. Чтобы не обезобразить подвиг сей, я представляю
читателю донесение его, сколько память мне позволит; пусть различит он
самохвальство иноземца с геройским умалением истинного россиянина, едва
намекнувшего о жестокой ране своей в описании деяний своих сотрудников. Вот
оно:

"Генералу Коновницыну. С божиею помощию я хотел атаковать Вильно, но
встретил на дороге идущего туда неприятеля. Орудия мои рассеяли толпившуюся
колонну у ворот города. В сию минуту неприятель выставил против меня
несколько эскадронов; мы предупредили атаку сию своею и вогнали кавалерию
его в улицы; пехота поддержала конницу и посунула нас назад; тогда я послал
парламентера с предложением о сдаче Вильны и, по получении отрицательного
ответа, предпринял вторичный натиск, который доставил мне шесть орудий и
одного орла. Между тем подошел ко мне генерал-майор Ланской, с коим мы
теснили неприятеля до самых городских стен. Пехота французская, засевшая в
домах, стреляла из окон и дверей и удерживала нас на каждом шагу. Я
отважился на последнюю атаку, кою не мог привести к окончанию, быв жестоко
ранен в левую руку; пуля раздробила кость и прошла навылет [60]. Сумского
гусарского полка поручик Орлов также ранен в руку навылет. Генерал Ланской
был свидетелем сего дела. Спросите у него, сам боюсь расхвастаться, но вам
и его светлости рекомендую весь отряд мой, который во всех делах от Москвы
до Вильны окрылялся рвением к общей пользе и не жалел крови за отечество.
Полковник Сеславин. Ноября 27-го".

По прибытии моем в Новые Троки, я получил повеление от генерала Коновницына
следовать на Олиту и Меречь к Гродне, рапорты мои - продолжать писать в
главную квартиру, а между тем не оставлять уведомлением обо всем
происходящем адмирала Чичагова, идущего в Гезну, и генерала Тормасова,
следующего к Новому Свержену, что на Немане.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Упоминает слегка об ермолове
Ермолов с прочими генералами остался на биваках
Давыдов Д. Дневник партизанских действии года истории России
Между тем граф ожаровский получил повеление наблюдать за армиею князя шварценберга