<<<     ΛΛΛ     >>>   

Эта тенденция в формировании идеологического пространства новых государств Центральной Азии оправданна с точки зрения объединения общества и укрепления государства. Но в современных условиях противоречит тенденциями в понимании политического плюрализма. Даже на Западе постмодернизм смело бросил перчатку европоцентризму, который объявлял европейскую культуру высшим достижением человечества, а ее исторический путь - магистральной линией развития для всех остальных неевропейских культур. Постмодернизм исходит из примата плюрализма и отрицает приоритет универсалистских принципов. В политическом плане это означает выступление за уважение прав этнических меньшинств, культурам которых угрожает официальная государственная политика унификации и гомогенизации. Тем самым, постмодернизм выступил и против классического варианта представительной демократии, отдающей предпочтение мнениям большинства населения и оставляющей без внимания иные взгляды, выражаемые меньшинствами.

Соотношение интересов этнического большинства и меньшинств до настоящего времени остается проблемой для всех регионов мира. Но исторический опыт показывает, что преобладающей тенденцией на этапе становления государств является все-таки унификация.

Естественно, что поиск универсальной истины не мог не привести к исламу, который должен был стать элементом новой национальной идеологии. Часть интеллигенции стала представлять ислам как фактор этнического возрождения и политическую программу исходя из приверженности этой религии представителей "государство - образующих" наций. И также как и в странах третьего мира в 50-60-е годы, религиозные символы в той или иной мере служили основополагающими шаблонами для осмысления личных и социальных действий. При этом поиск идентичности заходил настолько далеко, что некоторые представители интеллигенции провозглашали превосходство ислама над западной культурой, а происхождение современной западной науки и культуры объяснялось мощным влиянием средневековой исламской культуры. Также и некоторые представители русской интеллигенции говорят о материализме ценностей Запада и духовности русской, православной культуры.

Создание новых идеологических трактатов или формирование новых мифов, придающих идеальные черты прошлому или будущему, встречают определенное скептическое отношение. Можно сказать о том, что даже если происходит среди некоторой части интеллектуалов идеализация далекого или недавнего прошлого, то опыт, который был получен с крушением целой череды иллюзий при жизни одного поколения, является мощной прививкой от новых идеологических искусов.

Тем не менее, потребность в общественной теории возникает в состоянии недовольства людей собой, желания изменить окружающий мир. В условиях гигантской трансформации, охватывающей все сферы жизнедеятельности, искус создания теории, отвечающей на все вопросы конкретного индивида крайне велик, востребован и может быть воплощен. В связи с этим крушение одной идеологии приводит к появлению множества новых научных, околонаучных или антинаучных теорий.

Возникает не "некий идеологический вакуум", что стало общим местом, а поиск сегментами модернизирующегося общества собственного миропонимания. Отсутствие опыта и знаний приводит к распространению веры в различные идеологические конструкции, в том числе, и, прежде всего нетрадиционные, мифологизация прошлого, большей части отдаленного, формирование идеального образа нации или социальной группы, который необходимо "восстановить" и очистить от наслоений прежнего режима.

Резкое сегментирование недавно относительно единого общества, появление новых линий разлома, ярко бросающихся в глаза, приводит к попыткам определения этими группами своего места в новой системе координат. Новые мифы порой принимают совершенно причудливые формы, но за ними стоят реальные интересы и потребности людей, их страхи и надежды.

Наряду с этим существует и другая тенденция. "Сегодня многие, освободившись от верности преобладающим идеям, не приобрели новых, и, таким образом, оказались невосприимчивы к политической деятельности вообще. Они не радикалы и не реакционеры... Интеллектуальное "убеждение" и моральная "вера" вовсе не являются необходимыми ни для правителей, ни для управляемых, чтобы политическая структура продолжала существовать и даже процветать... Решения просто принимались как свершившийся факт" [239].

Тенденция к расширению спектра идеологий в Центральной Азии весьма велика в силу различного уровня развития экономик, грамотности населения, пестрого этнического состава, степени либерализации политических систем, свободы прессы.

Но существует серьезная опасность, как кажется, не осознанная до конца. Прежние, скрытые противоречия в обществе, например, между уровнем жизни, образования между городом и деревней, в условиях развития рыночной экономики, получают дополнительный импульс. Кроме того, резкая социальная дифференциация ведет не только к росту протестных настроений, но и появлению новых противоречий. Быстро обогатившиеся слои стремятся следовать западным стандартам образования, образа жизни. В то же время экономически уязвимые слои, и не обязательно беднейшие, находят свою нишу в уравнительных идеях, в том числе и религиозных. Возникает, даже внутри наций, система функционирования параллельных, не соприкасающихся ментальных потоков. Внутриэтнический разрыв усугубляется социальными противоречиями. Естественно, что регулирующая роль государства и гражданского общества заключается в предотвращении антагонистического раскола. И здесь важно наличие объединяющих принципов, которые бы воспринимались всеми социальными слоями. Без такого единства ни одно сообщество существовать не может.

ПРИМЕЧАНИЯ

190 Мухаметшин Р.М.. Ислам в России: историко-методологические предпосылки исследования. "Россия и мусульманский мир". 2001, номер 7, С. 25-26.

191 Бартольд В.В. Тюрки: двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии. Алматы, 1993, С. 136.

192 Жданко Т.А. Каракалпаки в научных исследованиях периода их присоединения к России (1873-1874). - Среднеазиатский этнографический сборник. Вып. IV. М. Наука. 2001., с.19.

193 Бушков В.И. Сельские мечети среднеазиатского междуречья. - Среднеазиатский этнографический сборник. Вып. IV. М. Наука. 2001., с.119-120.

194 Султангалиева Г. "Татарская" диаспора в конфессиональных связях казахской степи (18-19 вв.). - Acta eurasica. номер 4 (11). 2000. с.20-35.

195 См. подробнее - Лобачева Н.П. Особенности костюма народов среднеазиатско-казахстанского региона. - Среднеазиатский этнографический сборник. Вып. IV. М. Наука. 2001., с.69-95.

196 Хлюстов М. В. "Степная демократия или степная деспотия?"- ж. "Азия и Африка сегодня" ., номер 10., 1997.

197 Все о Тибете. М. 2001. С.66-67.

198 Китинов Б.У. Светская и духовная власть у ойратов и калмыков в 17-середине 18 в. - Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2000. номер 4. с.89.

199 Кадырбаев А.Ш. Кочевой мир Казахстана в древнетюркскую эпоху (6-9 вв.). В сб. "Культура кочевников на рубеже веков (XIX-XX, XX-XXI вв.): проблемы генезиса и трансформации. Материалы международной конференции. г. Алматы, 5-7 июня 1995 г. Алматы, 1995., с.56.

200 Акишев А.К. Великий шелковый путь - путь миссионеров. - Шелковый путь и Казахстан. Материалы научно-практической конференции. Алматы, 2-3 сентября 1998 г. Алматы. "Жибек жолы". 1999. с. 36.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Формирование новых слоев населения
Развитие межэтнических отношений в новых независимых государствах центральной азии
Стратегия национальной безопасности республики узбекистан в центральной азии
Очерки истории средневековых уйгуров
Бисенбаев А. Другая Центральная Азия истории Евразии 2 реформы