<<<     ΛΛΛ     >>>   

Очевидно, от императора нельзя было ожидать слишком многого, он не мог противопоставить себя целой орде своих рыцарей, которая нарушила мир в его владениях. Выборочные наказания взбудоражили бы и без того внима тельно присматривающихся к происходящему жителей. И вот писарь государственной канцелярии уже 15 июня 1341 г . составляет следующее заключение, которое может быть суммировано так: «Господа покаялись в своих грехах и торжественно обещали впредь не подрывать чеканку монет своего сюзерена». Граф фон В ид, например, обязался «никогда не чеканить монет и не позволять делать это в своих владениях. Если же эти обещания будут нарушены, мы готовы отдать себя в руки суда».

Вероятно, господа сдержали данное слово. Однако 40 лет спустя отпрыск Филиппа фон Изенбурга, проходившего по делу фальшивомонетчиков, Эберхард фон Изенбург ока зывается пойманным за фальшивомонетничество. Но и он отделывается данными трирскому архиепископу Куно за верениями, что «никогда, тайно или явно, не будет за ниматься или поручать заниматься чеканкой монет».

Один из редких случаев наказания высокопоставленного фальшивомонетчика известен нам из истории Франции начала XV века. В течение долгих лет графиня Иоанна Булонская и Овернская в подвале собственного замка в Ту лузе в специально оборудованной мастерской чеканила под дельные монеты, лично наблюдая за работой своих ремес ленников. В 1422 году ее мастерская была обнаружена.

Предприимчивая графиня оказывается за решеткой, ее дальнейшая судьба неизвестна.

Мы не знаем того, какая участь постигла подручных графини. Но вряд ли им повезло больше, чем монетных дел мастерам английских баронов при Генрихе I , которые по приказу своих господ занимались подделкой монет.

В дальнейшем чеканщики монет «поумнели», они стали запасаться письменным распоряжением своих господ на изготовление фальшивых денег, снабженным их печатями. Именно так поступил в 1350 году монетных дел мастер Якоб Швет из Кенигсберга.

Маркграф Бранденбургский Людвиг I 12 июля 1347 г . ввел новый монетный порядок. Из марки серебра (куска серебра весом 14,5 лотских унций) изготовлялось теперь 28 шиллингов и 4 пфеннига, всего 340 пфеннигов. В указе Людвига говорилось: «Никто, ни христиане, ни иудеи, не должны делать монет. Кто будет пойман за этим занятием, будет судим как фальшивомонетчик и повешен».

Любые действия самого маркграфа, связанные с вы пуском монет, по тому же указу имели законную силу «при поддержке государственного совета и совета сосло вий». В нашем случае ведение денежного хозяйства опре делялось именно советом сословий (за два года до этого совет сословий отклонил порядок устранения системы еже годного изъятия монет и выпуска новых, открывавшей возможности ухудшения качества монет). Но доходы, получаемые в ходе изъятия монет, уже не удовлетворяли Люд вига. 1 января 1350 г . он приказал Якобу Швету, не определяя веса монет и содержания в них серебра, че канить из марки серебра 35 шиллингов или 420 пфеннигов. Три дня спустя мастер получил и письменное распоря жение.

Это распоряжение, сделанное за спиной совета сословий, было открытым фальшивомонетничеством. Людвиг прика зывал монетному мастеру из Кенигсберга превратиться в фальшивомонетчика, если вспомнить его же закон двухлетней давности. Якоб Швет мог, вероятно, уклониться от выполнения этого приказа. Но, конечно, своя рубашка ближе к телу, да и откуда он мог знать, согласовано ли решение маркграфа с кем бы то ни было или нет. Во всяком случае он принял приказ к исполнению и взялся за чеканку.

Почти год в маркграфстве ходили фальшивые пфенниги, пока 30 ноября 1350 г . совет сословий не предъявил обвинения Якобу Швету в подделке денег. Якоб смог до казать, что действовал по указанию маркграфа. И все равно суд решил, что виновен именно Якоб Швет, и выслал его из страны.

В тех случаях, когда можно было доказать, что фальшивомонетчик действовал ради личного обогащения, судьи теряли бдительность. Здесь же надо было всего-навсего ответить на вопрос «как?». И тогда для толпы устраивалось настоящее представление.

Покарать смертью

Мастер монетного двора и его помощники издавна относились к числу самых опытных ремесленников. Повседневное общение с драгоценными металлами, которое доверялось им, покрытые тайной для большинства людей средневековья и начала нового времени выплавка и леги рование металлов, а главное — сверхъестественная власть над людьми золота и серебра ставили чеканщиков монет в особое положение в тогдашнем обществе. К тому же мастера монетных дел по своему статусу не входили, в цеха и имели дело непосредственно с правителями или с маги стратом. Особенно тщательно города следили за тем, чтобы их монетных дел мастера имели рекомендации и во всяком случае происходили из полноценных семей, по крайней мере не были внебрачными детьми, прошли поло женное четырехлетнее обучение. Лишь после этого на правах подмастерьев они вступали в братство чеканщиков монет.

Работа гравера, выполнявшего рисунок на образце моне ты, с которого делали отпечатки, доверялась особенно искусным и почетным мастерам работы по золоту. В Нюрн берге XVI века таким гравером был Венцель Ямнитцер (1508—1585 гг.), ставший «названным» членом Большого совета и действительным членом Малого совета этого го рода. Дело отца продолжил его сын Ганс.

И тем не менее фальшивомонетчиками становились именно представители этих двух профессий. Письменные свидетельства говорят о том, что чаще всего мастер-монет чик и его подмастерья являлись единственными фигурами, замешанными в подделке монет. Конечно, ни в какие времена этот вид преступлений не был исключительной приви легией только одной профессиональной группы. Тем боль шая опасность исходила от этих преступлений для городов, для герцогств, княжеств и графств, для всей империи.

Строгие предписания для монетного ремесла во многих местах с течением времени становились все гибче благо даря прежде всего неутихающему стремлению местных властей нарушить имперские правила. Местный власти тель предпочитал видеть на своем монетном дворе не столь ко безусловно честных, сколько понятливых людей.

Указ императора Максимилиана II (правившего и 1564—1576 гг.) от 13 октября 1571 г . должен был в очередной раз навести порядок в монетных дворах. По этому указу привилегии подмастерьев-монетчиков долж ны были распространяться только на тех, кто прошел обучение исключительно в указанных имперских мастер ских и носил в процессе обучения «дурацкие колпаки». Но к этому времени ни один из правителей не был готов действовать в соответствии с этими предписаниями. Подмастерья лишь приносили присягу соблюдать импер ские правила чеканки монет, а уже в следующем веке на княжеских монетных дворах появились представители других профессий. В свою очередь, и некоторые мастера монетных дел сменили свою профессию.

Естественно, на первых порах этот процесс в меньшей степени затронул города, находившиеся в непосредственном подчинении императору. Они следовали принятым в импе рии правилам чеканки монет вплоть до начала Тридцати летней войны, когда, обгоняемые событиями, присоедини лись к этому недоброму занятию, чтобы не упустить по следней возможности выжить.

Нет материалов для сравнений, которые позволили бы выявить местности, где промысел подделки денег был наиболее распространен. Мы можем только показать, как со временем постоянно растут количество «монетных преступлений», власть и влияние буржуазии и потребность в деньгах. Из документов городского совета и других нюрнбергских хроник мы узнаем, что между 1414 и 1584 годами только в этом городе было раскрыто 20 случаев изготовления фальшивых монет, в которых участвовали монетчики, мастера по золоту, менялы, владельцы по стоялых дворов, один ткач, один оружейник, один мясник, один художник и т. д.

При Карле Великом, во времена, когда деньги играли и хозяйстве страны сугубо подчиненную роль, удовлетво рялись тем, что разговаривали с разоблаченным фальшиво монетчиком сквозь зубы, в худшем случае ставили ему клеймо на лоб. Возникший в начале XIII века свод законов Саксонии — самый значительный юридический документ   средневековой Германии — дает уже совершенно иные оценки: «Если монетчик изготовляет фальшивые монеты с тем, чтобы пустить их в оборот, он рискует своей шеей». Речь шла о виселице. В Китае за те же преступления живьем закапывали в землю, в Японии распинали на кресте.

Уже к концу XIII века к фальшивомонетчикам стали применяться еще более жестокие наказания. У Данте мы читаем о горькой жалобе мастера Адама из города Бреши а, урожденного англичанина, о его страданиях в аду, куда он попал с костра, на который, в свою очередь, его привела стезя фальшивомонетчика. Сюжет заключался в том, что Адам по поручению графов Гвидо, Алессан дро и Агинольфо из Романьи подделывал золотые гуль дены с изображением Иоанна Крестителя с содержанием золота в 3 карата вместо 21 и за это был публично сожжен в 1281 году. В суде его высокопоставленные хозяева отказали ему в поддержке. Даже в аду мысли о мщении не покидают Адама. Он знает, что Гвидо из Романьи уже в аду. Но Адам, мучимый жаждой, уже не способен сделать ни шага, адская справедливость свершилась.

С экономическим прогрессом и расширяющейся торгов лей буржуазия все больше осознает опасность, носителем которой является фальшивомонетничество. «Фальшивомо нетчик грабит духовенство, господ и всех людей и является самым злостным вором», — говорится во Фризском праве. Нанесение ущерба собственности и имуществу, а также подрыв доверия общества к деньгам — вот основные пара метры подхода к разбирательству подобных преступлений и приговоров по ним. Обратимся вновь к свидетельству Данте, который блестяще передает глубину падения фаль шивомонетчика в глазах человека к началу позднего сред невековья. Вспомним диспут, происходящий в аду между греком Синоном, обманом уговорившим троянцев ввести в город деревянного коня, и знакомым нам мастером Адамом. «Я говорил, а ты чеканил ложь» — такова позиция Синона. И хотя грек погубил целое государство, он считает, что Адам греховнее черта.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В сосуде подогревалась до температуры плавле ния серебра
Многочасового изучения фальшивых чеков он телеграфирует в нью-йорк
Во францбурге неправедно чеканятся монеты достоинством в два
Печатает в два столбца на португальском
От указанных 2 до 15 лет лишения свободы