<<<     ΛΛΛ     >>>   

Между тем Гамилькар, в минуту крайней опасности снова призванный к власти, сумел, почти против всякого ожидания, в течение трех лет совершенно подавить мятеж и упрочить положение прави-

74

тельства в Карфагене. Тогда карфагенский сенат потребовал от Рима отказа от Сардинии. Так как в Риме сильна была партия недовольных миром и желавших добить ненавистного врага, то это вполне законное требование было отвергнуто и, даже мало того, под предлогом разных обид, совершенно ничтожных, нанесенных в карфагенских портах нескольким римским судовладельцам, Рим объявил Карфагену войну в 237 г. Если бы до заключения мира римляне начали требовать себе Сардинию — война, вероятно, продолжалась бы, но теперь карфагеняне не решились вступать снова в борьбу, они пошли на всякие уступки — и римляне с неохотою отказались от начала военных действий, которые дали бы им возможность уничтожить врага. Карфаген уплатил 1200 талантов в возмещение расходов Рима на военные приготовления. Около этого же времени Рим окончательно присоединил и дикий остров Корсику, где римские гарнизоны стояли уже с самого начала войны с Карфагеном.

Приобретение владений за морем повлекло за собою некоторые изменения в способах, какими Рим пользовался в управлении своими владениями. Первые годы островами управляли особые квесторы под ближайшим надзором консулов — так же, как управлялись союзные с Римом области на континенте. Но в 227 г. было признано более удобным назначить для каждого из островов особого, добавочного консула — проконсула, который и управлял всеми делами своей округи, как консулы управляли в Италии, т. е. был главнокомандующим, высшим администратором и судьею под непосредственным надзором сената, только заведование финансами было отделено и поручено нескольким квесторам, которые по окончании срока своих полномочий представляли отчет сенату.

Что касается отдельных общин, то, конечно, они лишены были права сношений с другими городами и большею частью их жители не имели права приобретать недвижимую собственность и вступать в браки вне своих общин, собственность повсюду была обеспечена в полной мере, сохранена была и автономия общин для чисто внутренних дел, а в слабой степени сохранилась даже федерация нескольких общин в Сицилии. Но демократическое устройство было повсюду уничтожено, и во главе общинного управления поставлены городские советы, представлявшие местную аристократию. Эти советы обязаны были производить в соответствии с римским цензом таксацию имуществ через каждые пять лет, римская монета получила повсеместное хождение наряду с употреблявшеюся ранее. Заморские общины сплошь не были привлечены к несению воинской повинности, а взамен того обложены были денежными сборами в размере одной десятой части дохода от полевых продуктов и одной двадцатой с цены ввозимых товаров, некоторые общины — в виде привилегии — были избавлены и от этих сборов или от части их: римляне и тут остались верны своему приему разделять интересы соседей, даруя им различные права. Этим, по-видимому, несущественным отличием жителям

75

заморских общин давалось, однако, чувствовать, что Рим смотрит на них уже не как на полноправных членов союза, а как на подданных.

Упорною борьбою утвердив свое господство на западном море, римляне в Адриатике достигли господства совершенно легко благодаря слабости греческих государств, находившихся вечно в раздоре между собою. С Египтом, с Сирией Рим уже давно находился в сношениях, хотя не особенно оживленных. Могущество Македонии заботило римлян, и они ожидали случая его ослабить.

Отсутствие в Греции крупной политической силы способствовало чрезвычайному развитию морских разбоев в греческих водах. Не только торговля частных лиц страдала от пиратов, они разбивали не раз даже эскадры греческих государств. Жалобы жителей разных городов заставили наконец римлян отправить посольство к одному иллирийскому князьку с требованием, чтобы он не покровительствовал пиратам. Посольство получило уклончивый ответ, а римский представитель резко пригрозил. На возвратном пути он был убит — и это послужило поводом к военным действиям. Весною 229 г. в иллирийских водах появилось 200 римских кораблей с сильным десантом. Без труда были уничтожены и суда пиратов, и их укрепленные городки на берегах, несколько пунктов на западном побережье Балканского полуострова заняты были римскими гарнизонами. Безопасность на море была обеспечена — и этот быстрый успех произвел сильное впечатление на греков, а еще сильнее поражено было воображение греков тем, что появился флот в 200 военных кораблей, в то время как наиболее сильная греческая держава, Ахейский союз, имела всего 10 таких кораблей...

Карфагеняне купили в 241 г. мир дорогою ценою. Не только перешли к Риму большие доходы с Сицилии, по уничтожено было торговое господство Карфагена на Средиземном море, и торговля Италии стала совершенно независима от финикийской. Миролюбивые потомки выходцев из Сидона примирились бы с этим и сумели бы восстановить свое благосостояние, сохраняя лишь то, что еще у них оставалось, но была ли уверенность, что и этого они не утратят? Нельзя было забыть требований Регула, а новую экспедицию римлянам предпринять было гораздо легче, так как они могли снарядить ее уже не в Италии, а в Сицилии. В Риме еще не думали о завоевании Африки, довольствуясь Италией, но ведь соображения и италийской политики могли заставить римлян желать если не завоевания, то уничтожения Карфагена. Таким образом, Карфаген должен был готовиться к новой борьбе не для того, чтобы отомстить или вернуть утраченное, а для того, чтобы обеспечить самое существование государства.

Когда государству грозит неизбежная, рано или поздно долженствующая вспыхнуть борьба с могущественным противником, люди благоразумные, энергичные и любящие родину усиленно подготовляются, чтобы начать войну в наиболее удобный момент,— и всегда им приходится бороться против партии людей ленивых, робких рабов богатства, которые стараются во что бы то ни стало отсрочить тяжелую борьбу, лишь бы жить и умереть спокойно. Такие партии существовали и в Карфагене. Партию мира представляли правительственные круги с Анноном во главе — совет старейшин и совет ста; партия войны, партия патриотов, имела своим представителем Гамилькара Барку.

Мы уже говорили, что тотчас вслед за заключением мира вспыхнуло против Карфагена сильнейшее восстание в Либии. Неумелое управление вызвало мятеж, жестокость правительства усилила его, а бездарность Аннона, которого его сторонники величали Великим и который, в сущности, был истинным губителем своей страны, привела государство на край гибели. Тогда обратились к Гамилькару, единственному военачальнику, который выдвинулся в войне с Римом. Гамилькар принял команду и был так великодушен, что согласился на участие в управлении армиею Аннона, который продолжал и тут действовать более как его соперник, чем как помощник. Гамилькар добился даже того, что войско терпело присутствие этого ненавистного всем человека. Благодаря своему гению и энергии Гамилькар

77

быстро привел взбунтовавшихся африканцев к полной покорности (237г.).

В течение этой борьбы партия патриотов молчала, но теперь стала действовать. Поведение Рима во время усмирения бунта не оставляло уже никакого сомнения в его враждебности к Карфагену. Олигархия обнаружила свою полную неспособность и бессовестность: чтобы сохранить свое положение, она явно искала поддержки у Рима, и отношения ее к победоносному сопернику доходили почти до измены отечеству. Свергнуть это правительство было бы нетрудно, но, наверно, за него вступился бы Рим. В Карфагене многие уже мечтали покинуть страну и переселиться на какие-нибудь острова у западных берегов Африки. Но люди с истинно высокою душою не способны заботиться о личном только спасении и покинуть свой народ, их энергия лишь возрастает пред такими опасностями, которые людям средним кажутся неодолимыми.

Партия патриотов решилась искать путей к спасению отечества так, чтобы — по крайней мере некоторое время — ее целей не разгадали ни римляне, ни карфагенское правительство, готовое скорее поддаться Риму, чем уступить власть своим противникам. Энергично выступив в народном собрании, партия патриотов провела решение, по которому государственное устройство сохранялось в прежнем виде, прежняя партия оставалась у власти и пользовалась по-прежнему своими привилегиями и богатствами, но в управлении армиею произведена была существенная перемена: Аннон, глава правительства, был совершенно устранен от командования и главнокомандующим с самыми широкими полномочиями был назначен Гамилькар, он отвечал только пред народным собранием, преемник его должен был быть избран самою армиею и лишь получить утверждение у народного собрания. Так как войны с соседними народцами у Карфагена не прекращались, то такие решения объяснялись военными соображениями,— во всяком случае, ни правительственные круги Карфагена, ни римляне не разгадали планов Гамилькара.

Гамилькар нуждался в армии для осуществления своих великих и благородных замыслов. Армию надо было создать, и создать среди борьбы с врагами внешними и с врагами внутренними. Правительство относилось к Гамилькару с затаенною, но непримиримою ненавистью и ожидало лишь удобного случая, чтобы его погубить. Необходимо было не вызвать тревоги и в Риме. Поддержку Гамилькар мог находить только у народного собрания, но народная масса в Карфагене была глубоко безнравственна и давно приучена продавать свои голоса, нужно было располагать огромными средствами, чтобы друзья Гамилькара в Карфагене могли покупать у равнодушной и продажной толпы, которая своими голосами решала участь отечества, позволение его спасать. Тех изменников, которые являлись правителями Карфагена и которых Гамилькар не мог не презирать, он должен был усыплять и успокаивать смирением и покорностью,— на все шел этот великий человек, чтобы достигнуть своей великой цели. Он был еще

78

в цвете лет, ему было немногим больше 30 яет, но он как бы предчувствовал, что ему не суждено увидать осуществление своих надежд, и своего десятилетнего сына Ганнибала заставил пред алтарем Всевышнего Бога поклясться в вечной непримиримой ненависти к Риму, и всех своих сыновей — Ганнибала, Гасдрубала и своего «львенка» Магона — воспитывал при себе, в лагере, в атмосфере своей ненависти, своего гения и своих великих планов.

Весною 236 г. Гамилькар выступил вдоль морского берега по направлению к западу, покоряя остававшиеся свободными племена, и внезапно перешел в Испанию. Девять лет провел он тут в беспрерывной борьбе с туземцами; когда он пал в одном сражении в 228 г., войско избрало начальником его зятя Гасдрубала, который продолжал действовать в духе Гамилькара, пока не пал от руки убийцы (220). Трудами этих великих людей — Гасдрубал административными и организаторскими талантами едва ли не превосходил Гамилькара — могущество Карфагена получило огромное приращение. Обширные, плодородные, богато населенные области южной части Пиренейского полуострова были не только покорены, но были привязаны к своей новой метрополии прочными узами. Были приобретены огромные новые рынки, торговля Карфагена оживилась, были открыты и разрабатывались серебряные рудники, доставлявшие через несколько лет огромные по тому времени суммы. Из доходов с новых владений не только покрывались все расходы по содержанию армии, но накапливались значительные денежные запасы, а в Карфаген отсылались такие суммы, что испанская армия стала там очень популярна и завистливые правители не смели создавать препятствий ни Гамилькару, ни Гасдрубалу. Армия организовалась и воспиталась под руководством своих вождей в постоянной борьбе с храбрыми туземцами, и рядом с давно славною нумидийскою конницею выработалась и отличная пехота,— одним словом, создалась возможность снова вступить в борьбу с Римом: в Испании Гамилькар и его преемники создали целое государство, силами которого они надеялись — и не без основания — победить Рим.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Умели в состав государства вводить как органическую его часть отдельные общины
Главную суть жизни гражданина клиенты значительно
К концу периода на усмотрение гражданства стали представляться уже
Римляне лишили македонян государства совершенно
Моммзен Т. История Рима 2 граждан