Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
__________ * Югер — мера площади, равен приблизительно 2500 кв.м. 40 Долго еще иные из представителей знати не могли примириться с этим положением и, пользуясь всяким случаем, поднимали препирательства из-за рангов и сословных привилегий — препирательства, бесплодно расстраивавшие и отравлявшие общественную и частную жизнь римской общины, но наиболее прозорливые и благородные из патрициев примирились с утратою своих привилегий и стремились с этих пор и наряду с представителями плебейства так работать на пользу отечества, чтобы оно жило не хуже, чем тогда, когда руководительство делами принадлежало исключительно патрициату. Гражданское равенство было установлено и в известной степени действительно осуществлялось. Весь дух гражданства и политика правительства клонились к тому, чтобы по возможности нивелировать граждан, не к тому, чтобы давать особый ход гениальным личностям, а к тому, чтобы делать хорошими гражданами людей, стоящих на некотором среднем уровне, но, конечно, те различия, которые во всяком обществе создаются возрастом, умом, образованием, богатством, существовали и играли свою роль и в Риме. Бесспорно, было важно и благодетельно, что каждый гражданин Рима, самый бедный и сын самых незначительных родителей, мог занимать высшие должности, но на практике это случалось только в очень редких случаях, и с личностями только особенно выдающимися. Рим оставался еще общиною простых пахарей, а ведь в деревне бедному мужику труднее занять место старшины, чем в городе место головы бедному горожанину. Не изменилось существенно и экономическое положение недостаточных жителей. Не только максимум земли для пользования и максимум стад был определен очень высоко, но правящие круги проводили те пункты Лициниевых законов, которые касались земельного вопроса, далеко не с тою энергиею, прямотою и последовательностью, какие были необходимы, чтобы постановления закона получили полную свою силу. Правительство не в силах было бороться со своими членами — достаточно сказать, что сам виновник закона, Столон, оказался одним из первых нарушителей его в свою пользу, за что и подвергся ответственности. Положение среднего класса римского населения все-таки несколько улучшилось, но главным образом потому, что в IV и V вв. от основания города были сделаны римлянами обширные приобретения, давшие большое количество свободной земли, меры же, проведенные законом, оказались паллиативами, но это не уменьшает их важного значения: порицание всяких мер, не имеющих характера решительных и являющихся лишь паллиативами,— это один из самых распространенных приемов в рассуждениях людей, которые не вдумывались в ход исторического развития, но искренний и серьезный наблюдатель жизни народов никогда не разделит такого взгляда, так как знает, что очень часто решительные меры сразу и не могут быть приняты. И нас поэтому не удивит, что и при новых порядках чувствовалось с боль- 41 шою остротою неравенство в положении бедных и богатых и что создавалась новая оппозиция уже прямо для экономической борьбы. Изложив факты внутренней борьбы в Риме, взглянем, прежде чем обратиться к другим фактам его жизни, как сложилось теперь управление в Римском государстве. Гражданство в целом осталось высшею самодержавною властью в Римском государстве. Признание за решениями по трибам того же значения, какое имели решения по центуриям, придало заметно более демократический характер римскому государственному устройству и представляло большую опасность при постоянном возрастании такого не обеспеченного и неустойчивого в нравственном смысле элемента, каким являлись вольноотпущенники, но проистекавшая отсюда опасность была устранена мирно благодаря Фабию, который пользовался таким большим авторитетом, что смог провести закон, в силу которого в собраниях по трибам правом голоса пользовались все свободнорожденные граждане, а из вольноотпущенников лишь те, которые обладали известным имущественным цензом. Этот закон обеспечил решающее значение за более благоразумными элементами, и Фабий заслужил прозвание Великого столько же этою законодательною мерою, сколько и своими победами. Кроме того, тот своеобразный надзор за нравственностью, который все более и более делался главною частью обязанности цензоров, оберегал решения от участия в них заведомо недостойных людей. Компетенция гражданства была более всего расширена относительно выбора должностных лиц, потому что теперь только некоторые должности в военном управлении замещались не по выборам. Гражданство же решало наступательную войну. По вопросам административным к общине обращались лишь тогда, когда власти приходили в противоречие между собою или когда правительство само не желало брать на себя решение какого-нибудь грудного дела. К концу периода на усмотрение гражданства стали представляться уже и вопросы о мирных и союзных договорах. В сущности, однако, власть и влияние гражданства постепенно уменьшались: Римское государство слишком расширилось, задачи его слишком осложнились, чтобы его дела могло вести и даже ясно понимать собрание всех жителей одной общины, которое отлично может принимать решения в вопросах сравнительно простых, близких и понятных всем ее членам, но совершенно непригодно для управления делами обширного государства. Мало-помалу народное собрание начало относиться к решениям все пассивнее и пассивнее, если не мешая, то и не помогая правительству. Должностные лица, в общем, стали менее полновластны. В этот именно период выработалось понятие об ограничении административных лиц, прежде обладавших властью почти неограниченною. Как общее правило было постановлено, что одно и то же лицо не может занимать несколько должностей одновременно и несколько раз подряд некоторых высших должностей, но последнее правило фактически не соблюдалось. 42 Существенному изменению подвергся и трибунат. С тех пор как члены общины были уравнены в правах и управление перешло от родовой знати к соединенной аристократии патрицианских и плебейских родов, первоначальное назначение трибунов — охранять плебеев и содействовать достижению равноправия — совершенно утратилось. Теперь трибуны вошли в состав правительства, осуществляли свои судейские функции и почти никогда не пользовались правом протеста. Если же иногда и возникали в этом направлении попытки, то они были обыкновенно неблагоразумны, а иногда и неблаговидны, и правительственные круги всегда находили законные способы парализовать или сдерживать таких трибунов — обыкновенно чрез их товарищей, таких же трибунов. Власть сената теперь значительно усилилась. Около 354 г. было постановлено, что в состав сената обязательно входят по окончании срока службы все те, кто раньше исполнял обязанности консула, цензора, претора или курульного эдила, и что только такие сенаторы могут вносить и обсуждать предложения, остальные же сенаторы, назначение которых зависело от соглашения цензоров и консулов, участвовали только в голосовании. Таким образом, теперь и состав сената косвенно стал зависеть от общины. Компетенция сената, по существу, не расширилась, но в то время, как к общине перешла внешность верховной власти, сенат получил в свои руки саму ее сущность. На предварительное рассмотрение сената поступали все законопроекты, и он всегда имел множество легальных путей отклонить неприятный ему закон, а в качестве высшей административной инстанции всегда мог на практике не исполнять постановления общины. Мало-помалу сенат фактически присвоил себе право отменять постановления общины под условием, что община потом одобрит его решение, но согласие общины обыкновенно затем не испрашивалось. Сенат получил право продолжать полномочия должностных лиц и после истечения срока их службы, только не в самом Риме, и он широко пользовался этим правом, оставляя тех, кого находил полезным, за консула, за претора. От сената зависели война и мир, заключение договоров, назначение главнокомандующего, вывод колоний, раздача земель, все дела по финансовому управлению, сенат не вмешивался только в дела судебные, военные и в текущую администрацию. И нельзя не согласиться, что римский сенат сумел правильно понять и хорошо выполнить свою великую задачу — управлять великим государством. В сенат вступали не по рождению, а по косвенному выбору нации или по назначению, сделанному избранными ею высшими должностными людьми. Звание сенатора было пожизненным, но каждые четыре года сенаторы утверждались в своем положении нравственным судом двух избранных достойнейших представителей гражданства — таким образом, римский сенат соединял в своих рядах всех наиболее выдающихся римских граждан, был самым благородным представителем своего народа, и никогда никакое пра- 43 Рассмотрев внутреннюю историю Римского государства в течение двух первых столетий после изгнания царей, обратимся теперь к внешней истории Рима и Италии за это время. К моменту изгнания из Рима Тарквиниев Этрурия находилась наверху своего могущества и была сильнейшею державою на полуострове. В союзе с Карфагеном она безусловно господствовала на западном море, ее корабли вели торговлю и в Адриатическом море, а пираты проникали к берегам Греции и чуть не достигали Малой Азии. Во время смут, последовавших за изгнанием царей и ослабивших Рим, этруски сделали на него энергичное нападение и отняли у римлян всю землю по правому берегу Тибра. Разыгравшаяся в это время в Элладе великая борьба греков с персами отразилась и в Италии: карфагеняне были в союзе с персидским царем и в самый год нашествия Ксеркса напали вместе с этрусками на греческие поселения в Сицилии, но и здесь эллины так же доблестно отразили врагов, как в метрополии: морские победы сиракузян при Гимере в 480 г. и при Кумах в 474 г. передали господство на море в руки греческих городов Сиракуз и Тарента. то же время и римляне возобновили борьбу с этрусками и после продолжительной войны в 483—474 гг. с соседним этрусским городом Вейи вернули утраченные земли, а в Кампании этрусские поселения были отчасти завоеваны, отчасти истреблены самнитами. Все эти утраты сильно поколебали могущество этрусков, а затем знаменитый Дионисий Сиракузский (406—367) нанес этрускам такие удары, после которых они уже не могли оправиться: он опустошил берега Этрурии и отнял у этрусков всю торговлю и на Адриатическом море, где основал несколько колоний. Новые потрясения испытали этруски от появившегося на полуострове могущественного племени кельтов. Кельты, или галлы, принадлежали к индоевропейскому племени, они отличались блестящею храбростью, выдающимися умственными дарованиями, но не обладали задатками, необходимыми для великой исторической роли: они любили войну, охотно покидали одни места, чтобы пуститься в поиски новых, труд над пашней считали унизительным для свободного человека. Земли они, можно сказать, 44 не ценили и, потрясши много государств/сами не образовали могущественного и прочного государственного тела. В незапамятные еще времена они заняли пространство теперешней Франции, отсюда проникли в Испанию, в Ирландию, за Альпы, за Дунай, даже за Босфор и наводили ужас на всех соседей. Около 500 г. большие полчища галлов направились на восток, через Рейн, и на юг, через Альпы: галльские племена инсубров, бойев, сенонов заняли долину реки По и затем постепенно подвигались на юг, все более и более усиливаясь численно и все заметнее тесня этрусков и некоторые умбрийские племена. Государством |
|
|
|
|
