<<<     ΛΛΛ     >>>   

Ввиду бездеятельности и очевидной нерешительности Помпея оптиматы ободрились, и оппозиция решилась выступить со своими возражениями. В своих частных письмах упоминая о человеке, перед которым они еще так недавно трепетали, они начинают уже называть его (и, надо сказать, очень метко) разными курьезными прозвищами, заимствованными от названий покоренных им варварских князьков или городов вроде, например, Сампсикерама или Иеросолимария. Что думал величием превознесенный человек о казни катилинарцев и о других политических принципиальных вопросах, так никто и не дознался; он выдавал себя только за частного человека, что и его самого поставило в ложное и неверное положение, и для общественных дел было большим несчастьем, т. к. это послужило только поддержанию и приумножению общей шаткости и недовольства. Он не мог и не должен был считать себя только частным человеком: народ ожидал, что он займет известное положение, и старался истолковать его уклонение от высокого положения разными тайными причинами и поводами, не угадывая главной из них - полного недостатка творческой способности и инициативы. Цезарь, который всегда отлично знал, чего он хочет, и всегда умел ограничивать свои желания, со свойственной ему гениальностью воспользовался ошибкой Помпея, не умевшего применить свое могущество на деле, и ошибкой партии оптиматов, вообразившей, что это могущество не существует вовсе (только потому, что оно не проявляется). Цезарь тогда только что вернулся из Испании, куда он отправился в 62 г. до н. э. как претор; там он отчасти, по обычаю всех римских правителей, успел привести в порядок свои весьма расстроенные финансы, отчасти же разумным и энергичным правлением успел доказать свои блестящие административные способности. Он сблизился с Помпеем и теперь, как некогда в 70 г. до н. э., ему удалось с тем обаянием, которому немногие могли противостоять, примирить Помпея с Лицинием Крассом. Тут пустил он в ход свою способность к политической инициативе, которой не имели ни Помпей, ни Красс, и создал политическую комбинацию, впоследствии столь известную под названием первого триумвирата - комбинацию, которая просто состояла в том, что эти три человека - Гней Помпей, Марк Лициний Красс и Гай Юлий Цезарь - решили соединить свое влияние и тем самым в действительности явились правителями государства (60 г. до н. э.). Да, триумвират был не более чем регентством в той именно форме, в которой оно проявляется всюду, где государство нуждается в монархе, но настоящего монарха еще себе не нашло.

Первым успехом этого взаимного соглашения было то, что Цезарь, по уговору, был выбран в консулы на 59 г. до н. э. Рядом с ним аристократы посадили одного из своих, Марка Кальпурния Бибула, - человека совершенно ничтожного. Цезарь вступил в исполнение своей должности с великим спокойствием и полной уверенностью, провел аграрный закон, по которому и ветераны Помпея добились исполнения своих притязаний. Сотоварищ Цезаря хотел было оказать ему сопротивление, и Цезарь попытался его уговорить и убедить ласковым словом, но когда увидел, что это невозможно, то приказал силой (но без повреждения их личности) удалить с площади и консула Кальпурния и вождя крайних оптиматов Марка Порция Катона (Младшего), после чего провел свои меры, не обращая ни малейшего внимания на бессильные протесты Кальпурния Бибула. Тогда присмиревший сенат подтвердил все распоряжения Помпея в Азии, не входя в расследование подробностей и не противоречил, когда по предложению трибуна Публия Ватиния народ возложил на Цезаря на 5-летний срок сопряженное с большими полномочиями проконсульство в Цизальпинской Галлии и даже подчинил его власти Трансальпийскую Нарбонскую Галлию в качестве провинции. Помпею и Крассу предстояло остаться в Риме, чтобы вместе с особой комиссией из двадцати человек совершить распределение земель по состоявшемуся аграрному закону Юлия Цезаря. Одновременно в интересах триумвирата было решено удалить из Рима некоторых беспокойных людей; так например Цицерона, которому поставили на вид незаконное присуждение катилинариев к смертной казни (и тщетно унижался он теперь перед Помпеем, лишь бы как-нибудь избежать ссылки!), и Марка Порция Катона, которому навязали почетное поручение финансового характера и отправили на Кипр.

Когда в 58 г. до н. э. Цезарь как проконсул отправился в свою провинцию, он приступил к разрешению большой и трудной задачи внешней политики, и это разрешение должно было иметь впоследствии величайшее, всемирно-историческое значение.

Галлия и галлы

Юго-восточная часть нынешней Франции, которую римляне называли страной кельтов Галлией, так называемая Нарбонская провинция, которая простиралась вверх по долине Роны до городов Вьенны и Женевы, а на запад - до Толозы, представляла собой вполне цивилизованную страну, да еще цивилизованную на римский лад. Жизнь здесь проявлялась в таких формах, которые вели свое начало еще от издревле основанного здесь греческого города Массалии. Эта греко-римская культура до некоторой степени перешла и на соседние области свободной Галлии, с которой велись весьма оживленные торговые отношения; но, конечно, по мере приближения к северу Галлии следы этой культуры становились все менее и менее заметными. Препятствием к воспринятию греко-римской культуры служил и политический строй Галлии. На всем ее обширном пространстве господствовали те же нравы и те же условия общественной жизни: жрецы и знать всюду преобладали, а масса народа, находившаяся в безусловном повиновении у жрецов и в порабощении у знати, представляла собой нечто вроде живой собственности, не более. Из этого становится ясно, что высшая, царская власть, по природе своей созданная для защиты слабого от сильного или не существовала совсем, или была низведена до полного бессилия.

Галльское бронзовое оружие (мечи и кинжалы).

Галльские и галло-римские шлемы. Муляжи из музея Сен-Жермен.

Шлемы с рогами и "ломтиком лимона" с арки в Оране и из гробницы Юлиев в Сен-Реми. Эти причудливые украшения на галльских шлемах упомянуты еще Диодором Сицилийским и, как видно по барельефам, не являлись фантазией воинов, которые носили шлемы с ними. Рога в Галлии, как и на Востоке, были одним из атрибутов вождей, одним из знаков божественного или царского могущества. "Ломтик" - известный сакральный символ, в частности, Диоскуров.

Весь народ был поделен на великое множество отдельных племен, которые тут и там случайно соединялись в более обширные союзы, но в большинстве случаев проводили жизнь в раздорах и взаимных усобицах. Ни о каком политическом единстве не могло быть и речи. Только жреческое сословие, каста друидов, представляла собой цельный, сплоченный организм, со своей особой иерархией, во главе которой стоял высший друид, и эта каста оказывала на духовную жизнь всего народа однообразное влияние, но ничуть не благодетельное и не способствовавшее прогрессу народа в культурном смысле. Всюду еще человеческие жертвоприношения были в обычае, и дикие, страстные проявления варварства нигде и ничем еще не обуздывались, хотя временами и проявлялись следы каких-то более утонченных рыцарских обычаев.

Таранн, галльский бог-громовержец.

Бронзовая статуэтка. Молот в его руке символизирует гром.

В Средней Галлии, между Юрой и Рейном, до Луары, два племени боролись за власть, эдуи на западе и секваны на востоке. Последние во время этой усобицы решились на такой шаг, который оказался одинаково гибельным для всей нации: призвали к себе на службу предводителя немецких наемников Ариовиста, храброго воина из племени свевов. С военной дружиной в 15 тысяч человек он переправился через Рейн. Выполнив то, что ему было поручено - разбив эдуев, - он затем и не подумал удалиться из Галлии, а потребовал от секванов земли для своих воинов, а затем вызвал еще новые 3 тысячи своих земляков из Рейна в область секванов, которой вполне и завладел: распоряжался ею как владыка и требовал еще новых земель для новых выселенцев. И не в одном только этом месте Галлии угрожал наплыв массы германских переселенцев. То же самое было и в низовьях Рейна, и со стороны Боденского озера те же германские народы напирали на кельтское племя гельветов, которое готовилось покинуть свою родину (западную часть нынешней Швейцарии) и поискать себе новых поселений в Галлии, по ту сторону Юры.

Действия Цезаря против гельветов

Именно этот замысел гельветов и связанные с его выполнением опасности и был первой задачей, которую предстояло разрешить Цезарю. Их послы просили его о позволении гельветам перейти через некоторую часть римской провинции. Цезарь отказал и укрепил намеченное для перехода место от западного побережья Женевского озера до Юры. Тогда гельветы, около 263 тысяч человек (позднее это число возросло даже до 368 тысяч), избрали иной, более северный путь, который пролегал через область дружественных римлянам эдуев. Тем временем Цезарь успел стянуть свои войска - пять легионов с контингентами конницы союзных народов и набранными им легкими отрядами, нумидийцами, критскими стрелками, балеарскими пращниками и т. п. Он перешел через границу провинции, рассеял одну из четырех гельветских толп, а именно тигуринцев, с которыми сошелся еще на левом берегу р. Арар. Затем по наведенному мосту перешел на правый берег и, после бесполезных переговоров, напал на главные силы гельветов, невдалеке от Бибракты, города эдуев. После упорной битвы день закончился полным поражением гельветов (58 г. до н. э.). Они тотчас же подчинились всем условиям победителя и, по приказанию Цезаря, вновь должны были вернуться на свою территорию, т. к. Цезарь ни в коем случае не хотел допустить, чтобы очищенная гельветами страна была захвачена наплывом германских племен.

Борьба с Ариовистом

Такое массовое вторжение германских народов, по словам послов, явившихся к Цезарю от лица всех галльских племен, было в Средней Галлии уже на полном ходу. Область секванов была во власти Ариовиста, новоприбывшая орда варваров опустошала и грабила землю эдуев, и в то же время узнали, что наиболее воинственное из германских племен в огромных количествах собирается за Рейном и готовится к переправе. При таких условиях, конечно, свидание Цезаря с Ариовистом, на которое последний наконец согласился, не могло привести ни к какому результату. Нельзя, однако, отрицать того, что свидание двоих мужей, которые пролагали новые пути для своих народов, было само по себе в высшей степени любопытно. Свидание это происходило близ города Весонтион, который был занят Цезарем прежде, чем его успел занять Ариовист. Из современных источников известно, что в римском лагере под влиянием воспоминаний о кимвро-тевтонской войне, а отчасти и под впечатлением преувеличенных кельтами рассказов о страшных германских воинах, явилось некоторое опасение встречи с наступающими войсками Ариовиста. При этом сам Цезарь впервые указывает на несомненные достоинства германского полководца, который простыми средствами сумел сообщить всему войску свои личные качества - твердость и неустрашимость. Ариовист действительно был не совсем обычным человеком: по тому отчету о переговорах с ним, который сообщает Цезарь, в этом германском вожде видно и сознание собственного достоинства, и вполне ясное понимание целей, к которым он стремился. Он сказал римскому полководцу (а значение Цезаря было ему известно), что права римлян на их части галльской территории ничуть не отличаются от его прав, и дал ему понять, что в Риме многие из "тамошних князей" были бы очень довольны, если бы Цезарь пал в битве с ним, Ариовистом. И войну он вел умеючи: он толково руководил движениями своего войска и умел избегать битвы, сдерживая неистовое мужество своих собственных воинов ссылкой на приговор вещих жен, которые будто бы воспрещали битву до нарождения нового месяца, как противную воле богов. Наконец он принял битву: она произошла в верхнем Эльзасе, недалеко от Рейна. Против тройного строя римских легионов германское войско, более многочисленное, выстроилось по племенам: гаруды, маркоманны, тривоки, вангионы, неметы, седусии, свевы стали рядом, а позади них, по германскому обычаю, обоз, охраняемый женщинами. Битва тотчас же по всей линии обратилась в ожесточенную сечу, в которой римляне одержали верх на одном крыле и поколебались на другом. Только благодаря счастливой и смелой идее одного из легатов, молодого Публия Красса (сына триумвира), который разом двинул всю третью линию легионов к угрожаемому пункту, решило дело в пользу римлян. Бегущее германское войско направилось к Рейну (в 8 верстах от поля битвы), но в общей сумятице и при упорном преследовании римской конницы немногие успели перебраться за реку. Ариовисту удалось счастливо переправиться через Рейн. В известиях того времени нет дальнейших сведений о нем. Есть, однако, основание думать, что этот исход смелых планов Ариовиста (связи у него были весьма обширные и простирались далеко на восток) сильно озадачил все племена, жившие по ту сторону Рейна. Велика была заслуга римского проконсула и по отношению к Риму и к галлам, которым уже не под силу была борьба с германцами (58 г. до н. э.). Впрочем, поселенные Ариовистом на левом берегу Рейна германские племена тривоки, неметы и вангионы сохранили свои поселения.

Поход против белгов и нервиев

Положение, которое после этой победы Цезарь занял в Галлии, встревожило северные племена белгов и нервиев, а также многие другие, которые стали опасаться за свою независимость, и не без основания, т. к. Цезарь решился воспользоваться данным ему от римского народа многолетним полномочием для достижения прочного успеха. Предполагать, что Цезарь, воюя в Галлии, заботился только о добыче или о блеске бессмысленных завоеваний, или даже о том, чтобы закалить войско для тех политических целей, которые впоследствии думал преследовать в Риме, это значит не понимать Цезаря, человека, одаренного великим и проницательным умом. Он думал раз и навсегда обеспечить Италию, центр римского могущества, от опасностей, грозивших ей со стороны Германии, и широкую реку положить верной границей между римским и варварским миром. Бельгийские племена собрали весьма значительное войско, но одно из северных племен, ремы, не примкнуло к их союзу и выдало римлянам их замыслы. В 57 г. до н. э. Цезарь с 8 легионами направился к северу. Союз белгов он уничтожил, даже не прибегая к оружию. Остановившись на берегах р. Аксоны (Aisne) в своем сильно укрепленном лагере, он в то же время направил своих союзников, эдуев, в набег против белловаков, одного из племен, входивших в состав союза белгов.

План римского лагеря (castrum).

1 - Преторианские ворота; 2 - Декуманские ворота; 3 - Правые ворота; 4 - Левые ворота; 5 - Преторий (палатка полководца); 6 - Форум: 7 - Квесторий (палатка квестора); 8 - Палатки трибунов; 9 - Палатки префектов союзников; 10 - Палатки легатов; 11 - Вольноопределяющаяся конница; 12 - Вольноопределяющаяся пехота; 13 - Специальные отряды конницы; 14 - Специальные отряды пехоты; 15 - Вспомогательные войска; 16 - Пехота союзников; 17 - Конница союзников; 18 - Гастаты; 19 - Принципы; 20 - Триарии; 21 - Римская конница; 22 - Жертвенник; 23 - Главный проход; 24 - Проход пятой когорты.

Белловаки, вследствие этого, вынуждены были отделиться от союза, и связь между входившими в его состав союзниками ослабла. Содержание большого войска обходилось недешево, и когда белловаки поспешили на защиту своей родины, их примеру последовали и другие, а с каждым племенем в отдельности справиться было уже нетрудно. Несколько труднее ему было покорить нервиев, храбрейшее из всех северных племен.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Трепещущий император феодосий ii смог купить мир только ценой тяжкой дани времени императора
Же время направил своих союзников человек человека
Значение
Удалось на персидские деньги восстановить стены своего города
К какой способен только фанатизм значение реконструкция