<<<     ΛΛΛ     >>>   

Ленин и сам понимал необходимость расширения политической

58

поры новой власти. Однако он стремился «не к коалиции партий», опасаясь, как бы она не оказалась теперь объединением генералов без армии, а к «коалиции масс» 25 . Единственным лагерем, в котором ше оставались массы, был лагерь социалистов-революционеров; отсюда важность роли, которую могло сыграть их левое крыло хотя бы силу его реального влияния в бунтующем крестьянском мире, ибо связи большевиков с этим миром были недостаточны. Образование новой партии — кульминационный момент в драматической и мучительной истории наследников русского народничества. В Петрограде в нее влилась практически вся масса эсеров, но и здесь они колебались перед вступлением в союз с большевиками; в остальных же районах страны левоэсеровские группы стихийно включались в борьбу за утверждение Советов, и их вклад в победу нередко имел определяющее значение*. Именно один из левоэсеровских лидеров, Карелин, сказал, что они пошли с большевиками, потому что с их судьбой связана судьба всей революции, «их гибель будет гибелью революции» 26 .

Конец колебаниям положили съезды Советов крестьянских депутатов. Первый, чрезвычайный, начался 11 ноября, а 26 ноября был продолжен как очередной. Вокруг созыва и проведения съездов разгорелась острая политическая борьба. Советы крестьянских депутатов весьма отличались от Советов рабочих и солдатских депутатов. По своей природе Советы — типично городское явление. В октябре они существовали в 593 русских городах из 829 27 . Куда более редко их создавали в деревне, да и то не в самом селе и даже не в волости, а чаще в уездном или губернском городе. Тем не менее через Советы осуществлялась связь с крестьянскими массами, здесь эсеры чувствовали себя, как в крепости. Большинство они сохранили и на ноябрьских съездах. Но теперь их партия раскололась: преобладание было на стороне левых эсеров. Именно это левое крыло социалистов- революционеров сообща с большевиками сорвало попытку правого крыла противопоставить крестьянскую Россию России рабочей. Съезды постановили поддержать Октябрьский переворот и объединить избранный ими Исполнительный комитет с ЦИК, избранным II съез­ дом Советов рабочих и солдатских депутатов. Так возник Всероссийский центральный исполнительный комитет — ВЦИК. Левые эсе­ ры решили также войти и в правительство. Образовалась коалиция,

* На протяжении многих лет, во время и после сталинского периода, советская историография игнорировала или сильно искажала значение той роли, которую левые эсеры сыграли в Октябрьской революции, и смысл их союза с большевиками. Еще в 1957 г . их партию характеризовали как «скрытого, замаскировавшегося врага пролетарской революции». Позже благодаря появлению нескольких более тщательных иссле­дований подобные оценки постепенно стали подвергаться критике и пересмотру. Наибо­лее интересное выражение тенденция к углубленным оценкам нашла в статье П. А. Голуба «О блоке большевиков с левыми эсерами в период подготовки и победы Октября» в журнале «Вопросы истории КПСС», 1971 г ., № 9. В статье содержится также анализ советской историографии по этому вопросу.

59

которой при всей ее недолговечности суждено было сыграть весьма значительную роль в начальном развитии социалистической револи ции.

Разгон Учредительного собрания

Тем самым была создана предпосылка для еще одного перехо; Рубикона. Успехи Советов вступали в противоречие с результатами выборов в Учредительное собрание. Большинство в собрании при­ надлежало не сторонникам Октябрьской победы, а сторонникам про­ межуточных партий, и произошло это благодаря успеху эсеров. Спран ведливости ради следует сказать, что результаты выборов отражали, скорее вчерашний, чем сегодняшний день революции; скорее ее прош- лое, нежели ее бурное становление. Тем не менее у многочисленных противников Октября появилась возможность взять реванш. Естест­ венно, что в противовес лозунгу «Вся власть Советам!» они выдвинули лозунг «Вся власть Учредительному собранию!», причем поддержи­ вался он всеми имевшимися в их распоряжении средствами — от уличных манифестаций до попыток применить оружие. Требование это могло получить немалую популярность, и не потому, что созыв Учредительного собрания с марта 1917 года преподносился всеми партиями, в том числе и большевиками, как высшее завоевание революции, а совсем по другой причине. От Учредительного собра­ ния крестьяне с самого начала ждали права на землю (на это, кстати, ссылался и большевистский Декрет о земле 28 ), ибо веками накопив­ шаяся недоверчивость побуждала их при любых обстоятельствах добиваться законного оформления желанного завоевания. Тем не менее эти же самые крестьяне решились пойти дальше: законное оформление было получено ими от Советов. Таким образом, в усло­виях уже поднимающейся в стране гражданской войны Учредительное собрание (выдвигалось даже предложение созвать его на юге, у Каледина 29 ) выступало как простое орудие одной группировки, направленное против другой. Вот почему Ленин ответил, что мы «ни за что на свете Советской власти не отдадим!» 30 .

Опираясь на поддержку левых эсеров, большевики сразу же после открытия Учредительного собрания, 5 апреля, поставили его перед выбором: либо ратифицировать власть Советов и все декреты, изданные новым правительством, либо разойтись. Отказавшись сделать это, обе партии одна за другой покинули собрание, которое затем было распущено простым росчерком пера председателя ВЦИК большевика Свердлова. Впрочем, на протяжении тех немногих часов, что оно заседало под председательством Чернова, оно не сумело сделать ничего иного, кроме имитации мер, уже принятых большевиками. Так, Учредительное собрание приняло — фактически уже принятые — закон о земле и предложение о мире, которые теперь значили не больше, чем простой клочок бумаги. Тщетным было немедленное обращение правых эсеров к крестьянству. Оно не поднялось на за-

60

шиту Учредительного собрания; тем не менее требование о созыве Учредительного собрания оставалось одним из самых действенных лозунгов антисоветской агитации еще на протяжении нескольких месяцев. С роспуском Учредительного собрания исторический разрыв между двумя революциями — Февральской и Октябрьской — совершился окончательно и бесповоротно.

Распущенной «учредилке» был противопоставлен III съезд Советов, открывшийся 10 января 1918 г . Он начал работу как съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, а через три дня объединился с Всероссийским крестьянским съездом. Это слияние с последующим избранием единого ВЦИК положило начало процессу объединения рабочих и крестьянских Советов по всей стране — процессу, который затянулся на несколько месяцев 31 . Союз большевиков и левых эсеров достиг кульминационной точки. Именно по этому случаю Свердлов говорил о «теснейшем союзе пролетариата с трудовым крестьянством, истинными представителями которого, по нашему глубокому убеждению, являются левые эсеры» 32 . III съезд утвердил сразу несколько законодательных актов, исключительно важных для новой власти, и в первую очередь ту самую Декларацию прав трудя­ щегося и эксплуатируемого народа, которая была отвергнута Учредительным собранием. Россия в ней определялась как «Республика Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Новая власть провозглашала своей «основной задачей уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление эксплуататоров, установ­ ление социалистической организации общества и победу социализма во всех странах» 33 .

Однако подлинное Советское государство еще только зарожда­ лось. Идея образования государства, идея о том, что необходимо будет вдохнуть в него жизнь и силу, лежала в основе большевист­ ской теории. Это глубоко отличало ее от учения анархистов. «Нам нужно... государство», — писал Ленин еще из Цюриха в марте

1917 г . 34 Он повторял это в апрельских спорах и затем неоднократно на протяжении всего года. Оказавшись в подполье после июльского кризиса, он написал по этому вопросу работу, которой суждено было войти в число наиболее знаменитых его произведений: «Государство и революция». Опубликована она была лишь весной 1918 г . Проанализировав воззрения Маркса и Энгельса на данную проблему, Ленин Утверждал, что революция не может ограничиться разрушением старой государственной машины, но нуждается в создании новой, своего собственного «аппарата принуждения», образец которого дала Парижская коммуна. Таким новым государством является «диктатура пролетариата», необходимая для того, чтобы разбить сопротивление эксплуататоров, капиталистов. Его аппарат есть «организация воору­женных масс», то есть Советы. Его суть заключается в «громадном Расширении демократии», то есть «демократии для громадного боль­ шинства народа и подавлении силой... угнетателей народа». После

61

подавления эксплуататоров и после того, как «все члены общест или хотя бы громадное большинство их сами научатся управля государством», функции которого мало-помалу сведутся к самь простым задачам «контроля над производством и распределение» утверждал Ленин, необходимость в государстве исчезнет, и оно нач нет отмирать. «Чем демократичнее «государство», состоящее из ed оружейных рабочих.., тем быстрее начинает отмирать всякое rocyi дарство» 35 .

Пока же революция должна была разрешить проблемы куда боле простые. Весь старый аппарат власти целиком отказывался призна вать новое правительство. Несколько недель Совнарком в полном составе теснился в двух небольших комнатах Смольного. Народным комиссарам не удавалось проникнуть в свои министерства, где чинов ники, за исключением небольшой их части, преимущественно низше го ранга, полностью саботировали новую власть. Правительство н могло получить денег из касс казначейства, между тем как они ис пользовались для финансирования активного и пассивного сопроти ления Советам и большевикам. В те дни именно этот, один из самх безжалостных видов борьбы порождал наиболее трагические послед ствия. Ведь саботаж парализовал не только административный аппа рат, срывая решение даже самых неотложных вопросов; в услови военного времени он препятствовал удовлетворению самых элемеь тарных жизненно важных потребностей населения, таких как снаб жение продовольствием городов и фронта или обеспечение произ водства на предприятиях. Происходило это к тому же в столице, где плелись нити заговоров с целью прогнать победителей Октября, те» более что, по всеобщему убеждению, больше нескольких недель ил было не продержаться 36 .

Единственным подлинным орудием власти на протяжении больш месяца оставался Военно-революционный комитет при Петроград­ ском Совете, руководивший восстанием и пользовавшийся большим авторитетом у масс. Благодаря этому авторитету он смог, в частности, пресечь безудержные пьяные оргии, которым после бесконечных лишений прошлого предались довольно многочисленные группы участников восстания, в момент всеобщего ликования по поводу победы штурмом овладевшие винными складами (на разграбление их побежденные вскоре стали делать ставку). Военно-революционный комитет сразу занялся подавлением контрреволюционной деятельности и осуществил несколько энергичных акций, к которым прибегло в борьбе большевистское правительство 37 . 26 октября были закрыты многие буржуазные газеты. Право применять санкции против печати, призывающей к неподчинению новой власти, было затем подтверждено — хотя и как «временная» мера — специальным декретом. В конце ноября партия кадетов была объявлена «партией врагов народа», а ее руководители — подлежащими аресту.

Хотя большевики, как, впрочем, и все русские революционеры, были убеждены, что для своей защиты революция не должна отка-

62

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Большевики получили 25 голосов
Он в совершенно другом тоне об ратился с речью к участникам первого съезда колхозников удар ников следовательно германии
3 история ссср
Согласно которой сталин наряду с лениным был главным творцом революции
Скольких месяцев издававшая в москве собственный орган печати