<<<     ΛΛΛ   

Это объяснение имеет один явный недостаток. Единобрачие в европейских странах гораздо старше, чем образование крупных национальных государств.

Бетциг находит причину социально обусловленного единобрачия в промышленной революции. В индустриальном обществе труд становится высоко специализированным, тех, кто владел особой квалификацией, было мало и их высоко ценили. Для укрепления их ответственности и заинтересованности в труде они должны были иметь повышенное вознаграждение. Большим вознаграждением была возможность вступить в брак. Под воздействием современного индустриализма и демократии и деспотизм и сопутствующая ему древняя полигиния отмирают.

Но эта теория также помещает возникновение социально обусловленного полового эгалитаризма слишком поздно. Каковы его исторические корни?

На Западе социально обусловленное единобрачие появляется в нескольких древних обществах Средиземноморья, но оно имело место лишь в строго ограниченных слоях населения. Свободный мужчина мог иметь только одну официальную жену, но любое количество рабыньналожниц. Так, в древнем Шумере в начале II тыс. до н.э. знаменитый кодекс законов Хаммурапи и гораздо более многочисленные письма на глиняных табличках рисуют систему супружеских отношений на основе неполного единобрачия. Муж имел только одну жену, но мог также иметь и наложницу, которую его жена в случае отсутствия потомков обязана была даже содержать. В Древней Греции и Риме только свободные и полноправные жители могли заключить официальные браки (и затем передавать родовое имущество по наследству). Хотя исключительное право на брак принадлежало меньшинству людей, для них он был моногамным. Когда границы римского государства расширились и охватили территорию Италии и стран средиземноморского бассейна, оно наделило еще большее число свободных людей полными правами граждан. Единобрачие стало, таким образом, нормой поведения для свободных граждан Рима по всему Средиземноморью.

Конечно, институт рабства продолжал подрывать законность единобрачия. Количество рабов резко выросло особенно в Италии в поздний период Республики. Успешные войны привлекли в империю тысячи пленников. Богатые римляне содержали сотни слуг-рабов. Среди них были наложницы; сожительство было основной формой использования молодых девушек. Римская модель брака, которая утверждала моногамию для граждан, но терпела наложничество, вызывает недоумение. Бастарды или незаконнорожденные дети крайне редко упоминаются в античных документах. Где же тогда потомки наложниц? Возможно, многие вольноотпущенники (число которых в Древнем Риме было огромно), в действительности являлись потомками матерей-рабынь и их хозяев. Законы Рима требовали, чтобы вольноотпущенники продолжали относиться с почитанием к бывшим хозяевам, возможно, эта обязанность имела в основе кровные связи наряду со статусом.

Окончательное установление моногамии было невозможно без предпосылок, появившихся в поздний период существования империи: без падения системы рабства и без триумфа христианской церкви, которая проповедовала строгую мораль полового эгалитаризма. "Есть один закон, - писал святой Иероним, - для мужчин и женщин". Ему следовало бы добавить: для всех наций и классов. Далее церковь (хотя и медленно) распространила такое "уравнительное" поведение среди исконно полигинных келотов, германцев и славян. Далее церковь запретила развод и еще больше расширила степень родства и отношений, при которых было запрещено вступать в брак. Не только кровное родство, но и свойство (связь через брак родственника) могли воспрепятствовать заключению брака. Согласно существовавшим законам, если мужчина и женщина подозревались в раннее средневековье в родстве или свойстве, они не могли вступать в брак. Эта классификация кровосмешения была гораздо более строгой по сравнению с законами древнего Израиля, или Рима, или современного ислама. Причины этого вызывают недоумение историков. Но одно из последствий было следующим. Вдова не имела права вступить в брак с родственником покойного мужа. Если она хотела повторно вступить в брак, она должна была искать партнера за пределами круга родства. Это, как я считаю, привело к увеличению числа женщин, способных к замужеству в обществе и увеличило шанс любого мужчины на обретение партнера. Единобрачие не только было повсеместно разрешено в раннесредневековом обществе, оно поощрялось.

Почему это произошло? Может ли эволюционная теория понять смысл этого неожиданного процесса? Этология или эволюционная теория не принимают больше старых понятий "эгоизма генов", т.е. больше не предполагается, что животные всегда преследуют цель способствовать собственному репродуктивному успеху. Более того, теория выдвигает концепцию "внутренней совместимости". Живые существа действуют в целях увеличения воспроизводства, но при определенных обстоятельствах они видят, что близкие родственники со сходным набором генов имеют больше возможностей для этого. Они отдают предпочтение таким родственникам. Такое бескорыстное, а также трогательное поведение получило название альтруизма. Обычно "фенотип" игнорирует процесс воспроизводства вне клана, но при определенных обстоятельствах он может способствовать и ему. Мотивация состоит в том, что люди, не состоящие с человеком в родстве, оценят его помощь и в будущем поведут себя так же. Этот тип поведения по отношению к неродственникам получил название реципрокности. Все человеческие действия можно рассматривать как проявления эгоизма, альтруизма и реципрокности.

Равновесие этих трех мотиваций может изменяться при определенных обстоятельствах, и при некоторых условиях реципрокность приобретает особый вес. Происхождение социально обусловленного единобрачия ассоциируется с небольшими городами-государствами, а не с империями с древним Шумером, Грецией и Римом. Эти полисы первоначально являлись базовыми политическими единицами греческого и римского мира. Географические особенности Средиземноморья способствовали созданию таких малых сообществ. Греция и Италия были горными странами, разделенными естественными препятствиями на множество малых регионов. Общины, существовавшие в этих разделенных регионах, были вначале невелики и долгое время активно враждовали. Они также долго сопротивлялись включению их в состав империи.

В условиях острого соперничества полисов было необходимо поддерживать моральные нормы и физическую энергию граждан. Такие условия благоприятствовали скорее развитию демократических и республиканских, а не деспотических институтов. Граждане, чьи моральные устои были условием благосостояния государства, должны были участвовать в управлении. Другим, тоже важнейшим стимулом поддержания нравственности было право всех граждан вступать в брак. Они получали удовлетворение от брачного союза, и само создание семьи и обретение наследников придавало им общественный вес. Но только система единобрачия могла гарантировать, что все граждане мужского пола получат шанс на приобретение жен, создание семьи, передачу имущества своим собственным детям. Согласно эволюционной теории, в социальных условиях городов-государств реципрокность частично одержала верх как над эгоизмом, так и над альтруизмом. Богатому и имеющему власть мужчине больше не позволялось использовать свое богатство и власть, чтобы иметь больше женщин, чем диктовала справедливость. Это давало даже беднякам возможность вступления в брак. Это, по-видимому, и является исходной мотивацией для социально обусловленного единобрачия.

Для окончательной победы моногамии требовались две предпосылки, появившиеся в последние века античности. Первое - падение рабства, второе - триумф христианской церкви. С падением рабства в античном обществе критически сократилась рабочая сила. Не имея более возможности опираться на насилие, правители развивали систему стимулов, чтобы побудить трудиться ставших теперь свободными рабочих. Одним из сильных стимулов опять стал доступ к браку и возможность иметь наследников. В средневековом сельском хозяйстве новой рабочей единицей стала крестьянская семья. Вся Европа была вновь заселена семейными крестьянскими хозяйствами. В то же'самое время церковь проповедовала и в конце концов навязывала строгую этику полового эгалитаризма. Новый принцип, по которому даже самый богатый мужчина мог иметь только одну жену, сделал вступление в брак доступным для огромного количества даже беднейших мужчин. Движение к единобрачию, начатое на заре средиземноморской цивилизации, завершалось во время ее заката. Новая социальная система Запада была основана, таким образом, на парадоксальном сочетании .принципов: половом эгалитаризме и постоянном неравенстве в богатстве и статусе.

Единобрачие, ставшее нормой жизни в Европе в начале средних веков, давало ей определенные преимущества. "Возможно, - пишет Э. Эйблстфельд, - оно стало фактором, обеспечившим превосходство Европы над всем остальным миром". Единобрачие создало в Европе большие возможности для роста населения. Крайние проявления многоженства могут тормозить этот рост, так как патриарх обычно имеет гораздо больше женщин, чем ему позволяют возможности, и сохраняет их даже в старости. Другими словами, многие жены и наложницы лишены шанса иметь детей. Экономически единобрачие представляется существенной предпосылкой крестьянского хозяйства, которое в большинстве случаев основано на труде семьи. В социальном плане единобрачие оказывает регулирующее и стабилизирующее воздействие.

Европа не знала потрясений, которые обычно порождает наличие большого количества неженатых мужчин, а также и разрушительного соперничества многочисленных потомков, борющихся за наследование титула отца. Единобрачие ограничило, но наверняка не устранило разницу в уровне воспроизводства в разных слоях средневекового общества. Во все времена средневековой истории в богатых семьях воспроизводство было более широким, чем в бедных. Многочисленные сыновья богатых людей, обычно младшие, рисковали потерять статус и скатиться к основанию социальной лестницы. Но эта категория людей дала миру много новаторов и предприимчивых людей средневековья - ученых, купцов, которые покидали родной дом в поисках счастья. Семьи снабжали их небольшими средствами, достаточными лишь для поддержания их предприимчивости, но не для обеспечения такой жизни, как у родителей.

Сложнее установить специфически эволюционные последствия европейской моногамии. Она могла замедлить процесс естественного отбора, но и это, вероятно, давало некоторые преимущества. "Выносливость" в эволюционной теории является сложным понятием. Это адаптация к природной и социальной среде. Но индивиды, хорошо адаптированные к определенному обществу, могут способствовать закреплению особенностей и противодействовать переменам. Например, воины должны адаптироваться к жестким социальным условиям, и эволюционный отбор типа воина как наиболее способного к выживанию приведет к усилению жесткости социальной среды. Другими словам, социальный и биологический отбор взаимно усиливают друг друга. Может быть и так, что общество станет генетически неподвижным. Единобрачие, напротив, не допускает превалирования одного генетического типа.

До сих пор я старался дать объяснение брака и его развития в человеческом обществе на языке эволюционной теории. Теперь приведу некоторые критические размышления об использовании этой теории в исторических исследованиях.

Эволюционная теория, примененная к истории, по моему мнению, имеет один большой недостаток и одно большое достоинство. Большой недостаток в следующем: силы или импульсы, которые она вскрывает, действуют почти исключительно на подсознательном уровне. Генотип, вероятно, определяет фенотип, но как именно происходит передача информации? По-видимому, без участия сознания эти передачи, как и сам генотип, остаются невидимыми для исследователя, что подрывает уверенность в их существовании. Классификация действий человека, как мотивированных эгоистическими, альтруистическими или реципрокными интересами гена без участия сознания, кажется крайне 'слабой моделью человеческого поведения. Трудно поверить, например, что молодые греческие воины, отдавшие жизни при Фермопилах, были генетически побуждены сделать это, так как их гены ожидали ответных выгод. Оставлять в стороне сознание, как делает социобиологическая модель, означает также отрицание ценности исторических текстов, которые претендуют на выявление сознательных мотивов, поступков людей прошлого.

С другой стороны, великая сила теории состоит в следующем. Она делает ударение на том, что поведение людей сильно обусловлено желанием переносить что-то из прошлого и настоящего в будущее. Это "что-то" культурного, а не генетического характера. Сегодня и на протяжении всей истории люди боролись за сохранение и развитие культурного наследия, принимало ли оно форму языка, религии, системы ценностей. Трудно назвать силу, которая бы влияла на группы людей сильнее, чем стремление к культурному выживанию. На уровне сознания культура должна программировать людей в большей степени, чем генотип программирует индивидов, как считает эволюционная теория.

 <<<     ΛΛΛ   

истории Херлчхи Д. Биология и история к постановке проблемы