<<<     ΛΛΛ     >>>   

Вот какие инверсии делает с моим поколением тот страх. У молодых он, возможно, тоже есть, но перешел из сердца в мозг, они только все понимают (если понимают?), что можно и надо чего-то бояться. У меня же страх остался в сердце навсегда.

Бедная моя страна.

Последний долг. М.: Академия, 1995

Как принято, уговоримся сначала о терминах. Если пользоваться самой увлекательной для журналиста литературой, то прямым ходом — к Владимиру Ивановичу Далю Мотив у него трактуется как побудительная причина, доказательства и объяснение доводами. Но есть и другой мотив — песни. Не зря я поставил это слово вместе с «мелодией» в заголовок целой главы нашего повествования. Так вот, мелодия — это напев, совместная согласность, старая погубка на новый лад, согласность звуков, гармония. (Прошу иметь в виду, что я цитирую Даля выборочно, он несказанно богат, и любителей подробностей прошу обратиться к увлекательным завалам дальского словаря, о чем я не устану напоминать своему читателю).

Ну, а теперь обратимся к «нонешнему» дню журналистики. Начну с весьма острой и болезненной темы, с которой и прошу вас познакомиться. Но вовсе не для того, чтобы обязательно со мной согласиться. Моя главная задача: предложить моему читателю всего лишь пищу для размышления. Итак, в «Независимой газете» в середине апреля 1998 года появилась статья, названная мною странно, но позже вы поймете почему (и, возможно, согласитесь с моими доводами). Цитирую целиком и без купюр, что всегда делаю.

ЭСТАФЕТА ДОБРА

(О кризисе четвертой власти в системе шести властей)

Предмет разговора: средства массовой информации. У СМИ нет прошлого (оно чуть больше мизинца). Неизвестно будущее. Смутное настоящее. Далеко не все, связанное со СМИ, кажется мне простым и бесспорным. Трудная тема.

С первого взгляда

Некоторое время назад, в День печати, я увидел по телевидению два интервью, которые вызвали мое недоумение. Одно дал «герой дня» Полторанин, представленный ведущей С. Сорокиной «бывшим первым министром печати». Другое интервью программе «Те, кто» принадлежало главному редактору «Комсомольской правды» В Сунгоркину. Понимаю, что мое недоумение могло бы остаться фактом собственной биографии, но тем не менее решусь изложить читателю свои ощущения.

Бывший министр на вопрос С. Сорокиной, в каких отношениях с властью сегодня находятся СМИ, ответил так в каких отношениях может быть печать, если она «сама власть»? Ответил бы Полторанин: в доверительных отношениях, враждебных, я бы принял или не принял ответ. А получилось, по моему разумению, что «ни в каких», — это меня и смутило. Может, обмолвился Полторанин, погорячился'' Нет, не похоже: он человек, знающий цену слову.

Ясность в ответ Полторанина, вольно или невольно, внес его коллега В. Сунгоркин. Главного редактора «Комсомолки» спросили, какова, по-вашему, основная задача вашей газеты? В ответ последовало, главной задачей нынешних журналистов считаю необходимость развлекать читателей и отвлекать их от надоевших проблем. (Цитирую по памяти, могу в деталях ошибиться, но за смысл отвечаю.) В самом деле, при чем тут власть?

Как в добрые пушкинские времена, позволю себе воскликнуть ай да Сунгоркин, ай да Полторанин!

Ключевое слово

Я тут же вспомнил, что однажды по аналогичному поводу уже цитировал весьма интересные мысли человека, имя которого называю немедленно, отказавшись от интриги: Алексей Максимович Горький. Нашел в домашнем архиве собственную публикацию двадцатилетней давности, удивился, что цензура тогда пропустила, а теперь представляю ее вам: наслаждайтесь, потратив ровно три минуты. Итак.

«Если мы возьмем литературу в ее мощном целом — мы должны признать, что во все эпохи в литературе преобладало обличительное и отрицательное отношение к действительности. Удовлетворялись действительностью, соглашались с нею, хвалили ее только пошляки, литераторы некрупных талантов, чьи книжки уже забыты.

Та художественная литература, которой справедливо присвоено имя «великой», никогда не пела хвалебных песен явлениям социальной жизни. Боккаччо, Рабле, Свифт, Сервантес, Лопе де Вега, Кальдерон, Вольтер, Гёте, Байрон, Пушкин, Л. Толстой, Флобер и другие люди этого роста и значения... — никто из них не сказал действительности утверждающее и благодарное «да!».

Но позвольте задать самому себе вопрос «на засыпку»: почему в известной горьковской цитате нет слова «власть», а есть слово «действительность»? Случайность или намеренность? Горький сказал нам правду, но умолчал о властях, возможно, чего-то опасаясь? Нет, вряд ли: Алексей Максимович был бесконечно талантливым и смелым человеком, правда противоречивым. Он служил Хозяину, даже прислуживал, но и публично ссорился с могущественными вождями.

В сравнении с ним наши журналисты тоже не выглядят овечками — есть у них для дерзости основательная причина. Выступая по Центральному телевидению, они тоже имеют в виду только «дейст-вительность», а вот от «власти» дистанцируются намеренно. Как же я сразу не «прочитал» справедливость Сунгоркина с Полтораниным? Тем более что средства массовой информации получили статус «четвертой власти» наряду с тремя нам известными: законодательной, исполнительной и судебной. И вовсе не для того, чтобы играть в поддавки, враждовать или сливаться в экстазе, а чтобы сохранить главное предназначение любой власти: независимость. Без нее нет возможности маневрировать, вырабатывая тактику и стратегию действий во имя успешного служения обществу.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Своей оригинальностью способно приковать внимание читателя к очерку лично я
Как человек
Аграновский В. Вторая Древнейшая. Беседы о журналистике 1 материал
Топоров победитель
Систематизация материала органически переливаются в процесс написания