Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Я. Зубкова. «Жизнь после стресса»: «Нынешней зимой у нас есть возможность впасть, как сурки, в глубокую депрессию, господа. Строго говоря, возможность эта есть у нас всегда. Отвратительные климатические условия, частые и болезненные смены государственного строя и дурная наследственность — вот что мы имеем постоянно, как фон». Примечание. Наше короткое путешествие закончено. Мы познакомились с отрывками из работ известных журналистов, опыт и профессиональная репутация которых известны читателю. Теле-, радиожурналистику мы пропустили намеренно: их слова, как воробьи, неуловимы, не записывать же тексты и «начала» передач на диктофоны? Я сам публично провозглашал (и не однажды, а надо бы еще чаще напоминать об этом себе и коллегам): следует писать материалы экологически чистые, во избежание неприятных последствий. Впрочем, критиковать коллег, процитированных выше, нет смысла: среди них нет ни «первых», ни «последних». Фамилии коллег вообще надо перечислять, как в недавние времена это делали политические зэки — вкруговую. Вы прочитали их «начала» и «литы», а может быть, и авторы (если попадется им на глаза мой опус, перечитать самих себя захочется) — вот, собственно, и весь смысл. Позволю себе предположить вердикт читателя и коллег: при всем многообразии почерка, при издержках и находках в стилистике и при всем разнообразии — «жив курилка!». Можно и так сказать: вы на них посмотрели, они — друг на друга, грешники. Разве нет в этом резона для всех участников «переклички»? Так или иначе, главное для нас заключается в том, что «в начале было Слово...» Журналисты — не мимы, газета, радио и телевидение — не сцена, читатель — не зритель, да и зритель — не с неба свалился: кому это не понятно? Слово — наше оружие! Но и наше несчастье. Мы очень разные люди, даже нет смысла доказывать это обстоятельство. Мы можем позволить себе разные темы, сюжеты, стили, тональности. Однако слова, которыми мы пользуемся, — это, как ни крутите, все те же «семь нот», не нами придуманные и, кстати, выверенные веками. Они вполне обеспечивают и полифо-нию звучания (доказательством чему служат многочисленные произведения классиков журналистики), но, к сожалению, и какофонию тоже (чтоб убедиться в этом, надо раскрыть любую сегодняшнюю газету). «По отношению к очень многим нашим писателям, — говорил М. Горький, — нужно сказать, что с русским языком они обращаются варварски и знают его плохо» . Уж в чем, в чем, а в этом вопросе мы, журналисты, писателей на первое место не пропустим. Между тем широта и неординарность читательской аудитории накладывают вето как на серость изобразительных средств, так и на вычурность языка: нас читает не избранная публика, а миллионы «газетных тонн глотателей». «Надо писать крепкими, тугими словами, — говорил Горький в беседе с молодыми очерки-стами, — рассказывать так, чтобы все было просто, ясно, — вот к чему нужно стремиться» Но где находить «тугие» слова? «ОГЛУМИТЬ» МОЖНО! Рабы ли мы? Позвольте, читатель, предложить вам на десерт такую историю. В пору моего студенчества мы пели под гитару старинные романсы. Говорю о конце сороковых годов. Еще не было отечественных бардов, даже термина такого мы не знали, гитаристы именовались властями бесполой «авторской песней». И вот попадает к нам ро-манс мелодичный, мягкий и с чувственным набором замечательных слов, иначе говоря, с содержанием. К стыду своему (не я этот романс пел, а давний мой друг, но его уже нет с нами), сохранился в благодарной памяти всего лишь кусочек строки: герой романса куда-то едет, смотрит в окно вагона поезда, при этом «вино на губы тихо лья». До сих пор не покидает меня щемящий романс с «настроением» и прелестным («неграмотным») глагольным оборотом. Много позже мы даже огорчились, узнав, что романс был не народом сочинен, у него талантливые авторы (поэт с композитором), которые стилизовали текст «под народ». Но как похоже и как нежно: «Вино на губы... лья»; ах, хорошо! Что сегодня поет эстрада? Тема эта стоит особого и серьезного разговора, я же трону ее по касательной. Когда-то иронично звучало в исполнении Татьяны и Сергея Никитиных: «...и чушь прекрасную несли»; нынешняя «чушь» бездарна и бессмысленна. На одной примитивной строке с примитивной глагольной рифмой построено все содержание: «мотылек, куда ты летишь, стремишь, спешишь, сгоришь» (какие из вас, авторов, прости, Господи, Лебедевы-Кумачи и Матусовские?). Вы можете, читатель, воспроизвести (ладно, не мелодии, которых чаще нет, нежели они есть в так называемой «попсе») хотя бы смысл услышанных вами песен? Конкурс не голосов, а мод, причудливых и красивых поз и совершенно одинаковых исполнителей, которых — по пять копеек за пучок в базарный день: они, созданные способом кло-нирования, уверены (бедняжки!), что неповторимы. Многочисленные «композиторы и поэты» (случайно ли взятые мною в кавычки?) сочиняют, а лучше сказать: гонят неразличимую музыку и безразмерные тексты, и не потому, что бездарны: им просто некогда. Читатель сам это видит — слышит, понимая при этом, что талантливым поэтам и композиторам нет места в этом бизнесе, ко-торому они чужаки: нельзя, будучи стайером, участвовать в забегах на стометровку. Ритмовики и рифмачи там правят бал, забирая призы: налетайте и не опаздывайте! Пли! Торжество мелодий растаяло, как дым, ушло в небытие содержание. Хотите печалиться или радоваться, но факт «на лице». Увы (или «ура»), наша эстрада вышла на старт, как на панель, и кинулась зарабатывать деньги на проживание. Кто смеет ее упрекнуть в этом, если можно выжить, лишь услаждая вкусы и прихоти потребителей (кто платит, тот и заказывает)? Его Величество Рынок! А дальше уже финиш, пора стремиться к нему, как это делают маленькие черепашечки: склюют, едва замешкаешься. Даже остановиться невозможно: упадешь, не встанешь. (Помните жесткий и блистательный американский фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»; исключим из числа «загнанных» наших воистину талантливых исполнителей, которых хоть и не много, не более, как мне кажется, двадцати эстрадных маэстро, но каждое имя у нас на слуху и практически «штучное»: у любого есть реальный шанс получить «Овацию» без грубой натяжки.) Отрицательное отношение к действительности |
|
|
|
|
