<<<     ΛΛΛ     >>>   

черной, ослепительной ярости и только одного желал: догнать. Догнать, а там

разберемся...

-- Ты у меня не крикнешь... Нет, не крикнешь...

Слабый след кое-где печатался на валунах, и Федот Евграфыч уже точно

знал, что немцев было двое. И опять не мог простить себе, опять казнился и

маялся, что недоглядел за ними, что понадеялся, будто бродят они по ту

сторону костра, а не по эту, и сгубил переводчика своего, с которым вчера

еще котелок пополам делил. И кричала в нем эта маета и билась, и только

одним успокоиться он сейчас мог -- погоней. И думать ни о чем другом не

хотел и на Комелькову не оглядывался.

Женька знала, куда и зачем они бегут. Знала, хоть старшина ничего и не

сказал, знала, а страха не было. Все в ней вдруг запеклось и потому не

болело и не кровоточило. Словно ждало разрешения, но разрешения этого Женька

не давала, а потому ничто теперь не отвлекало ее. Такое уже было однажды,

когда эстонка ее прятала. Летом сорок первого, почти год назад...

Васков поднял руку, и она сразу остановилась, всеми силами сдерживая

дыхание.

-- Отдышись, -- еле слышно сказал Федот Евграфыч. -- Тут где-то они.

Близко где-то.

Женька грузно оперлась на винтовку, рванула ворот. Хотелось вздохнуть

громко, всей грудью, а приходилось цедить выдох, как сквозь сито, и сердце

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Васильев Б. А зори здесь тихие... Школьная 8 кулачить
Хотел старшина пошутить с ней ведь
Словно ждало разрешения первого эстонка
Осянина
Васильев Б. А зори здесь тихие... Школьная 2 обнаружены