<<<     ΛΛΛ     >>>   

человеку. Когда мать жалела его, он не замечал этого, ему казалось, что это

так и должно быть, что это все равно, как он сам себя жалеет. Но тут вдруг

он увидал, что Устинья совсем чужая, а жалеет его, оставляет ему в горшке

каши с маслом и, когда он ест, подпершись подбородком на засученную руку,

смотрит на него. И он взглянет на нее, и она засмеется, и он засмеется.

Это было так ново и странно, что сначала испугало Алешу. Он

почувствовал, что это помешает ему служить, как он служил. Но все-таки он

был рад и, когда смотрел свои штаны, заштопанные Устиньей, покачивал

головой и улыбался. Часто за работой или на ходу он вспоминал Устинью и

говорил: "Ай да Устинья!" Устинья помогала ему, где могла, и он помогал ей.

Она рассказала ему свою судьбу, как она осиротела, как ее тетка взяла, как

отдали в город, как купеческий сын ее на глупость подговаривал и как она

его осадила. Она любила говорить, а ему приятно было ее слушать. Он слыхал,

что в городах часто бывает: какие мужики в работниках - женятся на

кухарках. И один раз она спросила его, скоро ли его женят. Он сказал, что

не знает и что ему неохота в деревне брать.

- Что ж, кого приглядел? - сказала она.

- Да я бы тебя взял. Пойдешь, что ли?

- Вишь, горшок, горшок, а как изловчился сказать, - сказала она,

ударив его ручником по спине. - Отчего же не пойти?

На масленице старик приехал в город за деньгами. Купцова жена узнала,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Семья у купца была небольшая хозяйка работать переходя
Толстой Л. Алеша Горшок классики 8 говорил
Толстой Л. Алеша Горшок классики