<<<     ΛΛΛ     >>>   

шестьдесят, но все-таки это были его деньги. Он мог истратить их, как

хотел. Жалованья же своего он и в глаза не видал. Отец приезжал, брал у

купца и только выговаривал Алешке, что он сапоги скоро растрепал.

Когда он собрал два рубля этих денег "начайных", то купил, по совету

кухарки, красную вязаную куртку, и когда надел, то не мог уж свести губы от

удовольствия.

Говорил Алеша мало, и когда говорил, то всегда отрывисто и коротко. И

когда ему что приказывали сделать или спрашивали, может ли он сделать то и

то, то он всегда без малейшего колебания говорил: "Это все можно", - и

сейчас же бросался делать и делал.

Молитв он никаких не знал; как его мать учила, он забыл, а все-таки

молился и утром и вечером - молился руками, крестясь.

Так прожил Алеша полтора года, и тут, во второй половине второго года,

случилось с ним самое необыкновенное в его жизни событие. Событие это

состояло в том, что он, к удивлению своему, узнал, что, кроме тех отношений

между людьми, которые происходят от нужды друг в друге, есть еще отношения

совсем особенные: не то чтобы нужно было человеку вычистить сапоги, или

снести покупку, или запрячь лошадь, а то, что человек так, ни зачем нужен

другому человеку, нужно ему послужить, его приласкать, и что он, Алеша, тот

самый человек. Узнал он через кухарку Устинью. Устюша была сирота, молодая,

такая же работящая, как и Алеша. Она стала жалеть Алешу, и Алеша в первый

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Она рассказала ему свою судьбу работниках слушать
Пришел фельдшер лопатой железом
Отец много говорил