<<<     ΛΛΛ     >>>   

 — Долг? Джон, зачем ты так говоришь! Наш долг совсем не в этом. Пусть хозяева обращаются со своими неграми получше, тогда они никуда не убегут. Если бы у меня — упаси боже! — были рабы, я бы за них не беспокоилась: кому хорошо живется, тот не станет думать о побеге, уверяю тебя. А если негр все-таки убежит, так он, несчастный, натерпится такого страху, так будет голодать и холодать, что незачем еще натравливать на него всех и каждого. Нет, я вашему закону не подчинюсь!

 — Мери, Мери, дорогая моя! Выслушай меня, надо рассуждать здраво!

 — Ты знаешь, Джон, как я не люблю пускаться в рассуждения, да еще по такому поводу. Вы, политики, вечно мудрите, а лишь дойдет до дела, так сами же отказываетесь от своих мудрствований. Точно я не вижу тебя насквозь, Джон! Ты сам чувствуешь, что сенат принял несправедливый закон, и не будешь ему подчиняться.

 В эту критическую минуту их черный слуга, старый Каджо, приоткрыл дверь в гостиную и попросил миссис пройти на кухню. Наш сенатор, почувствовав некоторое облегчение, проводил жену взглядом, в котором сочетались досада и лукавый смешок, уселся в кресло и взялся за газету.

 Но вскоре за дверью послышался взволнованный голос миссис Берд:

 — Джон, Джон! Выйди сюда на минутку!

 Отложив газету в сторону, сенатор прошел в кухню и остановился на пороге, изумленный зрелищем, открывшимся его глазам.

 Хрупкая молодая женщина в изорванном, обледенелом платье лежала в глубоком обмороке на двух составленных рядом стульях. Она была без туфель, от чулок остались одни лохмотья, из свежих ран на ступнях сочилась кровь. Черты ее лица явно говорили о принадлежности к гонимой расе, но кто мог остаться равнодушным к их скорбной, трогательной красоте! Холодная, мертвенная неподвижность этого лица заставила сенатора вздрогнуть. Он стоял молча, затаив дыхание. Его жена и единственная их черная служанка, тетушка Дина, хлопотали над несчастной женщиной, стараясь привести ее в чувство, а старик Каджо держал на коленях маленького мальчика и, сняв с него башмаки и чулки, растирал ему озябшие ножки.

 — Сердце разрывается, на нее глядя! — сказала тетушка Дина. — Видно, как попала в тепло, так сразу и сомлела. А ведь когда вошла на кухню, будто и ничего была, говорит: "Нельзя ли у вас погреться?" Я только собиралась спросить, откуда они с малышом пришли, а она вдруг возьми да и упади замертво. Руки нежные, сразу видно — черной работы не знали.

 — Бедняжка! — с состраданием сказала миссис Берд, вдруг поймав на себе растерянный взгляд больших темных глаз.

 И тут же выражение ужаса исказило мертвенно бледное лицо женщины. Она приподнялась на своем ложе и крикнула:

 — Гарри! Где он... его поймали?

 Услышав голос матери, мальчик соскочил с колен Каджо и потянулся к ней.

 — Он здесь! Он здесь! — воскликнула женщина. — Спасите нас! Спасите! — В этих словах, обращенных к миссис Берд, звучало беспредельное отчаяние. — Его отнимут у меня!

 — Не бойтесь, вас здесь никто не тронет, — твердо сказала миссис Берд. — Вам ничто не грозит.

 — Да благословит вас бог! — прошептала женщина, закрыла лицо руками и зарыдала.

 А мальчик, видя, что мать плачет, взобрался к ней на колени.

 Наконец участие и ласка, на которые мало кто был так способен, как миссис Берд, успокоили несчастную. Она легла на широкую скамью у очага, где ей наскоро постлали постель, и вскоре забылась тяжелым сном, обняв усталого, крепко спящего ребенка, ибо как ни уговаривали ее положить мальчика отдельно, она отказалась от этого наотрез и даже во сне прижимала его к груди.

 Супруги вернулись в гостиную и почему-то не захотели возобновлять прерванный разговор. Миссис Берд взялась за свое вязанье, а мистер Берд развернул газету и сделал вид, что углубился в чтение.

 — Любопытно, кто она такая? — после долгого молчания сказал он.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Легри приступил к тщательному осмотру карманов на снятом костюме
Содействие беглым неграм
БичерСтоу Г. Хижина дяди Тома школьная 1 наконец
Стояли на полочке ярко размалеванные гипсовые статуэтки гейли сел на неуклюжую длинную скамью у очага неуклюжую лоскутов
Сказал мальчик