<<<     ΛΛΛ     >>>   

ИЛИ РИМСКАЯ МЕСТЬ.

217

Коридор; но, чувствуя, что его настигают люди герцогини, Ринальдо

- Вот так раз!
- О, - воскликнула г-жа де ла Бодрэ, - между тем обрывком и этой
страницей произошли немаловажные события!
- Сударыня, скажите лучше - этим драгоценным "чистым листом". Однако к
четвертому ли тому относится оттиск, где герцогиня забыла в роще свои
перчатки? Ну бог с ним! Продолжаем!

Нашел самым надежным убежищем немедленно спуститься в подземелье, где
должны были находиться сокровища дома Браччиано. Легкий, как Камилла
латинского поэта, он бросился к таинственному входу бань Веспасиана. Уже
факелы преследователей освещали за ним стены, когда ловкий Ринальдо
благодаря зоркости, которой одарила его природа, обнаружил потайную дверь и
быстро скрылся. Ужасная мысль, как молния, когда она рассекает тучи,
пронзила душу Ринальдо. Он сам заключил себя в темницу!.. С лихорадочной

- Ах! Этот чистый лист оказывается продолжением обрывка оттиска!
Последняя страница обрывка была двести двенадцатая, у нас тут двести
семнадцатая! И, право, если тот Ринальдо, который в оттиске крадет у
герцогини Олимпии ключ от сокровищ, подменив его более или менее схожим, в
этом чистом листе уже попадает во дворец герцогов Браччиано, то роман,
по-моему, подходит к какой-то развязке. Я хотел бы, чтоб и вам все стало так
же ясно, как мне... На мой взгляд, праздник кончен, оба любовника вернулись
во дворец Браччиано, ночь, первый час утра. Ринальдо славное готовит дельце!
- А Адольф? - спросил председатель суда Буаруж, за которым водилась
слава любителя вольностей.
- Стиль-то каков! - сказал Бьяншон. - Ринальдо, который нашел убежищем
спуститься!..
- Конечно, роман этот напечатан не у Марадана, не у Трейтеля и Вурца и
не у Догеро, - сказал Лусто, - у них на жалованье были правщики,
просматривавшие корректурные листы, - роскошь, которую должны были бы себе
позволить нынешние издатели: нашим авторам это пошло бы на пользу... Должно
быть, его написал какой-нибудь торгаш с набережной...
- С какой набережной? - обратилась одна дама к своей соседке. - Ведь
говорилось про бани...
- Продолжайте, - сказала г-жа де ла Бодрэ.
- Во всяком случае, автор - не государственный советник, - заметил
Бьяншон.
- А может быть, это написано госпожой Адо? - сказал Лусто.
- При чем еще тут госпожа Адо, наша дама-благотворительница? - спросила
жена председателя суда у сына.
- Эта госпожа Адо, любезный друг, - отвечала ей хозяйка дома, - была
женщина-писательница, жившая во времена Консульства...
- Как? Разве женщины писали при императоре? - спросила г-жа
Попино-Шандье.
- А госпожа де Жанлис, а госпожа де Сталь? - ответил прокурор,
обидевшись за Дину.
- О!
- Продолжайте, пожалуйста, - обратилась г-жа де ла Бодрэ к Лусто.
Лусто вновь начал чтение, объявив: "Страница двести восемнадцатая!"

218

ОЛИМПИЯ,

Поспешностью он ощупал стену и испустил крик отчаяния, когда поиски
следив секретной пружины оказались тщетны. Не признать ужасной истины было
невозможно. Дверь, искусно устроенная, чтобы служить мести герцогини, не
открывалась внутрь. Ринальдо к разным местам приникал щекой и нигде не
почувствовал тяги теплого воздуха из галереи. Он надеялся наткнуться на
щель, которая указала бы, где кончается стена, но - ничего, ничего! Стена
казалась высеченной из цельной глыбы мрамора... Тогда у него вырвался глухой
вой гиены...

- Скажите, пожалуйста! А мы-то воображали, будто сами только что
выдумали крики гиены! - заметил Лусто. - Оказывается, при Империи литература
о них уже знала и даже выводила на сцену, проявляя некоторое знакомство с
естественной историей, что доказывается словом "глухой".
- Не отвлекайтесь, сударь, - сказала г-жа де ла Бодрэ.
- Ага, попались! - воскликнул Бьяншон. - Интерес, это исчадие
романтизма, и вас схватил за шиворот, как давеча меня.
- Читайте же! - воскликнул прокурор. - Я понимаю!
- Какой фат! - шепнул председатель суда на ухо своему соседу,
супрефекту.
- Он хочет подольститься к госпоже де ла Бодрэ, - отвечал новый
супрефект.
- Итак, я продолжаю, - торжественно провозгласил Лусто.
Все в глубоком молчании стали слушать журналиста.

ИЛИ РИМСКАЯ МЕСТЬ.

219

Отдаленный стон ответил на вопль Ринальдо; но, в своем смятении, он
принял его за эхо, - так слаб и беззвучен был этот стон! Он не мог исходить
из человеческой груди...
- Santa Maria! <Пресвятая дева! (лат.)> - проговорил неизвестный.
"Если я двинусь с этого места, то больше мне его не найти! - подумал
Ринальдо, когда к нему вернулось его обычное хладнокровие. - Постучать? Но
тогда узнают, что я здесь. Как быть?"
- Кто тут? - спросил голос.
- Эге! - сказал разбойник. - Уж не жабы ли здесь разговаривают?
- Я - герцог Браччиано! Кто бы

220

ОЛИМПИЯ,

Вы ни были, если только вы не из людей герцогини, именем всех святых
умоляю, подойдите ко мне...
- Для этого нужно знать, где ты находишься, светлейший герцог, -
ответил Ринальдо с дерзостью человека, который понял, что в нем нуждаются.
- Я вижу тебя, друг мой, потому что мои глаза привыкли к темноте.
Послушай, иди прямо... Так... Поверни налево... Иди... Здесь!.. Вот мы и
встретились.
Ринальдо, из предосторожности протянувший руки вперед, наткнулся на
железные прутья.
- Меня обманывают! - вскричал разбойник.
- Нет, ты дотронулся до моей клетки...

ИЛИ РИМСКАЯ МЕСТЬ.

221

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Добейтесь же от вашей дочери выполнения всех религиозных обязанностей обязанностей совещания
Женщина автор
Несколько месяцев ее любезного жеманства стоили мне ста тысяч франков сказала женщины