<<<     ΛΛΛ     >>>   

Нет, серьезно, ну тут же – для выставления искомого диагноза – не надо академиком–то быть по части психиатрии. И я это не к тому, что психов всех в покое оставлять положено – но проходят они как–никак по другому ведомству. (В отличие от интересующих нас "просто" идиотов.)
Хотя, конечно, и психи полиции работы иной раз задают (как вот та же мадам Сидония – у той, кстати, и до суда ведь дело дошло!). Как–то в 1993 году стали поступать одна за другой угрозы – по телефону, и сугубо анонимные – взорвать завод "Луиджино" в штате Миннесота. Не знаю, почему именно этот завод – не такое уж стратегическое в конце концов было предприятие. Пасту этот "Луиджино" выпускал (тут не зубная и не сапожная имеется в виду, а традиционные итальянские мучные изделия – спагетти, макароны, лазанья). Но все же кто–то на всю эту вермишель ополчился, отчего и стал бомбами да взрывами угрожать. И, хотя звонки были короткие, пару из них полиции удалось отследить. Оба шли с телефона... психиатрической больницы в городе Дулут, в том же самом штате.
Приехали полицейские в заведение это развеселое. Переговорили с персоналом, определились с подозреваемым. И подослали к нему – пациенту суровому и вечно по поводу меню скандалившему – ласковую такую медсестру. Спросить ненавязчиво: не делал ли он каких–нибудь звонков. Вообще. Ни о каких таких бомбах не упоминая.
На что хмурый пациент мгновенно отреагировал: "Никакими бомбами никому я не угрожал. А макароны я действительно терпеть не могу."
Так вот, не повезли же его из дурдома в каталажку. Оставили там, где ему быть по всем параметрам и полагалось. И чем же мультимиллионерша Сидония здоровее выглядела?

Это для меня вообще тайна. Как, то есть, полиция да суды умудряются черту эту проводить – между теми, кому самое в Дулуте, штат Миннесота, место, и прочими, для которых нары сколочены? Вы ж видели выше, что они все выкидывают–то, не сразу решишь куда и звонить – в полицию или в скорую.
Вот хотя бы такой случай взять – из копилки буквально наугад, честное слово. Хотя и совсем по другому сюжету он развивался – но кто ж станет утверждать, что у Марка Кейсона хоть на один шуруп больше, чем у того пациента с макаронофобией?
Кейсон этот в столичном городе Лондоне (ага, именно там – в туманном Альбионе) ограбил почтовое отделение. С игрушечным пистолетом (это, правда, позднее уже выяснилось) и в состоянии большого ажиотажа. От чего забыл даже напялить заготовленную заранее маску – да и вообще так нервничал, что ему и дверь самого сейфа пришлось помогать открыть. Накидал, значит, денег в мешок (и прилично–таки нагреб, в пересчете на международную зелень – аж пятнадцать тыщ), к дверям направился – и застрял. Руки заняты, мешки большие, двери открывать нечем. Кликнул детишек двоих из очереди: подсобите, дескать, дверь раззявить. Те подсобили и дальше стали смотреть, куда он двинется.
А двинулся он к своей машине, которую еще несколько минут заводил, стартером хрюкая. Отчего детишки успели и за карандашом с бумажкой сбегать, и номер записать. Завел все–таки – уехал. Доехал до гостиницы загородной, вынул из мешка сколько–то там тысяч на текущие расходы – на глазах у портье – и того же портье попросил в полицию пока не сообщать, что он, Кейсон, тут остановился.
Ну, приехали, конечно за ним вскорости. Он говорит: ничего такого не знаю, никакой такой почты. Ладно, стали полагающуюся для ареста форму заполнять. Дошли до профессии. Он плечами пожимает: нету. Ну, ему пояснили: что, дескать, делать обучен или же в чем себя умельцем считаешь? Тут он даже взбодрился сразу и говорит: тогда пишите. Грабитель я. Налетчик.
И тут, конечно, дело не в том, что ежели он профессиональный налетчик, то я папа римский. Но вот впаяли же ему, и очень быстро, пять годочков – и где тут искомая справедливость? Иное было бы дело, когда б у них – в туманном том Альбионе – с дурдомами напряженка была. Однако и это вряд ли, поскольку даже слово "бедлам" к нам приплыло аккурат оттуда, будучи наименованием именно требуемого заведения.

Или другая еще история, снова со своим неповторимым сюжетом – но все с тем же компонентом, в недоумение приводящим. Судили в городе Гастония, штат Северная Каролина, некоего Дональда Юджина Муррея. Не так чтобы юношу – все–таки пятидесяти двух годов. С виду господина приличного и умеренного, проходившего, однако, по делу об особо дерзком изнасиловании.
Ну, любой такой суд – дело не одного, как правило, дня. Так и тут было. Отсидел за положенным барьером Муррей весь этот процесс, пока уже не дошло до точки кульминационной, когда присяжные на предмет вынесения вердикта – виновен или нет – в свою комнату уединились.
Дальше–то все обычно по заведенному сценарию идет. "Не виновен" если – кричи ура, обнимайся с подлецом–адвокатом, иди домой. "Виновен" – готовь для того же негодяя новый чек, чтобы он за аппеляцию тут же принимался. Ну и так далее.
В общем, удалились присяжные. Некоторое, конечно, в зале суда напряженное ожидание воцарилось – и вот оно–то Муррея бедного в конец перенапрягло. Вскочил он со стула, одному охраннику в челюсть, другому в ухо – и сиганул в окно. Только и видели.
Конечно, розыск тут объявили. А как же – все–таки подсудимый бежал. Такая, в общем, понеслась заваруха. С последующим новым арестом, новым судом и новым приговором. Последнее для лихого не по годам Муррея должно было быть определенно огорчительно, поскольку присяжные того, первого, суда за минуту до его бегства решение вынесли и уже готовы были к выходу, чтобы его принародно и торжественно зачитать. Два всего слова: "НЕ ВИНОВЕН".
И получается такое бегство, как вроде билет лотереи–затиручки купить (знаете, такая, где монеткой трешь, и либо три цифири одинаковых обнаружить надо, либо там, скажем, три опять–таки одинаковых картинки), в руках этот билет с недельку повертеть, а потом и выкинуть. Так и не узнав, что на нем три победных яблочка пропечатаны были...

Да нет, нелегкая это задача: определять, когда идиот пока еще просто идиот, а когда он уже псих. Опять же тем вдобавок дело усложняется, что иной ведь псих и не обязательно идиот. И, соответственно – да вот как полиция нередко и считает – наоборот. В морологии – я уж ее поминал как–то, наука о человеческой глупости, есть такая, без дураков (в смысле, действительно такая наука есть – а так–то с дураками, конечно, потому как ими и занимается) – так вот, в морологии целая система и пирамида восходящей тупости имеется, от заторможенного через дебила и кретина до самого до полного идиота. Там, правда, и еще промежуточных ступеней куча – но это все иноязычные термины, и их перелопатить получается непросто.
Есть, конечно, и такие ситуации, когда и вызывающий просто–таки идиотизм на поверку не таким уж идиотизмом оказывается. Как вот оно случилось, когда в октябре 1994 года в Дархэме, в той же Северной Каролине, арестовала полиция Кэрона Мэгвуда, приторговывавшего кокаинчиком. Обвинение ему полиция всупонила по части, однако, мошенничества – что, как вы понимаете, на срок тянет неизмеримо меньший.
И это, конечно, полицейские не из какой–то там жалости да сочувствия проворачивали – а просто так оно и было. Приторговывал Мэгвуд по случаю каким–то очень уж сивым порошком, в котором дурь, сдается, и не ночевала вовсе.
Так вот, взяли его, значит – а он уперся, и ни в какую. Не в смысле, что не виноват, дескать. А вот, говорит, судите меня как торговца, говорит. Нарко, то есть, дельца. Мне ваши игры с мошенничеством очень малосимпатичны. Полиция и так, и сяк. Ты что ж, говорят. Тебе ж срок вывалится раз в пять–десять круче. А он: раз положено, говорит, оттяну.
Поначалу–то и они, полицейские, решили, что и впрямь идиот. Но потом прояснилась ситуация. Мэгвуд этот с порошком своим домодельным нагрел пару человек, которых нагревать никоим образом не следовало. И тут если бы на суде всплыло, что и впрямь он туфту народу двигал, могла бы его та пара обиженных и в тюремной камере достать. А так – может что и просто накладка вышла. У солидного–то торговца. С кем, дескать, не бывает. Так что вроде не такой уж тут идиотизм нарисовывался.
Хотя – натуральный в результате и нарисовался. Поскольку газеты всю эту историю в цветах и красках пропечатали (а такой цирк в прессу просто не мог не попасть), так каким же таким образом он надеялся в глазах той упомянутой и очень суровой пары за солидного бизнесмена прокатить и в тюряге своей выжить – тем более, что сидеть ему получалось, как полиция и обещала, раз в пять–десять дольше, чем по совести полагалось бы? Загадка. Мистерия. Тайна. Исключительно по части профессионалов от морологии.

Нет, тут, конечно, какую историю ни возьми – все та же тайна возникает. Такое иной раз возникает ощущение, что двери во всех без исключения психушках настежь распахнули – а все без исключения выпорхнувшие на волю пациенты тут же в ряды воровского да бандитского элемента влились (не считая, конечно, самых буйных – тех, что в политику рванули), немедленно в тех рядах подавляющим большинством заделавшись. Какую, повторяю, историю ни возьми.
Да вот вам для аргументу – из папочки наугад. Угнали у женщины одной в Бруклине – район такой в большом Нью–Йорке – нулевую ее машину, красавец–вездеход. Уж не знаю, Гранд там Чероки, или еще что, да и не особо оно здесь существенно. А так оно получилось, что дама эта в машине своей еще и пейджер на сиденье оставила.
Ну, многие, конечно, прибор этот знают и даже пользуют – такая штуковина небольшая с отдельным телефонным номером. Ежели вас кто разыскивает, он по этому номеру звонит, пейджер ваш пищит, а на его экранчике номер звонящего человека высвечивается. Тут только и остается, что до ближайшего телефона добраться и данный номер набрать, чтобы переговорить с тем, кто вас так настойчиво домогается.
И вот эта женщина расстроенная решила взять да и звякнуть по номеру своего же пейджера. И что вы думаете? Через несколько минут раздается звонок: кто тут, дескать, НАС по пейджеру вызывал?
А дальше уж и всего–то было делов, что в телефонную компанию звякнуть, чтобы узнать, с какого такого номера этот последний звонок сделан был – да и передать этот телефончик в полицию. Как оно, собственно, и произошло. А уже через полчаса машина любимая у дома располагалась, а угонщики – в каталажке.
И я тут любые скидки готов сделать – на общую заторможенность, на детство тяжелое, на недостаток даже витаминов, но... Если в чужой – уворованной вдобавок – машине чужой и тоже уворованный пейджер пищать начинает, то что ж это за агрегат на плечах надо иметь, чтобы предположить, что это ТЕБЯ?
Структура. Материал меняется – структура бессмертна. И все оно давным–давно в фольклоре отлито. Здесь у меня мгновенно в памяти тот анекдот всплывает, когда сидит папа с сыном за столом и двоечника–сыночка по башке кулаком угощает, выговаривая в ритм ударам:
– Иди–от, кре–тин, ты ког–да учить–ся нач–нешь, бол–ван хре–нов...
На что сыночек басом:
– Паааап, стучааат...
– Щас открою!
М–да... Как сказал один из совсем отчаявшихся: "Остановите планету, я сойду..."

Честное слово, мне этот тип в зеркале все больше и больше нравиться начинает. Потому как все же в сравнении познается. Потому как все относительно. И пока существуем мы на своих скоростях умеренных, так и физиономия в зеркале вполне ничего. А как только выскакиваем на скоростную полосу нашей жизни движения – в разбой какой ныряя или, не дай Бог, в политику – так сразу уравнение имени Лоренца в работу включается. И по нему выходит, что идиотизм наш при умеренной вполне массе покоя начинает такую массу движения приобретать, что вся Вселенная по швам трещит. О чем еще старик Эйнштейн население предупреждал.
И уж коли мы о сравнении да относительности заговорили, то, теоретически рассуждая, должны и такие рекордсмены быть, чтобы рядом с ними вся та когорта, что выше, смотрелась бы если и не академией наук, то уж по меньшей мере ученым советом университета какого–нибудь. (Я это, понятно, тут больше для красного словца, потому что и академии, и советы ученые иногда без всяких даже хитростей на предмет относительности да сравнения не очень–то непохоже и смотрятся. Но это уже тема для будущих трудов.)
Конечно, теория такая любимым Ильича критерием – практикой, то есть – подтверждается на все сто. Да вы и сами уже кое–каких чемпионов даже во всей небанальной череде рассмотреть, небось, успели. Как, к примеру, ту же Сидонию, с миллионом ее нарисованым и упорством, лучшего применения достойным.
Но поскольку за титул чемпионский всегда уж хотя бы несколько претендентов борются, сыскались они, конечно, и здесь – в освященном веками фальшивомонетном бизнесе. Отчего и выявление чистого победителя начинает некоторую сложность представлять – при безусловно рекордном идиотизме всех борющихся за почетное звание участников.

В этом конкретном забеге – с миллионершей Сидонией вместе – неплохие шансы, на мой взгляд, и у Джени Коулмен из Колумбии, штат Монтана. Она в парфюмерном магазине духов прикупив, у кассы вывалила целую жмень пятидолларовых банкнот, сварганенных просто и бесхитростно. Взяла эта Джени, сунула в ксерокс бумагу ядовито–зеленую, и на ней откопировала передок настоящей пятерки – "орел" как бы – и той же пятерки зад, то–бишь, "решку". А потом уже перед с задом для вящей достоверности посклеивала. В удобных для нее количествах – ксерокс–то сколько хочешь копий выпулит. Особенно тот, которым она пользовалась – черно–белый. Они цветных гораздо быстрее.
Однако и шансов того гражданина, что в Вичита, штат Канзас, припух, я бы тоже недооценивать не стал. Его в 1997 году полиция там заарестовала, когда он в гостинице аэропортовской расплачиваться стал. Наличными. Выложив на стойку банкноты достоинством в... ШЕСТНАДЦАТЬ долларов.
И Джека Суинта из Роанок, штат Вирджиния, я бы на ту же самую беговую дорожку вывел – хотя и не подделкой собственно купюр он занимался. Выписывал он просто–напросто непокрытые чеки – что, как вы понимаете, те же деньги. И в количествах прямо–таки промышленных. Причем таскали его уже на ту скамейку не раз и не два. Но в последний раз, в 1996 году, он очень даже небезосновательно на суде отбояриться пытался. Сказавши, что чеки левые, конечно, выписывал – но и понять его должно. Очень уж ему деньги нужны были. Чтобы с психотерапевтом своим рассчитаться, лечившим его в связи с некоей нездоровой манией. Какой? Да вот этой же самой – выписывать непокрытые чеки.

А и еще одного претендента я бы попросил в забег включить. Раз уж у нас в чеках да банкнотах соревнование наметилось. В марте 1996 года зашел как–то в отделение банка Вестерн Юнион в Далласе молодой человек. С целью по чеку получить наличные деньги. Отоварить, то есть.
Вестерн Юнион – заведение во всей Северной Америке известное. В любом другом банке чтобы чек обналичить ("окешить", как местный новоэмигрантский элемент это дело спрягает), надо в этом же банке счет иметь. Вестерн Юнион таких требований не предъявляет, за что и берет определенный невеликий процент, чтобы потом самому с этим чеком дальше уже разбираться. Это так, для полноты картины.
Ну и поскольку человека такого в банке Вестерн Юнион видят в первый – а может, и в последний – раз, то требуют с него обычно какой–то документ. Чтобы имя и фамилия в нем с теми, что на чеке, совпадали. А то ж любой дурак на бланке нашурует чего–нибудь, так ему только и плати – так же и в трубу вылететь недолго.
Ну вот, значит, зашел молодой человек в этот банк. Будучи, как оно позднее выяснилось, рабочим компании "Дорожный Экспресс", что немаловажно. С чеком, конечно, зашел. Причем чек оказался самый что ни на есть настоящий. На эту самую компанию и выписанный – уж где–то там он его в бухгалтерии слямзил.
И вот, значит, на чеке этом в графе "кому" – в смысле, кому денежки–то выплачивать – значилось: "Дорожный Экспресс". Ну, кассир чек повертел, и говорит: да, чек вроде хороший, но вот вы–то здесь причем? Как то есть, клиент этот говорит, причем? Это ж на меня чек – мне и деньги положены.
Кассир удивился. И как же вас, говорит, зовут–кличут? Так же вот и кличут, клиент говорит. Дорожный то есть Экспресс.
Кассир уже в полном изумлении пребывал, конечно. И попросил, как у них принято, документик какой–нибудь представить. Что клиент с полной готовностью и проделал. Вывалив удостоверение личности – не так чтобы очень топорно и сработанное. С фотографией собственной. Где в графе "имя" значилось "Дорожный", а в графе "фамилия", соответственно, "Экспресс".
Ну, кассир говорит, тогда это совсем другое дело. Вы, говорит, мистер Экспресс, пока подождите чуток, а я сейчас с деньгами и вернусь.
Минут через пяток и вернулся. Но, как несложно догадаться, уже не один.
Вот вам и состав – одного–единственного тематического забега. А теперь вы мне скажите, кто тут по справедливости чемпионским лавром увенчан должен быть.

Конечно, случаются и такие, что никаких дополнительных скачек для завоевания титула и не требуют. Явные, то есть, в своем деле рекордсмены. Как террорист один аргентинский, в семидесятые еще годы.
Тогда, если кто помнит, мания у них там была – особенно в Америке Латинской – чтобы самолеты на Кубу угонять. Ну, во–первых, не выдавала она из них никого, во–вторых, остров, как–никак, свободы – особенно ежели очень издалека и не очень трезвыми глазами на это дело смотреть, "Куба си, янки но", и все такое прочее. И до того популярное было в те годы занятие, что во всех газетах если и не информация, так комикс какой или картинка смешная на эту тему постоянно присутствовали.
Ну вот, значит, дал я вам атмосферу почувствовать. И вот вам теперь Аргентина, город Санта Фе. По которому едет обычный городской автобус. Так себе, конечно, и едет, пока на одной остановке не вваливается бородатый, что твой Че Гевара (тоже ведь, между прочим, из аргентинцев–то был), террорюга с пистолетом, выгоняет всех пассажиров к чертовой матери и стволом пушки своей принимается в водителя тыкать. Заводи, говорит, шарманку – и поехали. Водитель, хоть и перепуганный, но не спросить–то не мог – куда, то есть. Как куда, барбудо этот говорит. Все туда же – на Кубу!
Намучились с ним, конечно. И объяснять по мегафонам да по радио пытались, что география не позволяет. И к собственной его логике (кгм...) взывали – дескать, сам же говоришь, что остров свободы. ОСТРОВ. И, вроде, даже карты Западного полушария подсовывать пробовали. Так что я не знаю, чем они окончательно уж его доломали, но то, что в тот год на Кубе урожай сахарного тростника убирали без него – это точно.

В общем, как видим, есть и такие, что явно вне конкуренции. Не только террористы, конечно. Мы вот уже с целой плеядой налетчиков – банковских в основном спецов – ознакомились. Сами наблюдали, каковские экземпляры среди них обретаются. Но даже и при таком раскладе Джеймс Даунз лидирует с огромным, на мой взгляд, отрывом.
Собрался он в 1995 году окружной банк в городе Вернон, штат Нью–Джерси, взять. И, между прочим, как–то долго очень собирался. Завозился там чего–то – хотя, конечно, может и проспал.
В общем, явился он на работу тютелька в тютельку к самому закрытию. Точнее – даже минуту после того как. Ну, и поцеловал, понятное дело, запертую уже на все замки стекляную дверь. И то ли по его часам банку еще пару минут работать полагалось, то ли разъярился он от такой их педантичности, но прохожие на прилегающих улицах стали свидетелями весьма и весьма небанального зрелища.
У стекляной двери банка стоял мистер Джеймс Даунз – в полной бандитской экипировке, с обязательной лыжной маской на физиономии, в перчатках и с пистолетом в руке – колотя этим же пистолетом в дверь и требуя банк немедленно открыть, потому как у него дело. В общем, через пару минут ржали уже и полицейские – предварительно, конечно, Даунза разоружив. А когда стали протокол задержания заполнять, так и вообще на пол сползли от хохота, как только у них до даты дело дошло. Потому как дата эта была – первое апреля. Которое в Америке называется "April Fool's Day" – День, то есть, Дуракa. Что в данном случае, на мой взгляд, есть просто–таки фантастический недобор по части морологического термина.

Или вот такой вам еще грабитель. Попробуйте сами ему в его весовой категории конкурента сыскать. Подъехал как–то этот бандит к заправочной станции в Айонии, штат Мичиган. Вооруженным подъехал. Не так, то есть, что муха его какая–то там укусила, отчего он бензозаправку и решил ограбить. Нет, тут он вполне сознательно и подготовленно на дело шел.
Правда, видимо, из совсем уж решительных – которые в доску – все–таки не был, почему и постановил принять для храбрости. И то ли он там с этим не рассчитал, то ли потому что – как наша русская легенда гласит – ихнему человеку наперстка хватает (хотя от легенды этой мои канадские друзья–приятели не раз и не два камня на камне не оставляли) – ну, в общем, похоже, что ему лучше было бы храбрость собственную таким образом не раскочегаривать.
Ну, ввалился он в конторку этой самой заправки. Выгребайте, говорит, деньги из кассы – сегодня я в инкассаторах. Те двое, что в конторке были, говорят: никаких денег никто выгребать, мол, не будет – а ты отсюда действительно греби помаленьку. Он уже даже и пистолет стал вынимать, но тут же обратно в карман сунул, поскольку ему идея гораздо более интересная в голову пришла.
А вот, говорит, ежели вы деньги мне щас же не дадите, я, говорит, в полицию на вас позвоню. Поскольку вы мне ограбление срываете, подвергая жизни – ваши собственные и мою драгоценную – ненужному и неоправданному риску.
Ну, те двое переглянулись, потом плечами пожали. Подвинули разбойнику телефон. Ладно, говорят, раз такое дело – звони.
Он и позвонил. Конкретно в полицию – как и грозился. И уже потом с полным сознанием выполненного долга стал ее приезда дожидаться. Ну, все оно в конечном итоге по его и вышло – за исключением того, что уехал он в машине полицейской, а касса на месте так и осталась.

А вот вам забег короткий из самых что ни на есть орлов – аристократов, то есть – мира уголовного. О наркомафии тут речь пойдет на некоторое невеликое время. Опять же на предмет выявления абсолютного чемпиона.
Выловили в 1995 году в Сан–Антонио, что в Техасе, курьершу. Из тех, в общем, которые на перевозке наркоты трудятся. Необходимое, как вы понимаете, этого бизнеса звено. А сдал ее полиции самый обычный автомеханик, при самой обычной операции смены автомобильного масла.
Везла эта самая курьерша, Эми Брешер, доверенную ей дрянь, когда вдруг приспичило ей масло в своем авто заменить. И "вдруг", и "приспичило" тут не для красного словца, поскольку это ж масло – не бензин. С бензином, понятно, приспичить может, поскольку на пустом баке не поедешь. А масло – речь ведь даже не о долить, а о заменить шла – могло бы все–таки до пункта назначения и потерпеть.
Ну ладно, не о том тут речь. Подъехала эта Эми к гаражу первому встречному – к автомастерской, то есть, которые в Америках гаражами кличутся – и заказала себе масло поменять. А сама в сторонку себе отошла – и курит, значит.
Ну, механик капот задрал, и – батюшки–светы! Восемнадцать солидных пакетов с дрянью по всем мыслимым и немыслимым полостям да углублениям пораспиханы! Он свою воронку куда там положено вставил и отправился обратно в гараж – вроде как за требуемым маслом. Где быстро знакомые три цифири по телефону и набрал.
И вот крайне интересные показания эта Эми Брешер дала уже в полиции, на допросе. Интересные в том плане, что проливающие свет на кадровую политику дельцов от наркобизнеса – в смысле, по какому такому интеллектуальному критерию они свои кадры вербуют. Сказала эта Эми – курьером, напоминаю, трудившаяся – что ей и в голову не приходило, что для того, чтобы масло сменить, механику зловредному аж под капот лезть придется. Теперь вот, сказала, буду знать.

Другой участник этого же забега – Миланио Варгас. С более – хоть и трудно в такое поверить – предпочтительными шансами. У него в трудовой книжке, похоже, та же запись, что у Эми была – курьер, то есть. В всяком случае полиция в Перу его именно на перевозке припутала.
Вез он, значит, в 1996 году аж 200 кило чистого кокаина из районов традиционного его изготовления в Лиму, столицу перуанскую, на предмет дальнейшего импорта в наиболее жаждущие точки планеты. Полиция, понятное дело, об этих районах–производителях тоже знала хорошо, отчего там посты да заслоны и понатыканы на всех дорогах. Но сеньор Варгас был калач тертый, и на предмет полиции верное средство имел.
Если тут кто решил, что речь о взятке идет – все таки полиция, а тем паче южноамериканская – то, сразу скажу, неверно решил. Миланио Варгас, помимо основной своей профессии, был еще и знатоком популярного культа "вуду", водуизма, то есть. Отчего и упаковал он всю дурь, все двести кило, в огромную куклу, изображавшую – достаточно похоже, со скидкой, конечно, на неизбежную стилизацию – полицейского. Со связанными руками, залепленными глазами, да еще истыканного водуистскими иголками по всему телу. Теперь всем встреченным полицейским полагалось ни шиша не увидеть, ни черта не услышать и, судя по иголкам, так и вообще лечь и помереть.
Понятно, что – даже при очень халатном отношении к работе на всех этих упомянутых выше постах да заслонах – не заметить на заднем сиденье машины эдакое чудовище в полицейской форме было бы очень и очень сложно. Заметили, конечно. Потом долго и с интересом разглядывали. После чего уже и распотрошили, с удовлетворением обретя искомое.
А про план гениальный им сам Миланио и рассказал. Все себе затылок почесывая и пытаясь понять, где же и чего же он там во всей своей замысловатой водуистской операции недоучел.

Но даже и при таком, казалось бы, мощном участнике я лично пальму первенства все–таки отдал бы другому претенденту – некоему сеньору Поло. И даже больше того, на месте Миланио и Эми свои кандидатуры просто–таки снял бы – потому как тут тягаться вряд ли даже теоретически возможно.
Этого сеньора Поло арестовали в Штатах – в городе Орландо, штат Флорида. Он там развлекался в разных изобилующих в тех краях парках аттракционов, пока не заглянул в магазин киностудии "Юниверсал". Ну, памятки там всякие, сувениры и прочее барахло, с Голливудом связанное.
И таким, видимо, киноманом этот сеньор Поло оказался, что попер из того магазина не один и не два предмета сувенирного характера – а буквально карманы этим добром напихавши. Отчего, конечно, и заметили его быстро, и взяли успешно.
По той же, естественно, причине и пальма первенства полагается ему вне всяческих сомнений. И брови тут шалашиком изгибать совершенно излишне – дескать, как это, за такую–то мелочь да чемпионский титул. А я так себе это вижу, что именно мелочью он конкурентов своих раздавить обязан.
Когда полиция, решившая, что воришку магазинного взяла, стала по компьютерам своим выяснять, кто да что – вот тут–то у нее, полиции, брови действительно на самый затылок заехали. Потому что сидел перед ними в наручниках – на краже копеечных сувениров взятый – не просто какой–то там мелочевкой промышляющий гражданин, а сам Виктор Уго Поло, ВТОРОЙ ЧЕЛОВЕК в страшном медельинском картеле. Той самой колумбийской наркомафии, бюджет которой даст фору не одному вполне развитому государству.
Человек, собственный капитал которого тоже давным–давно не в миллионах исчислялся, а в положенных такому рангу МИЛЛИАРДАХ. Человек, находившийся на тот момент не просто в федеральном, а по–моему так и в межпланетном розыске.
И если это не чемпион – так нам лучше вообще всю эту игру прекратить. Потому что даже если очень похожий какой случай взять – выиграть противу сеньора Поло ни у кого шансов не будет.
Вон, вроде, до чего сходная история в той же Америке, в Арлингтоне, случилась, когда один такой остолоп Хебер Фрайас принялся в магазине – потихоньку, как он думал – шоколадки себе в карман складывать. Кассир его, понятное дело, засек и в полицию звякнул скоренько. А уже полиция разобралась, что Фрайас этот в розыске пребывает, поскольку висело на нем совершенное во Флориде убийство. Влетел, в общем, убийца на шоколадке. И это, спору нет, идиотизм откровенный и все такое – я тут не к тому, чтобы его хоть в чем–то защищать – но все ж до кокаинового миллиардера из Колумбии ему, согласитесь, как до Луны пешком.

У киднэпперов – того народа, что похищением людей промышляет – у тех на титул в их виде спорта у меня тоже пара претендентов сыскалась. Достойных вполне. Милости прошу знакомиться.
Первая из участвующих команд похитила в бразильском городе Сан Пауло бизнесмена Гильдо Дош Сантоша. Прямо возле его заводика злодеи его и взяли. А взявши, тут же принялись с семьей связываться на предмет выкупа – этот момент, как вы понимаете, в ихней профессии центральный и есть. Затребовали они сумму из вполне серьезных – что там оно в бразильской валюте выходило, я точно не знаю, но в зеленых деньгах выражалось под семьсот тысяч.
И вот пока бандюги эти с семьей торговались, сам Дош Сантош – сбежал. Так уж, видно, киднэпперы торговлей увлеклись. А может, узлы приличные вязать среди них спецов не было. Но так ли, иначе ли – а сбежал человек.
Конец истории? Да нет, тут самое интересное и затеялось. Появился он, значит, дома – Дош Сантош этот – тут, конечно, восторг всеобщий и радость, жив потому что и здоров, а равно и денежки целы остались. Ан через день – дзынь – звонок раздается. Так, дескать и так, сеньор Дош Сантош, сбежать–то вы, конечно, сбежали, но ведь и мы, киднэпперы – они, понятно, и звонили – расходы немалые понесли. Под двенадцать все–таки тысяч тех же зеленых (на которые мы тут с вами, как и остальная планета, все переводим). То есть, тут уже не то, чтобы заработать, но хоть бы в прогаре не остаться – и как, дескать, хотя бы расходную–то часть возместить?
Ну, Дош Сантош поперхнулся, ясное дело. Но решил все–таки с ними до конца разобраться. Отчего торговаться и затеял. Не может быть, говорит, чтобы аж такие деньги на такую топорную операцию вы ухлопали. Те, конечно, со своими контрдоводами: машина, дескать, дом в уединенном месте снять, и все такое прочее. Сошлись они на половине требуемой той суммы. Ладно, Дош Сантош говорит, столько–то я наскребу. Часок мне, понятно, на это дело понадобится, но потом могу и завезти. Куда вам прикажете?
Те говорят: да ладно, говорят, и так уж вы нам навстречу. Будем уж, говорят, все благородными кабальеро. И чтобы вам, значит, не суетиться, мы через часок сами за деньгами подъедем. Насчет адресочка не беспокойтесь – у нас, дескать, есть.
И подъехали. В полном, между прочим, составе – что полицию особо порадовало.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Конечно
Конечно
Конечно
Делает меня абсолютно непригодным для любой государственной должности
Конечно